Четыре тысячи, восемь сотен

Глава 10

– Ты слышала о военном судне, которое выдвинулось с Весты? – спросила Хлоя, когда Анна вошла в дверь.

– Да. – Эту новость ей сообщили не меньше дюжины раз – и она уже бросила всякие попытки убедить людей в том, что выражение «военное судно» было здесь совершенно ни к месту. Изначально Сцилла была паромом, курсировавшим по маршруту Марс-Веста-Церера, но уже как десять лет была выведена из эксплуатации. Тот факт, что ее действительно отремонтировали и обновили, оказался сюрпризом даже для тех, кто следил за подобными вещами, а о ее текущих возможностях не было известно никому. – Но у нас нет никаких оснований считать, будто она сможет угнаться за Аркасом, или подобраться к нему достаточно близко, чтобы причинить хоть какой-то ущерб.

– Возможно, – неохотно согласилась Хлоя. – Но если Сцилла не сможет догнать их в полете, она вполне может запросить стыковку в нашем порту.

Ни о чем другом Анна сегодня и не думала. – Вход свободен для всех – если мы можем гарантировать, что у гостей при себе нет оружия. – Такова была официальная политика; все разночтения, понятное дело, заключались в слове «гарантировать». – Если они хотят обратиться в суд, если у них есть ордер с именем Тавернье…

Хлоя рассмеялась. – А как насчет вируса с именем Тавернье?

– По-твоему, они настолько бесцеремонные? – Плюхнувшись на диван, Анна почувствовала, как расположенная под кожей коллоидная жидкость вначале поддалась, а затем стала более жесткой. – Просто заявятся сюда и убьют его?

– Если это сойдет им с рук, то почему бы и нет?

– Агенты вестианской службы безопасности, разгуливающие по Церере, вряд ли смогут как следует затаиться. Если им так хотелось его прикончить, стоило заплатить тому, кто уже находится здесь.

– Верно. – Хлоя открыла оверлей от специалиста по космонавигации, который следил за движением обоих кораблей. – Так что на самом деле они, возможно, рассчитывают на перехват. Это не такое уже невозможное дело. – Величины погрешностей на всех проекциях по-прежнему были довольно большими.

Анне стало дурно.

– Ты ведь понимаешь, что у них нет ни единого шанса взять Аркас на абордаж? – Это было не просто ее собственное доморощенное мнение; тот же самый специалист в деталях расписал им отвлекающие маневры, благодаря которым на борт не смог бы проникнуть даже робот. – Если «план перехвата» и существует, он будет означать полное уничтожение судна.

Хлои обдумала ее слова. – Если только люди, которых они преследуют, не решат сдаться. Если бы мне пришлось выбирать между арестом и гибелью вместе с восемью сотнями пассажиров, я бы попыталась свести кровопролитие к минимуму. Не говоря уже о том, чтобы ухватиться за призрачный шанс спастись самой.

– Само собой. – Если не считать успешного спасения бегством, это был наилучший исход, который только могла себе представить Анна. – Но вопрос в том, действительно ли у них будет шанс взглянуть на ситуацию в таком ключе. Сцилле пришлось бы выдвинуть свое предложение в тот самый момент, когда люди на борту Аркаса будут готовы признать, что у них нет иных вариантов, кроме этих двух.

Хлои мрачно улыбнулась. – Но какие именно люди на борту Аркаса? Самые разыскиваемые вестианские преступники, экипаж, решивший взять на себя риск, подобрав их в космосе, или остальные пассажиры – которые, может быть, даже не знают, во что ввязались? Потому что если решать придется последним, то они, вполне вероятно, захотят как можно раньше остановить корабль и выдать преступников властям.

Глава 11

Если нам удастся вывести из строя оба коллектора, выработка электроэнергии упадет на тридцать процентов. – Николас сделал паузу, как бы ожидая услышать залп восторженных оваций, но его команда потенциальных диверсантов просто смотрела на него с тревогой на лицах.

– Но достичь этой цели мы сможем лишь при помощи дисциплины, – продолжал он. – Ничего нельзя записывать. Ничего нельзя хранить на каком бы то ни было устройстве. Навигация будет осуществляться исключительно вручную и на глаз. Если какое-то оборудование попадет в руки противника, там не должно быть данных, которые могли бы вывести на нас.

Камилла потеряла терпение; Николас говорил уже пятнадцать минут, но так и не затронул самого важного вопроса. – Коллекторы наверняка будут охраняться, – заметила она.

– Вас это не касается.

– Прошу прощения?

Николас посмотрел на нее со смесью раздражения и жалости. – Вам нужно сосредоточиться на ваших собственных инструкциях – не более того. Относительно своей роли в нашей миссии вы получите предельно четкие разъяснения, но если вы начнете рассуждать о посторонних вещах, это лишь помешает выполнению ваших основных обязанностей.

– Если меня схватят или убьют, это тоже может помешать выполнению моих обязанностей, вам так не кажется?

Оливье бросил на нее беглый взгляд, который отчасти выражал поддержку, а отчасти умолял сбавить обороты.

Руководитель их ячейки поднялся со своего места и сделал несколько шагов внутри круга, передвигаясь при помощи присосок. – То, что вы провернули со льдом, стало неплохой визитной карточкой. Никто не забыл проявленной вами инициативы. Но в нашем движении нет места для примадонн со смешанными приоритетами. Вам нужно сосредоточиться на вашем собственном задании и не рассчитывать на понимание плана в целом.

Камилла почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Смешанные приоритеты? Она бы с радостью заплатила утроенный налог за право рассмеяться в лицо каждому шуту, который бы сказал нечто подобное. Но именно таким был теперешний порядок вещей. Не обращая внимания на взгляды смущенных товарищей, она спокойно посмотрела в глаза Кодовому Имени Николас.

– Я понимаю, – ответила Камилла. – Я знаю, как исполнять приказы.

* * *

Три дня спустя, лежа в постели в квартире Оливье, они сравнивали выданные им роли. Камилле предстояло повредить кабель данных, которые, как она предполагала, был частью новой радиолокационной системы; для этого ей даже не пришлось бы выходить на поверхностью. Оливье, вооруженного устройством, которое он еще даже не видел, направляли к одной из тарелок. Было сложно представить, как бомба могла нанести серьезный ущерб сооружению такого размера, учитывая, что в космосе нет воздуха, способного стать переносчиком ударной волны, а сама тарелка настолько хрупкая, что любое локализованное усилие не разнесет ее на кусочки, а просто порвет в одном месте. Впрочем, после некоторого обсуждения – и сопротивления настойчивому желанию поискать в сети что-то, способное уличить его в содеянном, – Оливье пришел к выводу, что его «груз» может представлять собой нечто вроде генератора электромагнитных импульсов. Достаточно сильный индуцированный ток мог расплавить тонкую сетку, удерживавшую мембрану тарелки, и превратить ее в изорванную тряпку, которая могла деформироваться под действием одного только солнечного ветра.

– Это нечестно, – сказала Камилла. – Ты рискуешь куда больше остальных.

– Так же, как и ты – во время операции с вирусом.

– Теперь все иначе.

Оливье рассмеялся. – Да ладно, не будь такой жадиной! Весельем надо делиться!

Камилла приложила руку к его щеке. – Раньше, если бы меня поймали, я вполне могла сойти за любительницу покатушек. Мне бы никто не причинил вреда. Но это времена прошли, дорогой.

Оливье немного помолчал. – Но это, тем не менее, послужит доказательством, – добавил он.

– Доказательством чего?

– Что я верен делу, несмотря на ущербную родословную.

Камилла помрачнела. – Да на хер все это! И туда же пусть идут все идиоты с этого булыжника, которые никак не могут расстаться с мыслями о чистоте рода.

Оливье просто улыбнулся, не обратив внимания на ее выпад. – Наша цель вполне безобидна, – задумчиво произнес он. – От тридцатипроцентного урезания электроэнергии никто не умрет. Просто это их не на шутку разозлит, и они, наконец-то, поймут, что к проблеме нужно относиться на полном серьезе. – Месяц назад он предлагал сложить оружие; теперь же его слова звучали так, будто он пытался распалить самого себя, чтобы вжиться в свою новую роль.