Четыре голоса Тьмы
Шрифт:
— Во-первых, Люрет, теперь ты можешь называть меня не «господин архимаг», а «старший». Ты же теперь в моей свите. А во-вторых, да, мы не смогли это выяснить, — сказал Парваль подчеркнуто разочарованно.
И постучал себя пальцем по уху. Он явно не доверял стенам лечебницы.
— Очень жаль, старший.
— Главное, что ты выжил, Люрет. Ведь так?
— Конечно, старший, а как остальные?
— С ними все в порядке. Лекари осмотрели их и отправили на корабль. Да, кстати, Люрет. К тебе приходили посетители, но Дгоро их, разумеется, не пустил. Они просили передать тебе вот это, — маг протянул мне два увесистых синих свертка.
Я развернул первый. Он оказался превосходной мантией мага Воды. Классический покрой, очень качественный материал. И размер подходящий. Я
Из одеяния выпала небольшая записка. Я развернул ее. Крупными аккуратно выведенными буквами там было написано следующее:
«Милый Люрет!
Оказывается, у племянницы члена Совета есть свои преимущества!
Я выяснила, что, помимо обычного склада для адептов, на острове есть и другой. Для магистров и архимагов. Там мне и удалось достать эту мантию. Надеюсь, тебе понравится. Только не удивляйся, если тебя станут в ней принимать за магистра или кого повыше. Но я уверена, скоро ты заслужишь право носить эту мантию.
Выздоравливай! Ты настоящий герой!
С искренним восхищением,
Я развернул второй сверток. Предчувствие не обмануло меня — там была вторая синяя мантия. Ткань похуже, покрой попроще, зато она, как будто, была сделана специально по моей фигуре. Там тоже была записка, написанная мелкий и стремительный почерком.
«Люрет!
Все ребята с „Каракатицы“ и „Развратника“ желают тебе выздоровления!
Я снова побывала на складе и взяла отрез синей ткани, который предлагал тебе тот адепт Земли. Я бы хотела сама сшить для тебя мантию, но, увы, мои способности к рукоделию более чем сомнительны.
Поэтому я попросила свою подругу. Она адепт Земли и очень хорошая швея. Надеюсь, мантия тебе понравится.
Выздоравливай! Мы все тебя ждем!
Я растерянно сидел на кровати с двумя мантиями в руках.
— На твоем месте, Люрет, — архимаг улыбался, — я бы не торопился выходить из лечебницы. Но учти, через три дня я хочу видеть тебя у себя. За это время Дгоро обещал поставить тебя на ноги. Выздоравливай, Люрет.
С этими словами Парваль вышел.
Вместо архимага появился лекарь Дгоро Твик. Он осмотрел меня, задал мне множество вопросов о самочувствии, а потом принес зеркальце, чтобы я мог оценить эффективность его мази от ожогов. Как выяснилось, он делал ее сам из каких-то южных трав и очень гордился лекарством.
Причем совершенно заслуженно. Я придирчиво изучил свое лицо. Бледное, с кругами под глазами и обожженными бровями. Зато — никаких следов от ожогов на коже.
Я поблагодарил лекаря и попросил его найти для меня Нессора. К счастью, мой приятель как раз снова пришел в лечебницу, чтобы узнать о моем самочувствии.
Мы коротко переговорили. Затем Нессор ушел и вернулся через час с куском синей материи, ножницами, нитками и прочими швейными принадлежностями.
За следующие три дня я исколол себе все пальцы и получил кучу нагоняев от черезчур заботливого лекаря. Однако Дгоро быстро вошел в мое положение и даже несколько раз очень помог мне советами по кройке и шитью.
Лекарь гораздо чаще латал людей, но и в одежде, а также в еде и многих других вопросах, разбирался неплохо.
Он же предложил мне украсить мантию шитьем, чтобы она сильнее отличалась от подарка Магны. Дгоро принес откуда-то золотые и серебряные нитки и лично вышил на мантии несколько причудливых узоров в виде морских волн, капель и других символов водной стихии.«Подарок сестры», присланный мне «буквально на днях из Лакриса», вышел на загляденье.
Теневое море, остров Дороттайн.
Лечебница.
9-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.
Лекарь Дгоро Твик тщательно обследовал меня и решил, что теперь я окончательно здоров. Для человека, которого едва не убили магической молнией, разумеется.
И я, наконец, задал ему вопрос, который давно не давал мне покоя.
— Дгоро, — лекарь просил всех пациентов называть его имени. Так, по его мнению, в лечебнице создавалась домашняя атмосфера, способствующая хорошему настроению и быстрому исцелению больных и пострадавших. — Как Трипкат Солоби? Он же в вашей… гостит у вас?
— Да, — лекарь выглядел подавленно. — Он гостит у нас, — Дгоро избегал любых упоминаний о лечебнице и предпочитал считать ее домом для гостей, нуждающихся в особом уходе. — И всю неделю лежит в комнате для самых… уставших. Случай очень сложный. Боюсь, мы мало чем можем ему помочь. Я видел страшные раны, полученные в сражениях с тварями Тьмы. Я лечил и магические повреждения — твой случай оказался достаточно легким. Я сталкивался с такими изощренными темными заклинаниями, которые выворачивали тело жертвы наизнанку, так что приходилось собирать человека заново. Но тут… боюсь, я бессилен. Повреждения разума лечить очень сложно. Я бы лучше отправил его в Лакрис. Но если он снова окажется на корабле, ему может стать гораздо хуже. Особенно если налетит ураган, пусть и самый обычный. Переправлять его с помощью камня телепортации также рискованно.
— А можно мне навестить его? Мы ведь плыли на Дороттайн вместе. И я видел… последние минуты его… его… — я не сразу подобрал нужные слова, — его нормальной жизни.
— Хорошо, Люрет, — лекарь колебался недолго. — Думаю, короткий визит ему не повредит.
И Дгоро повел меня к Солоби.
Лечебница располагалась в небольшом двухэтажном здании в центре Дороттайна. Из окон своей палаты я видел Башню. До нее было ярдов сто.
Мы спустились на первый этаж и пошли по узкому коридору. Вскоре он уперся в деревянную дверь с большим стеклом.
— Тяжелые… уставшие гости часто не любят, когда в комнате с ними есть кто-то еще, — пояснил Дгоро, — а наблюдать за ними как-то надо. Как наш гость, Лоррог? — спросил лекарь молодого коллегу, дежурившего у двери палаты.
— Все также, Дгоро, — ответил тот, вставая. — Есть лишь небольшие улучшения. Мы сумели накормить его куриным бульоном. В этот раз он выпил его больше, чем пролил.
— Мы ненадолго, — сказал Дгоро, открывая передо мной дверь палаты.
Нигде маг не чувствует себя таким слабым и немощным, как в лечебнице. Даже вдвойне немощным. С одной стороны, пребывая здесь в качества пациента, из могучего волшебника, повелевающего огнем, ветрами, волнами, землетрясениями и молниями, он превращается в жалкую обузу. Он слаб и бессилен, неспособен не то что колдовать, но и зачастую самостоятельно есть или справлять естественные нужды.
С другой стороны, даже оказываясь по иную сторону болезни или раны, он тоже мало на что способен. Нет, он все также может создавать ураганы и останавливать цунами, метать во врагов огненные шары и ледяные болты. Но вот чем-то помочь своему раненому коллеге или другу…
Мы повелеваем стихиями, но человеческое тело устроено гораздо тоньше. Маг может вывернуть его наизнанку, сломать в сотне мест, смешать внутренности в одну бесформенную кучу, но не в состоянии ничего исправить. Наши методы слишком грубы, чтобы лезть с ними в столь хрупкий и чувствительный механизм. А что уж говорить о человеческом сознании?