Четверная интервенция

Скажите, а как вас...

Разговор прервался, толком не начавшись, появлением быстро улепетывающего странного создания - небольшой и хрупкой крылатой девочки с предельно, но вовсе не слащаво, милыми чертами лица. Фея держала в руках огромный яблочный пирог. Ее с проклятиями преследовали две толстых женщины, и было видно, что фея сможет сбежать, даже учитывая, что ее воздушные крылья были лишь балластом, и ей приходилось бежать, огибая случайных прохожих по широким дугам, чтобы ее не схватили за шиворот. Часть рыцарей с улюлюканьем кинулась в конную погоню, преградила ей путь к отступлению, после чего отчаявшуюся сбежать фею схватили за волосы на полном конном скаку. Мириам ахнула от подобной жестокости, соскочила с пони и полезла вмешиваться в разборки, пока не стало слишком поздно.

– Отпусти ее. Ей же больно!

– Но...

– Никаких но.

– Но она тут же попробует сбежать.

– Не сбегай, ладно?
– обратилась Мириам к фее.
– а ты отпусти ее. Не будь таким варваром.

Фея тут же принялась наводить марафет на свою прическу, помятую при поимке.

– Не пойму, почему она тебя слушается.
– озадаченно сказал капитан рыцарей.

– Ну, во-первых, я понимаю, о чем вы толкуете.
– ответила фея.

– Говорящая!
– ахнул один из толпы, окружившей пойманную фею со всех сторон.

– Ну, да. Я из Первых. Это потом на свет стали появляться дуры, которые языков не знают, кроме нашенского. Кстати, есть и во-вторых. Привет, Ева. Давно не видились.

– Я Мириам.

– А я по-прежнему Винди. Винди Воланчик. Имен мы не меняем.

– Я тебя не помню, Винди.

– Ну, я не такая важная персона, чтобы меня помнить. Но немножко все-таки обидно.

– Не обижайся. Ты, наверное, знала Пресвятую. А я - не она. Я очень надеюсь, что никогда-никогда тебя не вспомню.

– Вот сейчас вообще обидно было. Это еще почему?

– Я жить хочу. А личность Пресвятой меня подавила бы, да так, что рожек и ножек от моего собственного "я" не осталось. Страшная тетка...

– Да не, вроде не страшная была.

– Мне виднее. Хотя и тебе тоже, раз уж ты с ней знакома...

Капитан рыцарей вмешался:

– Если она не врет, то ее нужно отвести в Центральный Скрипторий. Там ее допросят, а на основании результатов будут внесены изменения в Житие Пресвятой. Не то, чтобы хоть кто-то мог похвастаться, что дочитал его до конца, даже Архиканоник вот не прочел. Но для порядка изменения внести надо...

Фея презрительно скривила милое лицо, затем презрительность сменило плаксивое выражение:

– Я заблудилась. Не хотела я ничего воровать. Просто мне скучно было, понимаете? Может, просто выведете меня отсюда? Просто так, по доброте душевной? Ну как, выведете? Хотя, это я гоню. Мдя. Хана мне.

– Обязательно проводят. Так ведь?
– обратилась Мириам к рыцарям - Я же Обитель Пресвятой. И я очень вас прошу, проводите фею к свободе и не причиняйте ей никакого вреда. Тут ее точно поймают и побьют. А потом снова побьют. И так до бесконечности. Или пока не помрет. Вам ее не жалко?

Капитан ответил, секунду подумав:

– Не жалко. Нефиг воровать. Не имею я права уменьшать ваш эскорт из-за каждой встреченной феи. Они, конечно, нечастые гости, но тут же, как появляются, начинают тащить все, что не прибито гвоздями...

– Враки! Только если это что-то вкусное или красивое. Тогда тащим. Остальное нам и нафиг не нужно.

Мириам на миг задумалась, и приняла решение:

– Винди!

– А?

– А не пойти ли тебе со мной?

Наблюдатель, не осознавая этого, остро нуждался во встряске, а возможно, даже в унижении. Но на Земле у него шансы получить требуемое были еще меньше, чем у медоеда, закинутого в одну клетку с морскими свинками. Чутье позволяло на недели и месяцы вперед выявлять все источники опасности, здоровье давало шансы выжить в огне ядерного взрыва, а *повеление* успешно заменяло оружие и могло остановить сердце врага или превратить палец врага на спусковом крючке в носорожье дерьмо. Единственное, в чем оставался пробиваем Наблюдатель, заключалось в эмоциях. Он не предвидел, что тощая девочка сорвет цветок крыжовника и тем самым запустит в его мозгу триггер. Он ощутил вид, вес и запах белых роз, которые наконец решился подарить любимой задолго до Переноса. Это было единственное воспоминание до того безумно длинного заключения в одиночной капсуле, которое он пережил. Он холил и лелеял это воспоминание, и вид невзрачной красной одичавшей розы в руке девочки переполошил его душу сильнее бесконечного числа ударов по морде, в которых он, безусловно, остро нуждался.

– Привет.

– А, это ты. Еще не улетел на свою Альфу Центавра?

– Еще не улетел.

– Что делаешь?

– За тобой наблюдаю.

– Ты что, извращенец?

– Не. Просто тебя скоро убивать будут. Отслеживаю механизмы воздействия, чтобы... впрочем, тебе не интересно.

– Менты? Им сказали не брать меня живой? Вот поэтому я домой и не возвращаюсь.

– В этом нет иронии.

– Что?

– Всех Ключей, которых я видел, убивали с иронией. Охотника застрелили и хотели съесть. Толстяка-любителя бургеров скормили свиньям. Насильника... ну, могу тебе сказать только, что это было неприятно для него.

– А меня как будут убивать?

– Забьют камнями.

– Ой. Они что, узнали, что я ела...

– Вот именно.

– Но тогда вся моя семья тоже в опасности...

– Сердце твоей последней сестры уже перестало биться.

– Бляяяяяядь. Я говорила матери, говорила, что не хочу есть пельмени из умершего от пневмонии Кольки. Но нееет. Обязательно надо было... черт, да чего уж теперь...

Светка села на бордюр и обхватила голову руками. Немного подумав, она обратилась к снова появившемуся в его жизни Наблюдателю:

– И что мне теперь делать? Посоветуешь что-то, всезнающий ублюдок?

– Я провел слишком много однообразных, бесцветных дней.

– И чо?

– Я привык извращаться.

– Не понимаю.

– Я разучился действовать прямо. Прямо - это невероятно скучно. Давай так. Я тебе помогу, если хоть кто-нибудь другой решит тебе помочь.

– В смысле, решит помочь? Это ты имеешь в виду, накормит, пустит переночевать и не сдаст полиции?

– Нет. Я имею в виду, что кто-то пойдет против забивающей тебя камнями толпы.

– Чушь. Во-первых, я домой не вернусь. Это понятно?

Наблюдатель молча ждал продолжения.

– А во-вторых, никто не вступится. Я видела видео в интеренете с расправами над каннибалами. Никто не останавливал толпу. Максимум, что делали друзья, родственники, любимые - стояли с безрадостным видом и не кидали камни... а все один-единственный флешмоб #убей_каннибала, вылившийся вот... вот в это вот.

– Я не просчитывал, случится ли это или нет, но определенный шанс, что один псих за тебя вступится, есть в наличии.

– Это... ты про двоюродного... а нет, ты про Эйвона. Ты спятил. Он мухи не обидит.

– На родине он убил троих.

– Да ну? А как и почему... а хотя пофигу, у меня своих проблем достаточно. Как ты мне поможешь, если он решит мне помогать?

– Любой каприз. В разумных пределах, я не буду твоей машиной для исполнения желаний. Перемешу в другое место, снабжу деньгами, оружием, документами. Буду рассеивать другие влияния Последствия, направленные на твое уничтожение.

Светка тяжело вздохнула.