Червонная дама

Сияющий свет померк, исчезла хрустальная утренняя ясность. Мир вокруг превратился в декорацию из папье-маше, на фоне которой шевелились грозные тени. О том, чтобы вернуться на стройку, не могло быть и речи. Надо срочно мчаться в гараж. Немедленно. Он подошел к столу, за которым сидели товарищи по работе, и сообщил, что плохо себя чувствует. И прямо сейчас отправляется к врачу.

Они попытались его отговорить. Его все более частые отлучки и опоздания уже привлекли внимание начальства. Ему грозит увольнение. А то и чего похуже.

— В гробу я видал этого педрилу, — ответил он. — Уволит он меня, как же. Руки коротки.

К счастью, ни в одной из газет не упоминалось, что он приехал на мотоцикле. Или это их очередная хитрость?

Он похолодел. Вот сволочи. Всем скопом против одного. А что он? Он же просто защищается.

Лишь заперев за собой дверцы гаража, он почувствовал себя в относительной безопасности. Внутри ничего не изменилось. Каждая вещь находилась на своем месте, там, где он ее оставил.

Он взял спортивную сумку, дамскую сумочку, свою куртку и ботинки, запихнул все это в мусорный мешок из суперпрочного материала, выпустил лишний воздух, положил сверху кирпич и тщательно завязал узел.

Он должен избавиться от всего, что связывает его с обоими убийствами. Он ведь все равно так и собирался поступить после того, как расправится с Розелиной.

Поставив мешок на заднее сиденье БМВ, он вывел машину из гаража и покатил по направлению к Уазе. Остановился в безлюдном месте и зашвырнул мешок в реку.

И тут же вернулся в гараж.

Извлек из тайника арбалет и стрелы. Выбросить их не поднималась рука. Все равно что самого себя выбросить на помойку. И он принял половинчатое решение.

Убрал арбалет и стрелы в пластмассовую коробку, заклеил ее скотчем и, прихватив с собой, оседлал мотоцикл. Как ему не хватало высоких ботинок! От рвущейся наружу злобы у него на миг потемнело в глазах.

Он направился на запад, проехал километров десять, после чего свернул на шоссе, убегавшее в глубь сельской местности. Остановился на опушке небольшого лесочка, выбрал одно дерево и старательно запомнил его приметы. Затем закопал под ним коробку и убрался прочь. Пусть теперь кто-нибудь попробует найти его тайник!

Его по-прежнему душила ярость, но теперь он немного успокоился. Вот сука. Вот тварь. Но как он мог так лажануться? Почему не убедился, что она умерла? Он же был уверен, что она перестала дышать, захлебнувшись собственной кровью. И самое ужасное во всем этом, что он уже не может наказать ее за предательство. Хотя… Вдруг его озарило. А что, если они все врут? Что, если она жива?

Он нутром чуял, что не ошибается. Она в больнице. Лечится. Журналисты специально нагнали пурги, чтобы услужить легавым. А тем это надо, чтобы больше не бояться за эту суку. Они думают, что перехитрили его. Ну, это мы еще посмотрим, кто кого перехитрит.

Вернувшись к себе, он достал телефонный справочник и карту Парижа. Затем нашел ближайшую к дому жертвы больницу и снова сел на мотоцикл.

Позвонил он из кафе.

— Говорит комиссар Леруа, — суровым голосом объявил он секретарше на коммутаторе. — Срочно соедините меня с отделением реанимации.

Раздалась серия щелчков, и уже другой женский голос спросил, что ему нужно.

— Говорит комиссар Леруа из уголовного розыска. Это насчет вашей пациентки Сабины Рену. Ее уже перевели?

На том конце провода повисла тишина, затем женщина сказала, что передает трубку главному врачу отделения. Он снова почувствовал себя победителем. Как же легко их провести! Вот кретины.

— Алло! — наконец послышался мужской голос.

Он повторил свою легенду.

— Вы работаете с комиссаром Мартеном? — недоверчиво спросил мужчина.

— Да. Я занимаюсь составлением фоторобота, — ответил он. — И хотел узнать, в каком состоянии мадемуазель Рену. Может ли она нам помочь?

Мужчина колебался.

— Продиктуйте мне ваш номер, — сказал он. — Я вам перезвоню.

Он назвал первый пришедший на ум номер и повесил трубку. Вот выродок! Все-таки почуял, что дело неладно. Но ответ на свой вопрос он получил. Она жива. И находится в этой больнице. В нескольких шагах от него. Он вышел из кафе и остановился напротив больничного фасада. Посмотрел на часы. У него есть минут десять.

Никто не знает, что он уже здесь. Пока эти козлы расчухают, что к чему, он успеет провернуть свое дельце. Он обязан ей отомстить. Времени ехать за арбалетом не было. Ничего, разделается с ней голыми руками. Переходя улицу, он заметил рядом с входом в больницу цветочную лавку. О, то, что надо!

Врач попытался перезвонить по номеру, который ему продиктовали по телефону, но ни до кого не дозвонился. Затем он не меньше двух минут искал на столе визитку Мартена, погребенную под грудой историй болезни. Наконец набрал номер мобильного. Мартен отозвался после первого же звонка.

— Отделение скорой помощи и реанимации, — начал врач. — Извините, что отрываю, но мне только что звонил некий комиссар Леруа, ваш сотрудник.

— Не знаю никакого комиссара Леруа, — сказал Мартен. — А чего он хотел?

— Он спрашивал, перевели мы жертву нападения в палату или еще нет.

— Это он! — заорал Мартен. — Проследите, чтобы в отделение не проник ни один посторонний! Я к вам!

Он уже был в коридоре, когда ему навстречу вышла Жаннетта.

— Убийца в больнице! — крикнул он.

За руль села Жаннетта. Когда ей было двадцать лет, она участвовала в полупрофессиональных автомобильных гонках.

Не успел Мартен прикрепить на крышу мигалку, как она рванула с места и на скорости больше семидесяти километров в час полетела через мост.

Мартен вызывал по рации прикомандированных к больнице охранников. Прохожие и автомобили тенями мелькали по сторонам.

— Быстрее, Жаннетта, быстрее! — завопил он, когда перед запруженной народом площадью Сен-Мишель она переключилась на вторую передачу.

— Делаю что могу! — рявкнула она.

Чудом не врезалась в толпу японских туристов, бросившихся врассыпную, сделала резкий поворот — только шины завизжали, — едва не налетела на туристический автобус, наконец вырулила к набережным и надавила на газ.