Четырёхлистник или Теория Невероятности

– Ознакомился?
– снова вздохнул директор.
– Дай сюда.
– Платон Казимирович забрал бланк и положил его в папку на своем письменном столе.
– Ты послушай, в чем проблема с четырехлистником-то. Ты его хоть видел?

– Только слышал, но я думаю, это простой клевер, на котором почему-то не три, а четыре лепестка, вот и всё.

– Всё верно. Посмотри сюда.

Платон Казимирович достал из-под стола небольшой цветочный вазон, в котором росла одинокая травинка, накрытая стеклянным колпаком. Это был чахлый клевер с обвисшими четырьмя лепестками.

– Видал? Не приживается четырехлистник в массовое производство. Я б его целое поле засеял, да не удается вывести устойчивую мутацию. Он ведь подчиняется Теории невероятности. Сам он волшебной силы никакой не имеет.

– Тогда зачем же мне его искать?
– даже удивился Лёша, хотя еще утром удивился бы гораздо больше, если бы услышал что-нибудь о волшебных растениях.

– Вопрос не в нем и не в тебе, - хмуро пояснил бывший леший, - вопрос в Кольце. Пока ты его пройдешь, в тебе самом может что-то перемениться. А этого, видимо, твоей подружке и надо.

– Слушайте, - внезапно озарило Лёшу, - вы, что же, растения свои Живой Водой не можете полить?
– он смотрел на чахлый стебелек травы и думал, что это отличная идея.
– Может, тогда приживется?

– А чем, думаешь, поливаем?
– уныло повесив усы, спросил Платон Казимирович, тоже не отрывая глаз от четырехлистника.
– Понимаешь, Живая Вода она не всем хороша. Ну, Молодильные яблоки орошаем, там, раз в неделю, строго по графику. А четырехлистник только потому и не зачах, что я его Живой Водой поливаю. Но с размножением... Из него обычные, трилистные клевера получаются. Его самому искать надо. Я тебе даю направление на самые что ни на есть Изумрудные луга нашей планеты. Это значит: средняя полоса России, Подмосковье, Ирландия, Новая Зеландия, Зеленая Англия... в общем, везде, где сочная травка. Кроме того, конечно, Изумрудный Остров, Страна Чудес, на всякий случай. Короче, с этим билетом все наше ведомство обойдешь.

– Подождите, я буду в Стране Чудес? Как Алиса?

– Нет, жителей местных ты там не увидишь. У тебя направление только на ЛУГА. Тебе вообще может казаться, что ты на одном и том же бескрайнем поле находишься. Пройди его с начала до конца, может, там и найдется этот четырехлистник. Ты будешь переходить по пространствам и обойдешь все луга по Кольцу. Главное, никуда не сворачивать, в контакты со случайно встреченными местными жителями не вступать, а иначе тебя ведь потом никто по этим мирам не найдет! Опоздать домой не боись, это путешествие вне времени, можешь сколько угодно суток там провести. Значит, будь осторожен, веди себя, как полагается Герою, ни в какие драки там не ввязывайся и траву зря не рви. В заколдованные места не суйся. Понятно?

– Скажите, пожалуйста, а этот четырехлистник там непременно есть?
– спросил Лёша, понимая, что час прощания уже близок, и его, возможно, ждет долгий путь.

Платон Казимирович лукаво усмехнулся:

– А вот это я не знаю. Вот это не знаю. Теоретически, он на каждом лугу должен быть, потому мы и пытаемся его разводить и подсаживать туда. Но пока этот экземпляр нам не подчиняется. Где хошь его там и ищи. Я тебе кроме этого билета, ничем помочь не могу. И ещё... ты наверно, голодный?

– Да есть немножко.

– Бери, - директор достал откуда-то из-под стола буханку хлеба, немного отломанную с горбушки.
– Хлеб несъедаемый, утоляющий голод. Хороший, с нынешнего сверхраннего урожая нашей озимой пшенички. Вкусный хлеб, я домой его даже часто таскаю.

Лёша взял и сразу же отломил кусочек хрустящей поджаристой корочки. Действительно вкуснятина!

– Скажите, а кто работает, к примеру, на обувной фабрике, вообще в легкой промышленности, они домой могут чего посущественней принести?
– лукаво заметил Лёша, начавший входить во вкус волшебной индустрии.

– А то как же, - с новым вздохом подтвердил Платон Казимирович.
– Я ведь жене только букеты да гадальные ромашки на свидания носил. Хотя, ты знаешь, по знакомству кое-что достается. Цезарь Цезаревич тут хорошо помогает. Но, сам посуди, скатерть-самобранку чтобы последнюю модель достать, сколько побегать надо... Правда, достал, банкетную, широкоформатную, на двенадцать персон. Жена меня три дня на руках носила. А потом сообразила, что после нее, всё равно посуду мыть надо. Как ни крути, волшебство, оно всех проблем человеческих не решает. Сейчас фирмы хорошие есть, а в остальном, всё то же самое, что в прошлые века. Всё как обычно. Ну, иди, в мирах не заблудись. Ищи свой четырехлистник, и главное, никуда не сворачивай. Ни пуху тебе, ни пера.

– Спасибо, Платон Казимирович, за напутствие, за экскурсию, за угощение. Пойду я.

– Ступай, добрый молодец. Удачи тебе.

Лёша шел по аллее сада к воротам, когда вдогонку за ним побежала та самая уже знакомая ему девушка Аленушка, которая их встречала.

– Постой, Герой! Ты главную-то, главную вещь забыл! Вот, Платон Казимирович просил передать.

Аленушка подала ему серый клубочек обыкновенных шерстяных ниток, для вязания.

– Держи. Бросишь его на землю, куда покатится, туда и пойдешь, как положено. А то еще по Кольцу заблудишься, а нам отвечать!

– Спасибо.

– Счастливого пути, Герой!

Аленушка продолжала махать ему вслед, даже когда он вышел за калитку.

Лёша поднялся на холм, где оставалась установка "Яга-Горыныч", не рассчитывая уже застать ее на месте. Но серебристый круглый аппарат стоял там же, где Лёша оставил его час назад. У горынычей только закончился обеденный перерыв.

Братья-горынычи попрощались с ним, пожелали счастливого пути, лихо запрыгнули в свою машину и закрыли дверь. Машина взмахнула хвостом-пылесосом, чуть присела на непарных лапах, и снова стала подпрыгивать и вращаться. И вот уже ничего не осталось на поле, кроме знакомого примятого круга желтой травы, да высоко в небе мелькнула темная точка, быстро растаявшая в синеве.