Четвертое сословие

Кит понимал: сейчас неподходящий момент говорить ей, что он уже заключил договор с владельцем «Перт Санди Монитор». Он молча встал с постели.

— А куда ты собрался сейчас? — спросила она, когда он скрылся в ванной.

— У меня встреча в городе, — крикнул он из-за закрытой двери.

— В воскресенье утром?

— Это единственный день, когда он может со мной встретиться. Человек специально прилетел из Брисбейна.

— Но мы же хотели покататься на яхте. Или об этом ты тоже забыл?

— Конечно, не забыл, — сказал Кит, выходя из ванной. — Поэтому и договорился о встрече за завтраком. Я вернусь раньше, чем ты успеешь собраться.

— Как в прошлое воскресенье?

— Тогда было другое дело, — возразил Кит. — «Перт Монитор» — воскресная газета, и если я ее покупаю, мне нужно быть там в тот единственный день, когда она выходит, чтобы во всем разобраться.

— Так ты все-таки ее купил? — прищурилась Сьюзен.

Он натянул брюки, потом с нерешительным видом повернулся к ней.

— Да, по юридическому соглашению. Но у них первоклассное руководство, так что мне не придется так часто мотаться в Перт.

— А редколлегия? — поинтересовалась Сьюзен. Кит тем временем набросил на плечи спортивную куртку. — Если здесь пойдет по тому же сценарию, что и в других газетах, которые ты покупаешь, первые полгода ты будешь там дневать и ночевать.

— Нет, этого не будет, — сказал Кит. — Обещаю. Просто будь готова к моему возвращению. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Я приеду не позже, чем через час, в крайнем случае — два.

Он закрыл дверь спальни, не дав ей открыть рот.

Таунсенд сел на переднее сиденье, и его водитель тотчас завел мотор.

— Скажи, Сэм, твоя жена обижается на тебя за то, что ты так много работаешь?

— Трудно сказать, сэр. В последнее время она вообще перестала со мной разговаривать.

— Вы давно женаты?

— Одиннадцать лет.

Он решил больше не задавать Сэму вопросов о семейной жизни. Пока машина мчалась по направлению к городу, он старался выбросить Сьюзен из головы и сосредоточиться на встрече с Аланом Рутледжем. Он никогда раньше его не видел, но в газетном мире Рутледж пользовался репутацией первоклассного журналиста и человека, способного напоить любого до бесчувствия. Если у последней идеи Таунсенда был хоть один шанс, ему нужен такой человек, как Рутледж, чтобы воплотить ее в жизнь.

Сэм свернул с Елизавет-стрит и подъехал к гостинице «Таун-Хауз». Таунсенд улыбнулся, увидев «Санди Кроникл» на верхней полке газетной стойки, и вспомнил передовицу этого номера. Газета в очередной раз убеждала читателей, что мистеру Мензису^[16] пора выйти в отставку и уступить место более молодому преемнику, лучше понимающему проблемы современных австралийцев.

Когда машина остановилась у тротуара, Таунсенд сказал:

— Вернусь через час, максимум через два.

Сэм улыбнулся про себя, глядя, как его босс выскочил из машины, толкнул крутящиеся двери и скрылся из виду.

Таунсенд стремительно пересек холл и вошел в зал для завтраков. Он огляделся и увидел Алана Рутледжа, сидящего у окна. Тот курил сигарету и читал «Санди Кроникл».

Он встал, когда Таунсенд подошел к его столику, и они довольно сдержанно пожали друг другу руки. Рутледж отложил газету и с улыбкой сказал:

— Я смотрю, уровень «Кроникл» становится все ниже. — Таунсенд бросил взгляд на заголовок: «На крыше сиднейского автобуса обнаружили высохшую голову». — Я бы сказал, заголовок отнюдь не в стиле сэра Сомерсета Кенрайта.

— Нет, — согласился Таунсенд, — но и результат — тоже. Мы продаем на сто тысяч экземпляров в день больше, чем в то время, когда он был владельцем, а прибыль увеличилась на семнадцать процентов. — Он взглянул на переминавшуюся с ноги на ногу официантку. — Мне — черный кофе и, пожалуй, ломтик поджаренного хлеба.

— Надеюсь, вы не собираетесь предложить мне стать следующим редактором «Кроникл», — Рутледж закурил новую сигарету. Таунсенд скосил глаза на пепельницу и увидел, что это уже четвертая.

— Нет, — покачал головой Таунсенд. — Брюс Келли отлично справляется со своими обязанностями. Для вас я придумал кое-что поинтереснее.

— И что бы это могло быть? — спросил Рутледж.

— Газета, которая пока существует только в моей голове, — ответил Таунсенд. — Но я хочу, чтобы вы помогли мне ее создать.

— И какой город вы представляете в своем воображении? — поинтересовался Рутледж. — В большинстве городов уже издается слишком много газет, а там, где их мало, они в буквальном смысле создали для себя монополию. Лучший тому пример — Аделаида.

— Не могу с этим не согласиться, — сказал Таунсенд. Официантка налила ему в чашку дымящийся черный кофе. — Но чего в этой стране нет, так это общенациональной газеты для всех австралийцев. Я хочу создать газету с названием «Континент», которая будет издаваться по всей стране — от Сиднея до Перта. Я хочу, чтобы она стала австралийской «Таймс» и, чтобы все считали ее серьезной газетой номер один в стране. А главное, я хочу, чтобы вы стали ее первым редактором.

Алан глубоко затянулся и некоторое время молчал.

— Где будет находиться редакция?

— В Канберре. Газета должна издаваться в политической столице, там, где принимаются государственные решения. Наша главная задача — привлечь лучших журналистов страны. И вот здесь мне нужны вы, потому что они скорее согласятся, если узнают, что вы будете редактором.

— И сколько времени, по-вашему, потребуется на подготовку? — спросил Рутледж, затушив пятую сигарету.

— Я надеюсь, через шесть месяцев она появится в киосках, — ответил Таунсенд.

— А на какой тираж вы рассчитываете? — Рутледж прикурил новую сигарету.

— От двухсот до двухсот пятидесяти тысяч в первый год, а потом, думаю, дойдем до четырехсот тысяч.

— Сколько вы будете оставаться ее владельцем, если не сумеете добиться такого тиража?

— Года два-три. Но если она станет приносить прибыль, я останусь с ней навсегда.

— И какие условия вы готовы предложить мне?

— Десять тысяч в год плюс обычный социальный пакет.

На лице Рутледжа заиграла улыбка, но Таунсенд и так знал, что предложил ему почти вдвое больше, чем он зарабатывает сейчас.