Честный вор

– Скоре всего, к обеду.

– Да, сэр.

– Спасибо за обед, миссис Вильямс, – он повернулся к нам. – Мы выйдем через черный ход.

По бетонной дорожке, петляющей между клумбами и кустами, мы подошли к гаражу. Прокейн достал из кармана ключ, открыл дверь и, подняв правую руку, щелкнул выключателем. В гараже стояли две «шевроле-импалы», одна – темно-зеленая, другая – черная. Прокейн нажал кнопку в стене, и дверь гаража плавно поднялась вверх.

– Мы поедем на зеленой, мистер Сент-Айвес, – сказал он.

Джанет Вистлер и Майлс Уайдстейн уже садились в черную «импалу».

Прокейн подождал, пока Уайдстейн выедет из гаража и завел мотор.

С Эн-стрит мы свернули на Висконтин авеню и далее на Эм-стрит. Уайдстейн ехал в крайнем левом ряду, мы за ним. При выезде на Кей-бридж нам пришлось остановиться перед светофором.

– Куда мы едем? – спросил я. – В Мэриленд или Виргинию?

– Виргинию, – ответил Прокейн, – Вы там бывали?

– Один раз.

Зажегся зеленый свет, мы пересекли Потомак и повернули направо, к мемориалу Джорджа Вашингтона. Прокейн держался метрах в двадцати от «импалы» Уайдстейна.

– Мне показалось, что они нервничали, – заметил я.

– Разумеется. А разве вы совершенно спокойны?

– Нет, я просто боюсь.

Прокейн довольно хмыкнул.

– А мне все это очень нравится.

– Вероятно, вы – прирожденный вор.

Он снова хмыкнул.

– Возможно, вы правы.

Пятнадцать минут спустя мы подъехали к развилке и повернули налево, к Виргинии, затем вновь налево и оказались на кольцевой дороге Вашингтона.

– Вы меня очень удивили, Сент-Айвес, – сказал Прокейн через несколько минут.

– Чем же?

– Тем, что не нашли причины отказаться от участия в нашем мероприятии.

– Я нашел три дюжины причин.

– Но, тем не менее, вы здесь.

– Да, я здесь.

– Своими действиями вы нарушаете закон.

– Полагаю, что да.

– И вас это не беспокоит?

– Не слишком.

– Вам кажется, что кража миллиона долларов у торговцев наркотиками и ограбление банка на ту же сумму – две большие разницы?

– Я старался убедить себя в этом.

– И вам это удалось?

– Частично.

– Как это?

– Меня радует, что вы хотите помешать торговцам наркотиками. Я ненавижу героин. Он загубил слишком много жизней.

– И этим вы оправдываете свое участие?

– Не оправдываю, но нахожу какой-то смысл в том, что делаю.

– После этой кражи цена героина, несомненно, подскочит. Это означает, что наркоманам придется красть больше, чем теперь, чтобы заплатить за эту отраву. Уровень преступности повысится. Если кто-то из них решится на вооруженный разбой, погибнут невинные люди. Вы думали об этом?

– Нет.

– И не надо.

– А вы?

– Я принимаю себя таким, какой я есть. Я – вор. Но я краду только у тех, кто нарушил закон. Этим я успокаиваю свою совесть, – он помолчал. – Если она у меня есть.

Глава 20

Проехав шесть или семь миль по кольцевой дороге, мы свернули на шоссе 27. Уайдстейн по-прежнему держался метрах в двадцати впереди. Наступившая ночь не позволяла разглядеть окрестности. Изредка мелькали освещенные дома, мы пересекли три речушки, проехали мимо двух бензоколонок.

Я думал о том, каким же образом я оказался рядом с вором, готовящимся украсть миллион. Вряд ли он рассчитывал получить деньги, приставив пистолет к чьему-то виску. Дело обстояло гораздо сложнее, поскольку на этот миллион нацеливался кто-то еще. И не только нацеливался, но и знал, что для этого надо сделать. Прокейн предоставил своим конкурентам подробнейший план ограбления.

Меня подмывало спросить Прокейна, что ждет этих людей, но, не надеясь получить ответ, я вспомнил Бобби Бойкинса, избитого до смерти за то, что он захотел жить несколько лучше, чем уготовила ему судьба. Я вспомнил Джимми Пескоу, выброшенного из окна из-за того, что он слишком внимательно читал дневники Прокейна. И гордость моторизованной полиции Нью-Йорка, Френсиса X. Франна, жаждущего сменить форму патрульного на штатский костюм детектива. Или собравшегося шантажировать Прокейна и кого-то еще, принесшего дневники в туалет аэровокзала.

Слежка за мной обошлась Франну слишком дорого. Те, кто принес журналы, скорее всего, разделались с ним так же, как с Бойкинсом и Пескоу.

А, убив троих, они, я не сомневался, что это они, а не он, не остановились бы перед тем, чтобы отправить на тот свет еще двоих, троих или шестерых. Гораздо больше людей нередко гибло за куда меньшую сумму, чем один миллион долларов.

И тут мне показалось, что я нащупал ниточку, связывающую смерть Бойкинса, Пескоу и Франна, но мои размышления прервал возглас Прокейна: «Мы почти на месте».

Кинотеатр располагался слева от шоссе. Красная неоновая вывеска гласила: «Биг Бен Драйв-Ин». Чуть ниже следовали названия фильмов, демонстрировавшихся в тот вечер: «Раздень меня», «Венок из незабудок» и «Ненасытный».

Мои часы показывали восемь пятьдесят.

– Мы приехали чуть раньше, – сказал Прокейн.

– Тем лучше. Я бы не хотел пропустить начало.

– Не волнуйтесь, вы все увидите.

Он сбавил скорость и свернул к открытому кинотеатру. Уайдстейн уже брал билеты, передавая кассирше деньги через окно автомобиля. Прокейн притормозил, ожидая, пока он отъедет от будки.

– Сколько? – спросил он у кассирши, женщины средних лет.

– Три доллара с человека, – ответила она. – Если вы поторопитесь, то успеете к началу «Венка из незабудок».

Подъездную дорогу к кинотеатру с двух сторон ограждал высокий забор. Слева он оканчивался в пятнадцати ярдах, а справа шел вокруг всей площадки, ограждая экран от взоров безбилетников.

Посреди кинотеатра шла широкая дорога, по обе стороны которой располагались ряды стоянок с индивидуальными динамиками и обогревателями. В приземистом квадратном здании находились киноаппаратура и буфет.

Пока Прокейн, потушив огни, медленно ехал вдоль забора, я насчитал три дюжины машин. Судя по всему, популярность кинотеатра среди вашингтонцев оставляла желать много лучшего.

Прокейн въехал на стоянку последнего ряда и заглушил двигатель.

– А где Уайдстейн и Джанет? – спросил я.

– В следующем ряду, справа от вас.

– В машине их нет.

– Они пошли в буфет.

– Куда я должен смотреть, чтобы не упустить самого главного?

– Третий ряд от нас, левая часть.