Честь Белого Волка

— А ты бы хотел умереть вместо него?

— Я сам виноват, что порезался.

— Ставр, ты дурак или тебе вмазать для прочищения мозгов?! — взвился мой конь.

Не в фигуральном смысле. Он реально поднялся на дыбы, яростно помахав тяжёлыми копытами у меня перед носом. И да, само собой, Центурион был во всём прав.

Я оглянулся, огромное тело Фенрира быстро покрывалось падающим снегом. Со стороны леса раздался тоскливый вой. Чёрный жеребец даже ухом не повёл, значит, узнал знакомый голос. В этом человеческий слух, пусть даже и самый тонкий, в разы проигрывает слуху животного.

— Это Серый Брат, — понимающе кивнул я. — Стоим ждём, мне надо с ним поговорить.

— Вот не люблю я этих хищников, — поморщился Центурион, нервно встряхивая гривой. — Да, конечно, это наши волки, да, они не укусят, но они всё равно смотрят на меня, как на бегающую сардельку! Почему не все звери созданы травоядными?

— Тогда они бы воевали за капусту с вегетарианцами.

— Не смешно.

— Я и не пытаюсь шутить. Это горькая правда.

Со стороны леса в нашу сторону направлялись волки. Не шагом, не галопом, а особенной волчьей трусцой, вроде бы неспешно передвигая лапы, но зверь может бежать так, не теряя ритма, с утра до ночи, не останавливаясь на обед и отдых. Наверное, прошло не более десяти минут, как стая окружила большой сугроб, под которым покоился Фенрир, а их вожак подошёл ко мне.

— Серый Брат, я твой должник. — Мне пришлось вновь встать на одно колено, чтобы обнять его, потрепать за холку, потеребить уши и шутливо растянуть уголки пасти в дружелюбную улыбку.

Он не обиделся, по-моему, ему самому дико понравилось, что в сравнении с остальными волками лично у него есть свой человек!

— Тут один из ваших, — я мысленно поискал подходящее слово, — ушёл в страну доброй охоты.

Серый брат настороженно сдвинул уши.

— Нет, я не убивал его. Это роковая случайность, он спас мне жизнь, и теперь мой долг не допустить, чтоб его тело расклевали вороны.

Вожак сделал вид, что задумался. Потом как-то насмешливо сощурился и кивнул в сторону сугроба. Я не понял смысла, но так же старательно кивнул в ответ, типа да, это о нём речь. Серый волк сел передо мной, потянулся, хрустя всеми суставами, а потом, хитро покосившись на меня, оттопырил передней лапой правое ухо.

— О чём это он? — спросил я у Центуриона.

Чёрный конь также поднапрягся, прислушался и тихо предупредил:

— Что-то тут не так. Смотри на сугроб, он же шевелится.

Я обернулся с замершим от счастья сердцем. Неужели он жив?! Низ сугроба действительно едва заметно осыпался, словно если бы великий волк судорожно дёргал передней лапой.

Серый Брат посмотрел на меня многозначительным взглядом и неожиданно громко чихнул. Сугроб рухнул, разлетевшись алмазной пылью! А когда всё улеглось, из белого снега выполз новорождённый крупный, едва раскрывший глаза волчонок, чёрный как ночь.

У меня перехватило горло.

«Природу нельзя убить. Её можно отравить, но рано или поздно она возродится», — неточной цитатой всплыло в моей голове.

— Челюсть подбери, — сухо посоветовал верный конь. — И щенка на руки возьми, просится же. Прям ми-ми-ми какой-то, как Хельга выражается.

Я на автомате присел, и волчонок действительно пошёл ко мне, смешно бултыхаясь в снегу. Стая несколько напряглась, некоторые даже оскалили зубы, но без коман­ды вожака никто не смел дёрнуться. Трогательная кроха храбро уселась у меня на руках, крупные синие глаза бесстрашно смотрели мне в лицо.

Я почесал его за ухом. Он смешно зажмурился.

— Прости меня.

Щенок с самым серьёзным видом лизнул меня в нос.

Не знаю, по-видимому, это что-то означало, поскольку на меня неожиданно снизошло такое душевное спокойствие, которого я не знал уже лет десять как минимум. Потом Серый Брат ненавязчиво забрал у меня волчонка, взяв его в зубы, и, не оборачиваясь, потрусил в заснеженный лес.

Стая увязалась за вожаком, мы с Центурионом больше не были им интересны. Волки сумеют позаботиться о маленьком Фенрире, а когда он вырастет, возможно, мы встретимся снова. По крайней мере, я бы хотел его увидеть.

В замок Кость мы возвращались неспешным шагом, спасённая нами крестьянка давно и успешно доползла до ворот, её впустили. Для нашей встречи на стену вышли Эд и Седрик, бывший бог со справкой подпрыгивал и махал мне рукой.

Ох, как же здорово, что всё кончилось хорошо. Ну разве что чуть побаливали те два пальца на правой руке, с которых волк слизнул кожу, но это, по сути, такая мелочь.

— Ты что-то хотел мне сказать? — наклонившись к гриве Центуриона, спросил я.

— Когда?

— Когда мы выезжали.

— Ставр, давай попозже, — невнятно отмахнулся он, явно что-то скрывая. — Всё равно ничего уже не исправишь.

— Как скажешь. — Я тоже не имел ни малейшего желания копаться сейчас в чьих-то комплексах, у меня и своих проб­лем выше носа. Тем более что на въезде в ворота у наших ребят отмечалась некая обречённость на постно-счастливых мордах.

— Кто не видел, как наш господин победил Фенрира? — громовым голосом проорал старый крестоносец.

— Да здравствует Белый Волк!!! — в полную грудь отозвались бойцы.

— Что надо сказать?

— Ох, лорд, ты головой-то хоть иногда пользуйся, пжлста, — нестройным хором отозвались двое-трое лучников со стен, а прочие поддержали их согласным гулом.

— Бунт? — терпеливо спросил я, хотя рукоять самсоновского ножа уже буквально легла в ладонь.

— Как вы могли подумать такое, сир? — укоризненно помотал головой Седрик. — Но, пуская в дом дьявола, надо же хоть чуть-чуть думать, нет?

— Развели тут мусорную свалку. — Центурион осторожно толкнул копытом ворох грязного тряпья, не замеченный мной на снегу. — Знакомый запах, кстати...

— Видимо, та крестьянка, что выплюнул волк, ох... Нет, не-э-эт!!!

— Лорд Белхорст, я никогда не устану говорить, что вы мой любимчик и спаситель, — громко раздалось из окна гостевой башни. — Как честный мужчина, вы теперь просто обязаны на мне жениться. А кто скажет, что вы нечестный, тот получит от меня ночным горшком по голове! Дураки есть?

— Дураков нет, — скорбно раздалось со стен и двора.

По-моему, меня опять слегка накрыло, поскольку я тупо рухнул с седла вбок и был подхвачен седым крестоносцем ровно за миг до соприкосновения головой с промёрзшими камнями брусчатки. Мир снова окунулся в тёмные тона. Пурга с пургеном, так вот кого я собственноручно спас из пасти Фенрира?!