Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

– Как это могло произойти?
– президент откинул тарелку. Жалобно звякнула упавшая вилка.
– Мне казалось, такие операции готовятся в режиме полной секретности!

– Так и было, сэр. Как удалось выяснить, ночью в Гавану прилетел генерал Мещеряков - это заместитель начальника ГРУ Ивашутина. Думаю, ноги растут отсюда. Русские строят козни и вставляют нам палки в колеса, потому что сейчас по всему острову идут аресты наших агентов.

– Так, давайте уточним позицию в покере, - президент кипел перегретым кофейником, но продолжал держать себя в руках.
– Вчера вы мне докладывали, что разгромлена наша агентурная сеть в России... Сегодня провал операции на Кубе. Не слишком ли много печальных совпадений?

– Это не все, сэр. Восточные немцы начали аресты нашей разведывательной сети по всей Восточной Европе.

Несколько секунд Никсон глотал воздух безмолвной рыбой:

– Послушайте, Ричард, я не знаю... это не провал... Это черти что... Это катастрофа! Не находите?

Да, сэр. У нас остались лишь глубоко законспирированные агенты. Мы вынуждены поднимать их.

– Думаю, без предательства здесь не обошлось, - пробормотал президент, потрясенный догадкой.

– Да, сэр. В наших рядах крот, - Хелмс поднял холодные глаза.
– И даже если они выпотрошили Киссинджера, это не могло привести к такому результату. Генри просто не мог столько знать. Досье русских агентов - совершенно закрытая информация. Этот крот летает на самом верху.

– Надеюсь, меня вы не подозреваете?
– Никсон скривил губы.

– Нет, сэр, - ровно ответил директор ЦРУ.
– Президент вне подозрений. Вы не могли этого знать, поскольку в списке допущенных к досье вас нет.

– А кто там есть?

– Можно обвинить меня - лучше кандидатуры не найти. Но я не предатель, сэр.

Никсон скривил губы:

– Я тоже так думаю. А что думает по этому поводу Гувер?

– Он не сомневается в наличии крота, причем самого высокого полета.

– Вижу, что это не все, - прозорливо усмехнулся Никсон.
– Выкладывайте, Ричард.

– Сэр, совсем недавно поступила свежая информация, и этого нет в моем докладе: накрыта наша агентурная сеть в Монголии.

– Монголия...
– задумался Никсон.
– Это где? Пастухи и буддийские монахи Тибета?

– Да, сэр. Это степное государство между Китаем и Россией. Когда-то их верховный монгол Чингисхан захватил всю Азию - до Польши и Вьетнама.

– Это все печально, но что мы делаем в Монголии?
– удивленно пробормотал Никсон.

– Теперь мы - Чингисхан, - Хелмс развел руками.
– ЦРУ везде.

Глава сорок третья, в которой критика не шоколад, чтобы ее любить

Никсон нажал кнопочку под столом, и тут же распахнулась боковая дверь. Официант в белом колпаке шустро вкатил тележку с судками и мармитами, блестящими хромом. Снимая поочередно крышки, он озвучил гостю блюда, снабжая их представление краткими комментариями.

Затем повар обслужил тарелки президента, налил тому вина, и удалился. Вкусы президента, видимо, были хорошо известны персоналу. А остальное их волновало мало. Таков здесь был порядок - секретность превыше комфорта. Так что накладывать еду директору ЦРУ пришлось самому.

Обед проходил в молчании, пока собеседники не перешли к десерту.

– Надеюсь, это все плохие новости на сегодня?
– Никсон поднял глаза с взглядом побитой собаки.

– Нет, сэр, - огорчил его Хелмс.

– Вчера пропал ведущий радиостанции «Голос Америки», Юрий Осмоловский.

– Вот как? Странно. «Голос Америки» - это же ваша вотчина?

– Да сэр. Это наше подразделение, и там постоянно дежурят специальные сотрудники. Они провели расследование по горячим следам.

– Хм, - хлебнув вина, президент покачал его во рту.
– И?

– Во время радиопередачи Осмоловского делают перерыв на новости. Юрий вышел в туалет. И не вернулся. Больше его не видели.

– Никаких следов?
– догадался Никсон.

– Да, сэр. Остались, простите, какашки в унитазе. И записка на клочке туалетной бумаги: «Я умер, но я вернусь. И тогда вы все умрете».

– Дерьмо!
– воскликнул Никсон.

– Именно, сэр, - согласился директор ЦРУ.
– К сожалению, сохранить в тайне этот текст не удалось. Он произвел эффект разорвавшейся бомбы. Сотрудники радио перепуганы, отказываются выходить на работу.

Президент поперхнулся.

– Это провокация русских!
– заявил он уверенно.
– Мы несем им свет правды, а они от этого впадают в бешенство!

– Я тоже так думаю, - кивнул Хелмс.
– Только русские чекисты от кражи открещиваются, а доказательств у нас нет.

– Ладно, - президент залпом допил, чтобы повторить.
– Что происходит в Лондоне, напомните мне?

– Сотрудник КГБ майор Лялин, который сдался англичанам, поет курским соловьем. Мы получили массу полезной информации.

– Господь всемогущий! Первая нормальная новость за весь день, - пробормотал президент.
– С этого надо было начинать! Я уже был готов вас убить.

– Сто пять советских дипломатов объявлены в Лондоне персонами нот грата. Их уже выслали. Возможно, будут еще какие-то высылки, но это мелочи.

– И что русские?
– президент глотал вино как чайка.

– Удивительно, но паники в Москве не наблюдается, - директор задумался.
– Такое ощущение, что они знали. Вернее так: я уверен, что они знали.

– Почему?
– завозился Никсон.

– Официальных комментариев никто не дает. Никакой суеты. В МИДе полное спокойствие. Вроде ничего не случилось, а если случилось, то событие незначительное. Мне это очень не нравится. Есть непроверенная информация, что Брежнев готовит «ассиметричный ответ».

– Хм...
– насупился Никсон.
– Ассиметричный ответ... Что это такое? Обычно русские отвечают прямо, без затей. И тем же.

Директор невозмутимо кивнул:

Директор согласно кивнул:

– Сам бы хотел знать. В этот раз английские дипломаты все в Москве, работают. Наши тоже. И это вызывает опасения. Как говорят русские, «в воздухе пахло грозой».

Президент положил ложечку и внезапно сменил тему:

– Ричард, вы понимаете, что мне придется вас уволить?

Директор ЦРУ чего-то подобное ожидал с самого аперитива, поэтому промолчал. А президент продолжил:

– В вечерних газетах какие-то подробности всплывут обязательно, а в конгрессе узнают раньше. Что будет завтра, страшно подумать. В любом случае, такой скандал замять не удастся. Общественность не поймет... С этой минуты вы в отпуске, понятно? На людях показываться не надо. Отсюда вы поедете на аэродром.