Четвёртый

– Всё намного хуже, пап, - печально вздохнула Оля.
– Мы еще и во время проверки навыков пилотирования отметились. Причем особенно странно вёл себя пилот...

– Дон Педро из Бразилии, где много диких обезьян, - подхватил я, - уверенно опознал встреченную подводную лодку, как немецкую, хотя видел её на протяжении буквально пары секунд в погрузившемся на десяток метров положении и сверху продольно. Крайне неудобный для идентификации ракурс.

– Ну-ка, добавьте подробностей, - подключилась мама.

Разумеется, мы всё рассказали.

– В Бразилии очень велико американское влияние, - заметил папа.
– И испаноговорящий американец - не такая уж редкость, если он из мест на границе с Мексикой. Но "Белая лошадь" - сорт виски больше характерный для англичан. Опять же восторг по поводу утопления субмарины тоже говорит в пользу британской ориентации -птенцы адмирала Деница ужасно их огорчают.

– Этих "птенцов" с радостью придушили бы в любой из стран восточного побережья Южной Америки, - заметила мама.
– Разбой в Южной Атлантике всем не в радость.

– В этих же странах немало эмигрантов из Германии, - вспомнил я.
– Есть даже эти... диаспоры. Или землячества, если не умничать. Так что присутствие спецслужб Третьего Рейха тоже возможно.

– Вот. И в этой неоднозначной обстановке вы привлекаете внимание к тихим беженцам, которые мирно зарабатывают себе на скромную жизнь, приютившись под крылышком пожилого белоэмигранта, - печально улыбнулся папа.
– Придётся сделать предупредительный ход - мы очень рассердились на дочку и её жениха, отказали им от дома и сняли с иждивения.

– То есть мы должны отсюда съехать и устроиться отдельно, самостоятельно зарабатывая себе на жизнь, - довела мысль до конца Оля.- Для окружающих - между нами ссора из-за недостойного поведения отпрысков.

Все дружно кивнули. Мама смахнула слезинку, а мы с так и не разобранными чемоданами встали и пошли, куда глаза глядят.

Сразу повернули в сторону, противоположную городу - на квартиру в центральной части у нас не хватило бы денег, а окраины не слишком привлекательны - много нищеты, которая нервирует. В пригороде и просторней, и народ не такой замурзанный. Да и как-то все при деле. Чуть погодя, сообразили, что ноги несут нас в сторону аэродрома. Поспрашиваем, не сдаёт ли кто комнату. Опять же дорога в сторону центральной части Монтевидео отсюда благоустроенная - удобно будет добираться на работу. На шибко богатые заработки нам, пожалуй, рассчитывать не стоит - пусть и невелика в эти поры безработица, но всё равно присутствует. Так что на тёплые места и без нас желающих достаточно. А женщины вообще используются исключительно в сфере обслуживания - официантки, уборщицы, базарные торговки.

Особо радужных перспектив нам не светило. Или я мог заделаться кустарём - зажигалки, например, клепать. А Ольга - швеёй-надомницей. Лифчики-то она сама себе шила ещё в фашистском тылу. А тут на швейной машинке наверняка управится лучше.

Так, рассуждая о ближайших перспективах, мы неспешно шли по обочине, пока нас не догнал наёмный экипаж:

– Дон Хуан! Донья Хельга! Вы всё ещё не добрались до дома! Садитесь, я с удовольствием разделю с вами остаток пути, - приветливо замахал нам рукой аргентинец Хорхе Орейра. Тот самый "идальго", что недавно выводил нас на чистую воду.

Мы, не кобенясь, устроились в коляске и пожаловались на то, что нас прогнали из дома за хулиганство. Наш спутник, до этого момента выглядевший просто дружелюбным, вдруг развеселился и сказал, что непременно представит нас своему брату. И сделал загадочное лицо.

Никто не удивился, когда коляска доехала до аэродрома.

– Сальвадор!
– Хорхе, едва выбравшись из экипажа, обнял того самого инструктора, что так легко и непринуждённо выдал нам с Олей пилотские удостоверения.
– Я вынужден извиниться перед тобой за бестактность, с которой относился...
– дальше пошли эмоции, замешанные на сожалениях, перемешанных с искренними раскаяниями, где мой уже вполне уверенный испанский сдался. Я посматривал на подругу - она значительно лучше разбирается в подобного рода обстоятельствах.

Меня мирно держали под локоток и всем своим наружным видом выражали благополучную безоблачность.

– Нет, ну я полагал, что ничто, кроме денег, не руководит тобой, когда ты направо и налево раздаёшь удостоверения людям, неспособным отличить... дальше снова чересчур быстро.

– Вань! Ты что-нибудь понимаешь?
– Моя безоблачная взмахнула своими красивыми ресницами.

– Слишком быстрый испанский, - честно сознался я.

– Они мирятся. Кается Хорхе. А Сальвадор принимает извинения, но тоже чувствует себя виноватым.

– И что с того?

– Какой же ты бездушный! Тут братья обретают единство, а ты, как всегда, логичен и прагматичен.

– Оль! Ну я же тихо улыбаюсь и ничего не порчу.

– За это я тебя и люблю. И боюсь - ты такой скрытный.

– Я скрытный? Да ты сама такая. Тайная княжна из семьи потомственных циркачей!

– Ой! У тебя опять дурка включилась!
– Оля, как никто, хорошо меня понимает.
– А, между прочим, перед нами в это мгновение открываются увлекательнейшие перспективы - мы создаём авиакомпанию. Кутерейра называеься. То есть - супруги Кутеповы и братья Орейра.

– Что, пойдёшь, наконец, за меня?
– Оля давно и упорно отказывается от того, чтобы пойти со мной под венец. Или, хотя бы к алькальду, чтобы попросту зарегистрировать брак.

– Да куда ты от меня денешься, несчастный. Просто неприлично было бы проделывать это скоропалительно. К тому же местные обычаи предполагают проведение торжественной церемонии, а я стесняюсь. Зато теперь, наказанные предками, мы можем просто и непритязательно расписаться - окружающие нас прекрасно поймут и посочувствуют.

Пока мы обсуждали свои маленькие семейные делишки, братья Орейра снизили темп акустического обмена - их речи стали различимы и для меня. И шли они ни мало, ни много - о покупке в Парагвае самолёта "Вентура", который способен перевезти двенадцать пассажиров из Монтевидео в Буэнос-Айрес всего за полчаса. То есть деловые люди, несомненно, станут активно пользоваться услугами этой авиалинии, экономя в дороге массу времени.

– Парни!
– возмутился я.
– Бизнесменам без разницы, за полчаса они доберутся или за час. Эти люди умеют планировать время. Столь малый выигрыш для них несущественен. Отбить клиентуру у тех, кто уже сейчас занят воздушным извозом на этом маршруте нам не удастся. Тем более что вздремнуть ночью в комфортабельной каюте парохода, чтобы утром приступить к делам - тоже совершенно естественно. Другое дело линия от Монтевидео до Рио-де-Жанейро. Согласитесь - одно дело пять-шесть часов в воздухе, и совсем другое - от трёх до пяти суток в море. Ведь главное достоинство "Вентуры" - большая дальность полёта при вполне приличной скорости.

Разговор сразу переключился на трудности, особенно с изысканием средств на покупку машины, оформление нужных бумаг и получение разрешений.

***

Вечером в снятом нами скромном меблированном домике я читал через Олино плечо завершение письма:

"Извини меня, пожалуйста, дорогой дедушка за неровный почерк. Ваня меня очень сильно любит..."

Хихикнул внутренне, оценивая непрямой смысл подобной фразы, а потом сообразил, что это получилось из-за того, что тут применён какой-то неизвестный мне способ шифрования, типа: "Тётя Берта гостила в Берне - Лозанне". Поэтому и вышла такая несуразица. Хотя, для нерусского - всё в порядке.