Четырнадцатое, суббота

–  Да, - хором ответили мы.

–  А если не секрет, по какому делу?

–  Добиться аудиенции Бэдбэара, - ответил я.

–  Великого Волшебника, Мага и Чародея, Властелина ночи, Повелителя Алмазной долины Бэдбэара, - добавил Лешек.

–  Добиться ЕГО аудиенции непросто. У вас действительно очень важное дело?

–  Да, - заявил Лешек.
– лично я хочу поступить в университет и стать магистром.

–  Мне нужно изменить свой мерзкий характер, - сказал Вольф.
– Стать добрее, терпимее и научиться любить.

–  А мне, - в свою очередь произнес я, - необходимо разыскать похищенных друзей и найти врата для перехода в другой мир.

Незнакомец развеселился. Он уже не был напуганным господином. Теперь он был Вальяжным господином, Чванливым господином и Самодовольным господином.

–  Зачем же вам добиваться аудиенции Его Магейшества Великого Волшебника, Мага и Чародея, Властелина ночи, Повелителя Алмазной долины Бэдбэара? Вам, юноша, - он повернулся к Лешеку, - разумнее всего было бы обратиться в приемную комиссию университета. Вы, молодой человек, - он посмотрел на Вольфа, - просто могли бы поработать над собой методом аутотренинга или воспользоваться помощью любого мага средней руки. Что же касается вас (то есть меня), розыском пропавших людей и нелюдей занимается гражданская полиция, а насчет второго я могу вас уверить, переход в мир иной прост, - он скрестил на груди руки, откинул голову и закрыл глаза, - другого способа нет.

–  Прикольно, да?
– сказал Лешек.
– Нам, типа, советы не нужны. Мы, как бы, и сами знаем, как мечты свои сбыть… сбудить… Тьфу! Осуществить!

–  Да вы не сердитесь, господа, просто Великий Волшебник, Маг и Чародей, Властелин ночи, Повелитель Алмазной долины Бэдбэар не имеет ни времени, ни возможности пообщаться с каждым своим подданным, - говорил незнакомец, пока мы покидали карету.
– Впрочем… А почему бы ему не пообщаться с чужеземцем?

Он поймал меня за руку, когда Лешек с Вольфом уже направлялись к лошадям.

–  Возьмите этот перстень, - незнакомец понизил голос.
– Он дает право прохода везде, во все учреждения канцелярии Его Великого Магейшества. Держите!

Сжав мою ладонь, он вложил в нее серебряный перстень с печаткой, после чего гаркнул зычным голосом:

–  Эй вы, жалкие трусы! А ну выходите, вашим поганым жо… э… жизням ничего не угрожает!

Из ближайших кустов вышли два лакея, слуга и кучер.

–  Ты зачем в меня стрелял, гад?!
– сказал Вольф лакею без шляпы.

–  Я… я… я… не… не, - замямлил тот, прячась за спины товарищей.

–  Ладно, живи!
– Вольф швырнул к его ногам продырявленную шляпу.

–  Поворачивай карету!
– крикнул господин кучеру.
– Едем в Шема Ханство!

Слуги заняли свои места, кучер повернул коней, и карета, раскачиваясь и скрипя рессорами, покатила в обратную сторону.

–  Эй, чужеземец!
– закричал важный господин, высунувшись из окна кареты.
– Если возникнут проблемы, ссылайся на меня! Я Эль Гоир, личный курьер Великого Волшебника, мага и Чародея, Властели…

Его слова потонули в стуке копыт и грохоте колос удаляющегося экипажа. Нам тоже не мешало бы продолжить путь. Правда, кое-что мешало - выкорчеванное с корнем дерево, лежащее поперек дороги. Наши кони могли бы его перепрыгнуть, но оставлять после своих разборок завал на проезжей части как-то не совсем этично.

–  Нехорошо, - сказал я.
– Может порубить его и убрать с дороги?

–  Зачем порубить?
– сказал Лешек.

Он что-то пошептал, сделал движение рукой, поднимая ее вверх, и щелкнул пальцами. Дерево поднялось и встало на место, врастая корнями в почву, словно и не падало вовсе. На дороге остались только несколько сломанных веточек.

–  Где это Шема Ханство?
– поинтересовался я.

–  А там, - ответил Вольф, указывая назад.
– Где мы ночевали, у дорожного указателя, развилка. Если поехать правее, вот она, дорога в Шема Ханство. Дорога хорошая, постоялые дворы встречаются, ежели раза три сменить лошадей, за сутки можно добраться. А они поехали левее и попали на дорогу, по которой пришли мы.

С каждым часом езды на коне я все больше привыкал к этому способу передвижения, и мне он все больше нравился. Сидишь высоко, дышится легко, любуешься пейзажами и ни о чем не думаешь, по крайней мере нет необходимости пристально вглядываться в дорогу, как при вождении автомашины. А денёк был просто чудесный. Солнышко ласково светило, птички щебетали, травки благоухали и совсем не хотелось думать о навалившихся на меня проблемах.

–  Если нас ничего больше сегодня не задержит, можно будет заночевать в деревне, - сказал Вольф.

–  Послушай, - сказал я, - если ты так уверенно ориентируешься, какого черта мы вчера полдня бродили вокруг этого проклятущего камня?

–  Я не ориентируюсь, - ответил Вольф.

–  То есть?

–  Просто я читаю указатели, на них много полезной информации. Вчера, вот, мы видели указатель "Алмазная долина 140", так? А на обороте было написано: "Шема Ханство МГ 87". МГ - это дорога межгосударственного значения, на ней обязательно должны быть постоялые дворы со сменой лошадей. Ну, цифра 87, это понятно, до границ ханства восемьдесят семь верст. И сейчас, вон, видишь впереди дорожный указатель.

Он показал пальцем на едва различимый дорожный знак, выполненный на почерневшей от времени доске. Зрение, однако, у Вольфа было дай Бог каждому! Только проехав еще метров сто, я смог прочитать, что там было написано.

"Николаево 40

Нидвораево 60"

–  Элементарон!

–  Шерлок Холмс ты наш, - буркнул я.

–  Чего, чего?

–  Да ничего, это я так.

Становилось жарко. Хорошо бы найти живописную полянку с родничком или ручейком с прохладной водой и устроить там обеденный привал. Но вдоль дороги сплошной стеной тянулись заросли подлеска и пыльная обочина, поросшая густой крапивой, из которой торчали сиреневые пирамидки соцветий иван-чая и желтые зонтики пижмы. А борщевник вымахал такой, что был вровень с головой всадника, привставшего на стременах. Там, где подлесок слегка редел, из травы торчали шляпки грибов, никто их тут не собирал, народу - ни души!

Внезапно Лешек обогнал нас и устремил свою пегую в лесную чащу:

–  Сюда! Ко мне! Скорее!
– крикнул он.

Даже не спросив, зачем, мы ломанули за ним. Через несколько секунд я услышал уже знакомое мне хлопанье кожистых крыльев.

–  Блин! Шапку забыли, - посетовал Лешек.
– Андреич, спрячься под брюхом коня!

Я спешился и залез под брюхо каурого. Мои попутчики тоже сошли с коней, поставили их по бокам от моего, а сами отошли к толстенному дубу и, став к нему лицом, делали вид, что заехали в лес по нужде. Впрочем, судя по характерному журчанию, вовсе и не делали вид. Я бы, откровенно говоря, с превеликой радостью присоединился бы к ним, все-таки в седле мы довольно долго, но хлопанье крыльев раздавалось уже над самой головой. Громадная тень пронеслась вдоль дороги. Лес в этом месте был высок, а дорога узкая, тут вряд ли разъехались бы две телеги. Очевидно, размах крыльев не позволял чудовищу совершить посадку. Мне было до жути интересно взглянуть на этого змея поближе, а еще лучше заснять его на видео, но инстинкт самосохранения заставлял сидеть и не высовываться. Ящер сделал над нами три круга и улетел восвояси. И убрался он очень вовремя, ибо, едва я выбрался из-под брюха коня, выяснилось, что не только я, но и мой мерин испытывал малую нужду.

–  Заметил, нет?
– спросил я Лешека.
– Как думаешь?

–  Пока не ясно. Авось, типа, пронесет.

К вечеру слева от дороги открылось необъятное поле, засеянное сурожью - на нем плотной стеной, высотой до холки коней, стояли колосья пшеницы и ржи. Откуда я это знаю? Да приходилось в детстве бывать в деревне, могу отличить овес от проса, а рожь от пшеницы. Дорога, выгнувшись лукой, шла краем леса, освещаемая закатными косыми лучами и было в этом пейзаже что-то из забытого детства, а, может, из генетической памяти. Начиная с середины поля в низинке завиднелась околица, а за ней - деревня.