Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

На крыльях счастья тот умчался прочь - вместо казни ему дали денег! Не каждый день такое везенье бывает.

– Хороший ресторан, недорогой, - шеф обвел присутствующих веселым взглядом.
– Ну что, пора выдвигаться. Нас ждут великие дела!

– Погоди, вон вино еще осталось, - возмутилась Марина такой расточительности.

Шеф спорить не стал:

– В культуре пития алкоголя имеется правило: переходить от светлых напитков к тёмным, от сухих к десертным, от сладких к крепким и от простых к игристым. Но я действую по другому правилу, более простому - от того, что уже закончилось, я перехожу к тому, что еще осталось. Володя, не спи, разливай дамам на посошок.

**********

Вечером, в условленное время, Агопян вышел на автобусную остановку. Вскоре рядом с ним затормозила белая «Волга» - тот самый транспорт местного жителя, что нанимали для поездки к пещерам. Из салона капитан выгрузил хмельную и веселую Марину, взамен вручил шефу рукописный отчет о проделанной работе.

Приятели, супружеская пара, вылезли следом. Оживленно гомоня, они освободили багажник от бушлатов, ледоруба и подмокшего мешка со льдом.

– Володя, завтра в девять на том же месте. Рапорт хорошо, но нужны детали, - нетрезвым голосом изрек шеф, вертя головой в окне. После чего скрылся из виду, чтобы оттуда заорать сержантским басом: - От винта! Вперед, мой друг, нас ждут на важной уединенции!

– В пещере было темно, страшно и холодно, - доложила Марина.
– Замерзла как собака! У нас с ребятами родился классный план - костер на берегу моря. Что скажешь? Там, с краю пляжа, есть кострище, мангал и тренога с котелком.

– Взвейтесь кострами синие ночи!
– сзади дружно заголосила супружеская пара.

– Зачем тебе котелок?
– Агопян покосился удивленно.
– Ты же хотела шампанского из ведерка.

– Сначала чай из костра, шампанское потом, - объявила Марина неожиданное решение, хватаясь за него на ходу.

– А лисички взяли спички, к морю синему пошли, море синее зажгли, - пробормотал Агопян.
– Только учти: в море купаться не будем. Пограничники поймают, будет скандал.

– Фи, какие вы, мужчины, нерешительные, - Марина прижалась теснее, подняла голову. Лукавые искры плясали в ее глазах.
– И насчет новой работы, небось, тоже еще сомневаешься? Давай решайся, смелость города берет.

– Да, я не герой, - согласился Агопян.
– Ты знаешь, что в случае военных действий реально, с оружием в руках, воюет какая-то пара процентов населения?

– Два процента?
– заинтересовалась она.
– А что делают остальные?

– Остальные граждане занимаются снабжением армии и обеспечением питания. В какой-то книжке читал - тяготы военного бремени население чаще всего воспринимает стоически, и не бунтует. Отдельная часть общества, криминальная, не участвует ни в войне, ни в снабжении. Она преследует свои интересы, оставаясь коварной, лживой и трусливой.

Марина хмыкнула:

– А у моего бывшего мужа своя теория на эту тему: все эти группы общества, называемые «народ», постоянно задают один и тот же вопрос: «когда народу жить станет лучше?». Вопрос риторический, поэтому народ всегда воровал понемногу. Криминальная часть населения - по роду деятельности, остальные - по мере необходимости. В условиях строительства коммунизма этот парадокс выглядит дикостью. Ведь владея общенародной собственностью, народ подворовывает сам у себя!

Агопян с интересом взглянул на нее:

– Никогда с этой стороны не задумывался. Поясни.

– А что непонятного? Все вокруг народное, так?

– Так.

– В деревне, соответственно, все вокруг колхозное.

Выходит, люди воруют свое?
– Марина повела пальчиком вокруг головы.
– Сами у себя? Нет, я понимаю: когда что-то плохо лежит, у многих ловкачей руки тянутся. Наш человек так устроен, не может мимо пройти. Именно для борьбы с любителями подворовывать социалистическую собственность создали вас, специальную службу ОБХСС.

– Хм, - крякнул Агопян. Так глубоко он в корни воровства не нырял.

– И в обществе развитого социализма образовался странный парадокс: с развитием страны уродливое явление воровства явно прогрессирует, - Марина махнула рукой.
– А если отбросить страх, и сложить вместе разные сигналы, то в серьезном воровстве участвует и милиция, и советская власть в лице разных чиновников.

– Да что ты говоришь?!
– возмутился Агопян.
– Я не участвую!

– Я тоже не участвую. Но исключение только подтверждает правило, - отмахнулась она.
– Все кто могут - берут взятки. Продукты с баз на рынок гонят. Подпольные цеха организуют. Слышала я краем уха, что некоторые должности за деньги продаются... И даже эти, - Марина закатила глаза вверх.
– Только вслух такое говорить нельзя, быстро закопают. Но сначала виноватым во всех смертных грехах сделают.

– Говорильни много стало, - согласился Агопян.
– А проблем все больше.

– Потому и проблемы. Говорят не то что думают, а делают то, что не говорят, - вздохнула она.
– Бросай ты это грязное дело, а? Спекулянты, аферисты, казнокрады... Да гори они огнем!

– И что ты предлагаешь?

– Да то же самое, что и раньше. Важную для страны и интересную для себя работу, - Марина потянулась, чтобы поцеловать его в щеку.
– А вместе мы горы свернем!

*** 

Певица Лена из бэк-вокала наконец-то нашла себе уютное гнездышко. И сразу съехала с личными вещами и Витей, оставив мебель со всей обстановкой. За все это Коля Уваров неплохо заплатил, уж очень понравилась Нине Ивановне квартира в том виде, что была изначально. Единственным изменением интерьера стал метровый ЖК-телевизор на стене.

И всю нашу компанию они сразу позвали на чай, заранее предупредив - это не новоселье, а простая вечеринка. Новоселье планировалось позже, когда Вера сможет приехать. Но та пока категорически уклонялась. Ну и Антона здесь не было, он с Верой за компанию в санаторной грязи лежал. Охраняя их, Денис пребывал в соседней ванне. А так собрались все.

Шустрая Нюся подсуетилась, помогла Нине собрать на стол к чаю. Молодец, правильно сделала - беременной женщине с токсикозом, да после травмы, стоять у плиты негоже.

– Ремонт в клубе закончен, в новой квартире свой порядок навела, - сообщила Нина, когда все расселись.
– Кушайте, гости дорогие!

– Порядок полный, - подтвердил Виталик.
– Все комнаты проверил, защиту от прослушки включил.

Он скромно притулился с краю стола, возле крабов. На его примере реализовался старый советский плакат: «Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы».