Чик Боудри — техасский рейнджер

— Фальшивыми?! — взорвался Коуэн.

— Точно. Поэтому-то и ограбили банк, чтобы похитить деньги до того, как все узнают, что они фальшивые. Поэтому-то и убили Линдсея, поскольку он это обнаружил! И Фараго убили до того, как он смог их потратить.

— Но кто? — потребовал Кеннеди.

Боудри смотрел мимо него на Росса Йерби.

— Точно, Йерби! Ты купил скот и расплатился фальшивыми деньгами! Ты ограбил банк, чтобы вернуть их, тогда у тебя были бы все фальшивки, плюс шесть тысяч и скот в придачу! Но ты не учел два обстоятельства, Йерби! Во-первых, тот человек в Новом Орлеане смог нам все рассказать, и во-вторых, Линдсей взял деньги из сейфа до того, как наступила ночь. У Линдсея не хватило наличных, поэтому он вытащил банкнот из твоей пачки, чтобы расплатиться за выпивку, и понял, что она фальшивая.

— Лжешь! Ты не можешь доказать ни одного факта!

— Я взял три банкнота с тела Фараго, прежде чем ты успел его ограбить. Остаток денег у тебя. А на подошвах твоих сапог — мука, которую ты вчера ночью рассыпал у Фараго!

— Ну-ка, покажи сапоги, Йерби! Подними их!

Йерби попятился.

— Чепуха, — сказал он. — Вся эта задачка — чепуха! — Он взглянул на дверь, но между ним и выходом уже стоял Кеннеди. Коуэн стоял справа. — С меня хватит!

Он повернулся к двери, но Кеннеди встал у него на пути. Рука Йерби метнулась к поясу, и когда из кобуры показалось оружие, Боудри выстрелил.

Йерби сделал шаг назад, револьвер выскользнул из его рук. Он сполз по стене на пол.

— Он ваш, шериф, — сказал Боудри.

Чик вынул из кармана три банкнота.

— Эти — из той пачки, что была у Фараго.

— А насчет сейфа? Он так и сделал? — спросил Калвер.

— Да. На восточном побережье с этими сейфами так происходит довольно часто. Если вы будете управляющим банком, лучше закажите другой.

Он поднялся в номер, собрал одеяла и седельные сумки. Затем огляделся.

Кровать, стул, стойка с белым эмалированным тазом и кувшином, две картины на стене. Сколько таких комнат он видел? Сколько раз он спал в невзрачных отелях в невзрачных городах? И сколько их будет еще?

Кто-то стал скотоводом, или владельцем дилижансных линий, или банкиром. Пока они богатели, он служил закону и порядку, чтобы они могли богатеть и дальше, но ведь эту работу тоже кому-то надо делать, кто-то должен противостоять беззаконию.

Чик спустился по лестнице. Холл опустел. Все ушли. Билл с Ритой — чтобы сыграть свадьбу, Пит Мендоса и Кинг Коуэн — на свои ранчо.

Лайза?

Он постоял в нерешительности. Она наверняка вернулась домой.

А у него полно дел: рядом с границей живет человек, у которого угнали весь скот, и бродит убийца, недавно скрывшийся в лесах, — Билл Сикет.

Боудри пристегнул скатку одеял позади седла и вспрыгнул на коня.

К двери подошел Джош.

— Чашку кофе на дорогу?

— Меня ждет длинная тропа, Джош! Как-нибудь в другой раз. Ну давай, рохля, — сказал он чалому. — Поехали!

УБИЙЦА ИЗ ПЕКОСА

Когда Чик Боудри поставил своего чалого в конюшню Альмагре, время было по здешним меркам раннее — чуть позже полудня, но городок уже веселился и грешил напропалую.

Каждая вторая дверь вела в салун или игорный дом. Из пяти разных музыкальных автоматов неслись на улицу пять разных мелодий. Грохот музыки смешивался со щелчками кнутов, которыми возчики фургонов подбадривали свои упряжки, с треском игорных фишек и звоном стаканов. Иногда всю эту суматоху прорезал восторженный выстрел какого-нибудь удачливого игрока.

Альмагре, рожденный серебряным месторождением, мгновенно превратился из пустого места в город роскошного изобилия. Это был городок, которому судьба предназначила прожить быстро и умереть трудно, но красиво, многие его граждане уже служили ему примером. За десять месяцев жизни городок отправил на новехонькое кладбище тридцать три трупа, начав с только что приехавшего бесхитростного простака, пытавшегося дополнить комбинацию в покере картой, вынутой из голенища своего сапога.

Основатель Альмагре — человек поумнее тех, что пришли после него, — состязался в скачках с бандой орущих команчей и выиграл, первым добравшись до железной дороги на восток, благодаря чему его скальп остался нетронутым. После этого началось светопреставление. Приехавшие в город чужаки знали пятьдесят способов делать деньги — все из них нечестные; и среди граждан, выплескивавших здесь избыток энергии, находился некий Уайли Мартин. Именно его след привел Чика Боудри из Техаса в Альмагре.

Причина была проста: Мартин — или предположительно Мартин — воспользовался шестизарядником, чтобы снять со счета шесть тысяч долларов в банке города Пекос. Во время инцидента он хладнокровно застрелил кассира и президента банка.

Конечно, как всегда и получается, тут была одна тонкость: точного описания преступника не существовало.

Описание неточное: крупный мужчина — а на первый взгляд все граждане Альмагре выглядели крупными — и на груди у него вытатуированы женская голова и имя «Мардж».

Стоя на улице, Боудри с интересом рассматривал проходящие мимо группы людей. «Если ты начнешь стаскивать рубашку с каждого жителя города, можешь заработать большие неприятности!»

Это начинало выглядеть как самое бессмысленное из всех бессмысленных занятий. Убегающий преступник, кроме такого неясного описания, оставил письмо, адресованное Уайли Мартину, и кое-какие следы. Не многие из следопытов смогли бы идти по ним, но многие индейцы-апачи не усмотрели бы в этом никакого затруднения, и Чик Боудри — тоже.

Не успел он сделать и двух шагов к ближайшему и самому большому салуну, как двери его словно взорвало изнутри, и на улицу вылетел и приземлился на спину человек. Он рывком вскочил на ноги, хватаясь за оружие, но двери снова распахнулись, и появился бородатый мужчина с револьвером в руке. Он повел своим шестизарядником, и четыре выстрела слились в один протяжный рев. Первый выстрел разбил окно в четырех футах от человека на улице, второй и третий полностью уничтожили пряжку его пояса, а четвертый скользнул по бедру одной из двух лошадей, впряженных в шарабан.

Лошадь взвилась вперед и вверх, упав грудью на коновязь, которая под ее тяжестью разлетелась в щепки. Лошадь завалилась, запутавшись в упряжи и обломках коновязи. Ее напарница, хрипя, попятилась. Девушка в шарабане схватилась за вожжи, а Чик бросился к упавшему животному. Подошел помочь какой-то седой старатель.

— Кажется, веселый городишко, — прокомментировал Боудри.

— Этот-то? — Старик с чувством сплюнул. — Еще какой веселый! Сущий цирк!

Раненый сделал тщетную попытку подняться и снова упал. Никто не подходил к нему, не будучи уверенным, что стрельба закончилась. Боудри быстро оценил, что девушка больше нуждается в помощи, чем неудачливый дуэлянт, так как тому осталось жить всего минуту или две.

— Это только первый за сегодня! — весело сказал старик. — Погоди, пока в игру вступит Бонелли! Вот тогда дело пойдет!

— Кто такой Бонелли?

— Это большой человек, сынок. — Он искоса взглянул на револьверы Боудри. — Если ты ищешь работу со стрельбой, то у тебя только две дороги. Идешь работать к Бонелли либо идешь работать шерифом. На первой работе ты можешь продержаться намного дольше. Мы только что похоронили нашего третьего шерифа.

— Бонелли нанимает ганфайтеров?

— Это точно! В нашей округе он сделал революцию в коровьем бизнесе. Три месяца назад он пригнал в холмы пятьдесят голов, а теперь у него четыре-пять тысяч бычков и телок возрастом от трех до шести месяцев!