Четверная интервенция

– Не дрожи ты так. Подумаешь, мэра убила. Со всеми бывает.

– Я и не дрожу. Это у тебя в глазах все дрожит. Потому что пить надо меньше.

– Да ты меня пьяного всего раз видела.

– Этого хватило, чтобы понять, что у тебя с этим проблемы.

– Нет у меня никаких проблем. Кроме тебя. Ты - это точно проблема.

– Не бухти. Пойдем за едой.

– Тебя никто не видел?

– А ты как думаешь? Пройти через полгорода, и чтоб тебя никто не видел? Найдут меня. Но перед этим я полакомлюсь мукой как следует. Слушай, а ты никогда не думал... ну... не стоит ли оставить жизнь позади?

– Ты про самоубийство?

– Про самоубийство с пользой. Завершение этой жалкой комедии чем-то вроде эпического финала. Вот вроде того, что я сегодня сделала.

Пока Эйвон думал, что ответить, в двери гаража неожиданно постучался человек в форме курьера.

– Простите, а где тут Аматорская 7? У меня тут сверхсрочная доставка.

Взгляд почтальона переместился с Эйвона на Светку с окровавленной тряпкой в руках, затем - на меч, прислоеннный к стене.

– Простите, я как-нибудь сам найду.

– Стой. Тебе небось хлебом платят?
– злобно окликнула почтальона девочка.

– Нуу... в целом, да.

– Грамм сто небось в день получаешь?

– Да, слава Богу, не жалуюсь.

– Хлеб вкусный?

– Ну, как сказать. До войны вкуснее был. Без отрубей и прочей дряни готовили.

– С собой нету?

– Да как-то не догадался взять...

– Тогда свободен. Аматорская выше по склону.

– Спасибо. Кого убили?
– решил пошутить почтальон.

– Мэра.

– Москвы?

– Не, нашего.

– Очень смешно.

– Следи за новостями.

– Следите. Следите за новостями.

– Не вижу, чтоб тебя было несколько. Все, свободен, я сказала.

Когда почтальон наконец ушел, Эйвон решительно схватил девочку за руку.

– Ты чего?

– Хлеба хочешь?

– Хочу. Пресные лепешки на воде страшно надоели. Но где его нынче достанешь?

– Я испеку.

– Для этого нужны эти... яйца.

– У меня есть. Два. В смысле... ну ты поняла. Два куриных яйца. Я их иногда на зерно вымениваю.

– Я так и знала, что у тебя что-то в доме запасено. Ну не делится сейчас никто мукой ни с кем. Даже если этот кто-то тебе нравится.

– Не нравишься ты мне.

– Тогда почему ты меня хочешь накормить? И не просто мукой, а деликатесом?

– Я почитываю американские агитационные листовки. Заключенных у нас практически перестали кормить, Свет. Они дохнуть начали. Так что это будет твой последний ужин. И я решил, что не могу тебя его лишить. Даже зная, что от простого пребывания рядом с тобой у меня будет неприятности.

Глава 3.

Ехать в дамском седле на красивом пони, поддерживаемом за уздцы бравым рыцарем - не об этом ли Мириам мечтала, когда хотела что-то изменить в своей жизни? Девушка не знала. Она тогда не загадывала так далеко. Впрочем, поездка через очень широкий и общирный, как и остальные "кольца" общины, Девятый Уровень, ей нравилась. Вокруг тянулись бесчисленные многоуровневые кельи, заводы, фабрики, столовые... Все выглядело, как всегда, монументальным, но довольно унылым. Рыцарь, удерживающий пони от неповиновения его никудышной в плане навыков езды наезднице, был весь пунцовый, и неопытная во всем, в том числе, и в плане бесед, Мириам, решила наконец воспользоваться этим фактом, чтобы завязать разговор.

– Да не переживайте вы так. Вот, ваши коллеги-братья просто едут рядом и не краснеют ни капли.

– А? Да ладно? У меня красное лицо?

– Есть немного. Точнее, не немного. Оно у вас сильно красное.

– Сказать по правде, есть от чего.

– Это из-за меня?

– Частично.

– Это как-то связано с моей, кхм, уникальностью?

Рыцарь внезапно засмеялся.

– Уникальностью? Ну, теперь, когда вы вдруг решили заговорить, вы и впрямь уникальны.

– Не поняла. А раньше я была самой обычной?

– Да.

– Но... не понимаю. Я явно отличаюсь от остальных жителей...

– Вам лучше и не знать.

Мириам применила все свое красноречие. Ее навыки речи были совсем никудышными, но мощный интеллект это вполне компенсировал. Наконец, рыцарь сдался.

– От остальных жителей Девятки вы отличаетесь, да. Но общин много.

– Все еще не понимаю.

– В каждой общине есть вы. Чтобы предатели не смогли вас убить.

– Я? Вот прямо *я* живу во всех общинах?

– Да. Вас сотни тысяч. Две сотни тысяч триста двенадцать. По числу поддерживающих Сеть общин. Наша - узбекско-татарская. Она поддерживает.

– О. Я... потрясена. Вы не шутите?

– Таким не шутят.

– И что, я везде хожу, как автомат, утром в одну и ту же столовую, а потом...

Рыцарь перебил ее, подняв бронированную перчатку к сердцу и очертив круг.

– По разному. Чаще всего, Обитель держат в невероятной роскоши среди общинной элиты и тщательно охраняют. Но наши Настоятели решили иначе. Почему - не спрашивайте.

– И каждую-каждую зовут Мириам?

– Нет. То, что у вас вообще есть имя, большой просчет. Вы - Обитель. Просто Обитель.

– Обитель кого?

– Вы - тело Пресвятой. Тело, но, к сожалению, не душа. Души в вас вообще нет... то есть, не было до недавнего времени. И это проблема. Но, к счастью, не моя.

– Но меня интересует еще одна вещь.

– Какая?

– Вы почему такой красный?

– Я никогда не был дальше Пятого Уровня. Но мне поручено доставить вас на Нулевой.

– Это же хорошо?

– Это огромная честь. Но у меня нет подходящего случаю транспорта. Да, вас держали далеко не в роскоши, но транспортировать Обитель нужно вовсе не верхом на пони. Я это понимаю, я - один из Первых. Но мои раздолбаи этого не могут прочувствовать, потому что родились уже в Сфере и всю жизнь охраняли границы Девятого уровня Алматаша. Вот как-то так.

– Понятно.
– сказала Мириам и надолго задумалась.

Конная процессия пересекла широкие ряды дзотов, укреплений и колючей проволоки, означающих, что Мириам прибыла к границе следующего Уровня. Рыцарей вместе с девушкой пропустили без разговоров и не проверяя документы. Солдаты здесь внешне совсем не поражали воображение, но их было много и они могли обеспечить целый шквал огня в случае необходимости, и оборона была гораздо более внушительной, чем та, что обеспечивали на Девятом уровне немногочисленные рыцари. Почти сразу за оборонительными укреплениями находились жилые многоэтажные здания. Те, что были рядом, не впечатляли, но чем дальше от внешнего радиуса, тем солидней было жилье. На горизонте отблескивал целый лес черных небоскребов. Мириам прервала раздумья.