Четырёхлистник или Теория Невероятности

Из двери за стойкой появился маленький старичок с тарелкой и салфеткой. Судя по всему, сейчас он именно обедал и очень недружелюбно взглянул на Лёшу. Посетитель тоже смотрел на него во все глаза.

Хозяин лавки был исключительно похож на народного артиста Зиновия Гердта. Лёша сразу отметил сходство и, гадая, не розыгрыш ли всё это, нерешительно положил на прилавок записку.

– Скажите, пожалуйста, вы Цезарь Цезаревич?

Хозяин лавки посмотрел на него с выражением, которое явно говорило, что ничего хорошего от их знакомства он ожидать не может.

– Да, молодой человек, представьте себе так, что если вы пришли в поисках хозяина этого заведения, а нашли здесь меня, то можете смело сделать вывод, что я это он и есть. А что же это вы принесли мне столь важное, что никак нельзя было подождать окончания моей трапезы?
– хозяин поставил тарелку на прилавок и стал осторожно разворачивать записку, по-прежнему не ожидая от посетителя ничего доброго.
– Да... зайти, вот так вот, побеспокоить, лишить пожилого человека заслуженного им дневного отдыха и обеда да еще по такой жаре, это мы можем. А принести какое-нибудь хорошее известие, что-нибудь... ах, это от Дашеньки, то есть Дарьи Никаноровны, ага, так значит вы не из налоговой инспекции?

– Нет, что вы, - возразил Лёша.

Хозяин посмотрел на него более заинтересовано.

– И кто же вы Дарье Никаноровне будете, смею спросить?

– Внук. Я приехал из города...

– Это понятно, - перебил старичок.
– Что из города это понятно, не тратьте зря моего драгоценного времени, говорите суть. Кстати, то, что врываться в заведение, на котором ясно читается "Обеденный перерыв", это невежливо, вам известно?

– Простите, Цезарь Цезаревич, я знаю, что так поступать нехорошо, но бабушка сказала, что в другое время сюда и вовсе не попадешь, - смущенно объяснил Лёша.

– Ну, это, конечно, правильно сказала, - задумчиво проговорил Цезарь Цезаревич, смакуя белый напиток, по виду кефир.
– Я ведь сигнализацию по невидимости специально ставил от таких посетителей, да только ведь в обеденный перерыв она тоже, к сожалению, отдыхает. Так что кто угодно может зайти и помешать пожилому одинокому холостяку спокойно доесть свою яичницу с кефиром и отдыхать в прохладной лавке от всей вашей весенней суеты и жары. Так... ну, суть дела, я полагаю, вам известна?

– Нет. Я, честно говоря, понятия не имею, для чего бабушка послала меня сюда.

– Молодой человек, вам, простите за нескромность, сколько лет?

– Двадцать три.

– Мда, ну в таком возрасте обычно уже не ходят по поручению бабушки за мороженным и пирожками. Наверное, надо полагать, что дело-то серьезное?

– Я предполагаю, что серьезное, - с легким раздражением ответил Лёша.
– Я надеялся, что вы мне как раз объясните, насколько оно серьезно.

Цезарь Цезаревич скорбно посмотрел на Лёшу, словно раздумывая, стоит ли с ним вообще говорить.

– Вам действительно нужно в ботанический сад?
– с сомнением спросил он.

– Да я ничего не знаю ни о каком ботаническом саде!

– Хорошо... поставим-ка вопрос, да, поставим вопрос иначе: вы хотите добыть четырехлистник?

– Я...
– у Лёши перехватило дыхание от неожиданности, но юмор вовремя пришел на помощь.
– Я услышал о нем только вчера и понятия не имел, что это редкость, которую можно купить в антикварной лавке.

– Да кто вам сказал, молодой человек, что эта лавка...
– Цезарь Цезаревич впервые улыбнулся: - Да, лавка у меня сама по себе антиквариат, но торгую я в ней всякой всячиной: снами, иллюзиями, мечтами... советами, как в нотариальной конторе.

– Погодите, в каком же смысле, снами?

– В любом смысле: ночью, днем, послеобеденной дрёмой. Или, прямо скажем, кошмарами. Давно бы мне на пенсию пора, да всё беспокоят, не отпускают. Нет равного специалиста по старине. Так видно и не будет покоя до самой смерти.

– Секундочку, - отчаянно соображая и морща лоб, чтобы еще ускорить этот процесс, попросил Лёша.
– О чем бабушка попросила в записке? Какой ботанический сад?

– Обыкновенный, нашего волшебного управления. Если я правильно понял, то центральный.

– Как волшебного? Но волшебство... это же нереально. Это же сказки!

– Со сказками, молодой человек, тоже надо считаться и иногда очень даже, очень материально. Поверьте мне. Это, конечно, хорошо, когда вы мечтаете, грезите и фантазируете, но вот когда по внешнеполитическому долгу у нас, не дай Бог, нарушится контракт с итальянской обувной фирмой "Синдирелла", это ж вы представьте только себе сколько Золушек не получат к балу своих хрустальных туфелек! А не получив вовремя фирменной пары обуви, они напишут на нас такие жалобы, что будет это исключительной реальностью, возможно даже уголовной, и вполне может привести к непоправимым последствиям! Да-с...

– Подождите, какая фабрика?

– Да обувная фабрика, где выпускается единственная в мире модель хрустальной ортопедической туфельки размера тридцатый и тридцать первый.

– Такого не бывает.

– Бывает, бывает, это ведь на самую маленькую в мире ножку. Или вот еще, к примеру, не оформят вовремя визу и таможенные документы для перевозки, задержат на таможне сокровища Али-бабы или Алладина... И тут уж не избежать международного конфликта, с джинами, а, возможно, и с автоматами, потому как народ там горячий.

Лёша не верил своим ушам.

– Вы говорите серьезно или шутите? Вы говорите об индустрии...

– Вот именно, об индустрии, о количестве рабочих мест, о бюджете, промышленности и отделах научных исследований. Вы кино "Чародеи"-то хотя бы смотрели? Про научный институт? Вот, это всё наши люди.

– Так бывает на самом деле?
– поразился Лёша, оставив всякие надежды на прекращение розыгрыша.