Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

Девицу как ветром сдуло. Видимо, дед здесь был в авторитете.

Предводитель разбойников заворочался, старик наклонился к нему:

– Тать из татов, твою мать... Кто ж так невесту ворует? Богатые подарки не принес, выкуп зажал. Даже с братьями невесты не договорился, жидяра! Одно слово, кугут.

– Что с этими джигитами будем делать?
– парень в белой рубашке аккуратно сворачивал мешок.

А что, хозяйственный молодой человек, отметил я. Крепкая вещь в хозяйстве всегда пригодится.

– Ничего не будем делать, - дед снизил тон.
– Сейчас милиция примчится... Грузите их в машину. Очухаются до милиции - их счастье. Пусть катятся отсюда.

– А если милиция раньше очухается?

– Это их проблемы. А мы жидяр знать не знаем, и видеть не видели, понятно? И вообще, ноги их в моем доме больше не будет! Так и передайте: еще одного горного еврея здесь увижу - пусть не обижаются.

Глава тридцать девятая, в которой не все то золото, что блестит

Забор «запретного города» работал четко - пропускал только китайского Императора и его приближенных. В смысле меня и нашу компанию. Еще родители легко заходили во двор, а вот девочки из оркестра - нет. Поэтому для такого случая калитка распахивалась настежь.

Мы успели покормить щенка и сами перекусили, когда на репетицию явились новенькие оркестрантки. В этом теле познакомился я с ними вчера, когда девчонки пришли получать сценические костюмы. Нюся представила меня как

родственника Антона и знающего музыканта. Но внимания мне никто не уделил, примерка нарядов и обсуждение деталей заняли у девушек все время.

– Фиолетовые джинсы! Синие туфли! Белая рубашка!
– неслось из распахнутых окон веранды.
– Господи боже мой, точно как у Надежды Константиновны... А это что, платья?! Анька, как ты угадала с размерами? Глянь, какие классные футболки с мужиком! Это чё, Че Гевара без бороды?

Особенный девичий восторг вызвало сообщение Нюси, что после примерки это все добро надо забрать домой, чтобы там «походить» и «обтереться». И вот теперь я проводил первую репетицию. Явились музыканты, конечно же, в сценическом костюме с джинсами, и занятие началось со строевого смотра.

Предварила его Нюся важным сообщением:

– Все эти наряды достал Антон Михалыч. Тоша ему очень благодарен и признателен. Если кому что не нравится.

говорите прямо. Антон Михалыч исправит.

После этого девчонки, наконец, обратили на меня самое пристальное внимание, с заинтересованными стрелами искоса.

Ада держала в руках флейту, Сара - альт. А Сеня, чудная мулатка в особенно обтягивающих джинсах, стояла с пустыми руками. К нашему общему сожалению, ни одним музыкальным инструментом она не владела. Зато у нее оказалось мощное меццо-сопрано не хуже, чем у Козловской. Услышать мне его не довелось, но это сама Надежда Константиновна в первый же день отметила сей факт. А такому мнению следует доверять с ходу.

Нажав клавишу магнитофона, я обернулся. Голос молодого Сюткина энергично и весьма своевременно сообщил:

– Я то, что надо!

Ты с высоты красоты своей меня не замечаешь. Но всё равно будет ночь, и ты меня ещё узнаешь. Пускай сегодня я никто, и пусть твердят тебе, что я не то, но Дай мне этот день, дай мне эту ночь, Дай мне хоть один шанс и ты поймешь: Я то что надо. Дай мне этот день, дай мне эту ночь, Дай мне хоть один шанс и не уснешь Пока я рядом.

– Отличная песня! Можно еще раз?
– воскликнула Сеня.
– Никогда не слышала. Кто это?

– Московская бит-группа «Браво». А поет Валерий Сюткин, - выдал я чистую правду. О том, что Валера, как и группа, еще не родился, сообщать было преждевременно.
– А у нас эту песню петь будешь ты.

– Я?
– поразилась девчонка.
– Она же вроде от мужского лица...

– Ничего страшного, - уверенно отмел сомнения я.
– Ведь ты - что надо!

Обернувшись к Анюте, я попросил принести для Сары гитару. Дудук и зурну вручил Аде, а микрофон достался Сене.

– Итак, Сара. Ты говорила, что дома играешь на гитаре, - я помог ей накинуть ремень.

– Но это электро!
– отстранилась она от меня, одновременно опасаясь прикоснуться к инструменту.
– Я такую красоту и близко не видела...

– Ничего, давай попробуем, - присев на скамейку, я налил себе компота.
– Гриф удобный, струны мягкие. Это же «Гибсон», лучший в мире инструмент. Покажи, что умеешь.

И Сара выдала «Полонез Огинского». Некоторые огрехи я сразу простил - непривычный инструмент вкупе с позицией в стойке требовали скидку. Но каков потенциал! Пальцы девчонки так и летали по струнам.

Нюся подняла брови, выражая восхищение.

– А еще?
– поддержал я настрой, оставляя девчонку «в струе».
– С вокалом, например.

Сара задумалась, а потом запела:

Спокойно и просто мы встретились с вами, В душе зажила уже старая рана, Но пропасть разрыва легла между нами - Мы только знакомы. Как странно...

Во втором куплете старинного романса присоединилась Ада. Сразу стало понятно, что номер отшлифованный, девочки прекрасно работали на два голоса. И аккомпанемент очень достойный, учитывая соло на флейте в проигрыше.

– Прилично, нечего сказать, - заметил я.
– Сеня, а у тебя есть любимая песня?

Долго упрашивать себя девчонка не заставила: Отыщи мне лунный камень, сто преград преодолей, За морями, за веками в древних кладах королей. Отыщи мне лунный камень - талисман моей любви, Под землёй, за облаками, в небесах, в любой дали. Что приносит он несчастье, Лгут, счастливый камень он, Раздели Луну на части между всеми, кто влюблён.

Вибрирующий чудный голос легко покорял диапазон в три октавы. И это не на показательной песне! И без аккомпанемента... Сила.

– Учить вас петь - только портить, - решил я.
– Сейчас мы поучимся ходить.

– Как это?
– поразилась Сеня.
– Мы давно умеем это делать.

– А вот и не угадала, - хмыкнул я.
– Ты сутулишься, и ноги при ходьбе до конца не разгибаешь. Это в корне не верно.

– Думаете?
– она опустила взгляд на безукоризненные ноги, растущие из корня в районе ушей.