Четвёртая империя

— У ло, уно уно! Ну матута, нааа.

Невозможно было понять смысл слов. Зато по интонации можно было определить, что зверёныш уже знаком с содержимым рук Грохота и не желает отведать его действия на своей вымокшей шкуре. Потому и не торопится взбираться на борт, а лишь вопросительно поглядывает на людей.

— Честно говоря не знаю, что от него ожидать, но почему-то мне кажется, что он не опасен. Грохот, опусти оружие, пусть забирается к нам. Места хватит, но всем глядеть в оба, вдруг решит нас сожрать.

Когда наёмник опустил винтовку, двуногий осторожно, не торопясь, с опаской взобрался на плот. Отряхнувшись, от воды словно пёс, пришелец дважды стукнул себя по груди раскрытой ладонью и сказал:

— Ба Калимбо. Унд ду?

— Калимбо значит, — задумчиво произнёс Борис. — Ну если это твоё имя, то и мы представимся. Я Бизон, это Юра, Грохот, Ларго, а вон тот болезный в палатке — Джон.

— Кунду, Ябизон.

— Да не Ябизон, а Бизон. Понимаешь?

— Кунду, Абизон.

— Ладно, не заморачивайся, обезьянка, меня, как только не называли. Твой вариант тоже неплох, главное, что не матерный. Лучше бы ты рассказал нам кто ты такой и чего тебе от нас надо, а ещё почему, если ты разумный, не знаешь дэльфурийского языка. Тебя что Система не одарила? Жрать у нас самих нету, так что на гостеприимство не рассчитывай. А спать, если хочешь, то прямо на плоту, в палатку тебя не пустим, она уже занята. Там у нас сейчас привилегированный ветеран первой колониальной.

— Жрать и спать, Абизон, кунду, — выдал абориген.

— Что? Это ты откуда такие слова знаешь? Действует на тебя Система всё-таки? Или ты уже сейчас слова запомнил? Больно умный значит, раз два самых главных слова запомнил.

— Жрать и спать, Абизон, жрать и спать.

— Похоже намекает, что ты такой здоровый, потому что только и делаешь, что жрёшь да спишь, — решил пошутить Юра.

— Ага, и припасов у нас поэтому не осталось, — добавил Ларго.

— Зато ты, Калимбо, скелет ходячий, худой, как узник Бухенвальда. Хотя не думаю, что ты мои габариты имел ввиду. Как доплыл до нас непонятно, кости на дно должны были утащить, а больше у тебя ничего и нет.

— Уно, Калимбо — ундук, Калимбо Джонэн цурюк.

Уже на плаву стало ясно, что вода в реке не такая уж чистая, как показалось издалека. Нет, здесь не было мути или радужных разводов на поверхности. Но то и дело проплывали мимо ветки, листья, деревья, смытые в реку. В воде были видны водоросли и снующие меж ними рыбы и прочие обитатели реки. Лишь поначалу, не привыкнув к плаванию на ненадёжном плавсредстве было решено плыть вдоль берега, чтобы в случае беды выплыть на берег без особого труда. Но затем, привыкнув к качке и поскрипыванию брёвен наскоро сделанного плота, стали править ближе к центру реки. Течение здесь было более быстрым, а мелей меньше. Скорость судна значительно увеличилась, даже грести не пришлось.

Зверолюдь подошёл к лежащему в шалаше Джону. Аккуратно вытянул того из палатки. Остальные смотрели на это с недоумением, но стрелять не стали. Слишком уж дружелюбно выглядел зверёныш, подкупая глазами-бусинами и чудной речью. Инопланетный гад стянул с больного рубаху, чего как ни странно не догадались сделать остальные. Задумчиво осмотрел торс пациента, пощупал рёбра. Грудь Джона почти полностью превратилась в сплошной синяк, что было не очень приятным зрелищем. Абориген, всё с таким же задумчивым видом зачем-то несколько раз надавил на живот пациента, потёр ему виски. Затем вновь так же загадочно посмотрев, что-то сказал на своём непонятном языке, отошёл от больного, сел, задумчиво уставившись вперёд.

На этом общение с аборигеном временно прекратилось. Он перестал отвечать на задаваемые вопросы, лишь внимательно смотрел вперёд. Борис с Юрой решили поразмышлять на тему того, откуда он знает некоторые слова из их языка и слова из некоторых других языков.

— Юра, я знаю, что у тебя это плохо получается, но всё же посуди логически, он не мог он сходу запомнить несколько слов из дэльфурийского языка, вырвав их из контекста. Он явно слышал раньше человеческую речь, да и с людьми сталкивался. Мы испугались, когда увидели его, а он нас нет. Он не расценивал нас как врагов, а зачем-то поплыл к нам. Но полноценно языком он не владеет, значит Система по какой-то причине обошла его стороной также, как и гетеройцев.

— Борян, да ни рожна он не знает! Просто случайно некоторые наши слова похожи на слова его языка. Откуда он может знать их? Этой планеты нет базе данных. Значит никто сюда кроме Мора с компанией никогда не совал своего любопытного носа. Ведь любой исследователь, обнаружив пригодную для жизни планету тут же поспешил бы сообщить об этом в отдел исследований космоса, за что получил бы круглую сумму на свой счёт, ведь планета пригодна для жизни, а это всё же большая редкость. А значит дикарь никак не может понимать нашей речи. А может он всё же толковый малый и просто схватывает всё на лету. Ведь далеко не факт, что он знает значение сказанных им слов.

— Хорошо рассуждаешь дружище, только ты сам нашёл ответ, но не увидел его. Никто, кроме Мора здесь не появлялся? А никому и не надо. Встретил этот Калимбо в своё время здесь старину Мора. Вот и всё. Ну а дальше возможно шёл рядом с его людьми, приняв их за сошедших с неба богов, слушал их речь и что-то запомнил. Ещё этот дикарь, увидев у нас оружие, сразу понял, что к чему, видимо с пушками он уже сталкивался. Это тоже можно объяснить встречей с Мором.

— Ну ты и голова, Боря! Верно. Не зря интеллект качаешь. Я бы не догадался.

— Для этого мы и нужны друг другу. Я твоя голова, а ты моя удача. Вот только есть ещё кое-что, что не даёт мне покоя. Ведёт себя абориген как-то странно, будто бы собачонка какая. Похож поведением на приручённого пса, сбежавшего из дому.

— А может он у Мора был вместо пиратского попугая? Как тебе версия? Так что сажай его себе на плечо, мы ведь теперь тоже своего рода пираты, а ты у нас главный.

— Это, пожалуй, без меня. Я себя пиратом не считаю. Пусть Ларго тащит.

Ларго не поленился ответить:

— Браво, Борис, неужели и вправду в тебе есть капля ума? Жаль только ты не очень внимателен и частенько бред несёшь и шутки у тебя глупые. Когда ты сказал о сбежавшей зверушке ты был прав. Посмотри на его правую ногу, возле самой стопы, место немного прикрыто шерстью. Видишь? Кандалы, вернее их остатки. Наш гость был прикован где-то до недавних пор, а сейчас сбежал. Причём сбежал явно не от людей, так как в этом случае испытывал бы ненависть и страх перед всеми нами. Мы для него однозначно все на одно лицо. А если ты ещё не понял, что за страх он должен испытывать, обрати внимание на нижнюю часть его спины. Да она скрыта набедренной повязкой, но повязка из редких листьев, так что, когда он движется, можно разглядеть некоторые особенности. Сразу, как только он к нам залез я разглядел его хвост. Точнее, как и в случае с кандалами лишь остатки. Кто-то, явно недоброжелательно в его отношении настроенный, лишил его этой части тела. Ну что? До сих пор думаешь, что ты здесь умнее всех?

— Ладно, уел ты меня в этот раз. И в правду не заметил. Но моя, хоть и немного отличается от реального положения дел, но всё же ещё жива.

Ларго хитро хмыкнул. Борис, повернувшись к пирату продолжил:

— С чего ты взял, что он сбежал недавно? Может быть в своё время его поймал Мор, а он сбежал от него? Цивилизация у них не развитая, так что снять оковы ему не удалось до сих пор.

— А ты присмотрись внимательнее к остаткам оков: видишь, металл не очень качественный, начал ржавчиной покрываться. Сбеги он несколько лет назад, от браслета на ноге и следов бы не осталось, весь бы ржа съела. Кроме того, раз ржавчина только появилась, значит его держали до этого где-то в сухом месте.