Чикагские гангстеры могут отдыхать

Заметив наши вопросительные взгляды, она грустно улыбнулась и пояснила:

— Нам было лет по десять, мы посмотрели какой-то фильм и решили смешать нашу кровь. Не зная, как это делают, разрезали себе запястья. Она левое, а я — правое, я левша. В остальном мы похожи как две капли воды, нас вечно путали. Так вот, когда мы разрезали себе руки, очень сильно пошла кровь, мы испугались, заплакали, прибежала мать, и пришлось нас везти в больницу.

— А что случилось с твоей сестрой? — спросил я, поняв, откуда тот шрам, который я заметил на фотографии.

— Она умерла… Вернее, даже не умерла, а… В общем, мы вместе закончили школу, обе хорошо рисовали, в Павловске это у всех в крови, никого этим не удивишь. Поступили вместе в художественно-промышленный павловский институт, который и закончили. А после института от отца вдруг пришло письмо. Он сильно пил и давно ушел из дома, когда ещё нам исполнилось по шесть. И мы про него почти ничего не знали, не слышали. Приехал он один раз, когда нам уже было восемнадцать, пробыл пару дней и уехал. Мама говорила про него неохотно, деньги приходили часто и аккуратно, но всегда из разных мест. Где-то за год до письма он пропал совсем. Мама в то время тяжело болела. И тут письмо. Он писал, что с ним случилась беда, он в очень тяжелом положении и просит приехать, если это возможно.

Мы посоветовались, и моя сестра Наташа поехала. А я осталась с мамой…

Нина опять помолчала, видно, рассказанное давалось с трудом, но справилась с собой и продолжала:

— Через неделю пришло извещение о том, что в автомобильной катастрофе погибли мой отец и сестра. Они врезались в бензовоз, произошел взрыв, и они…

— А кто находился за рулем, что нужно было отцу, кому принадлежала машина? — забросал вопросами Нину Семен.

— Я ничего толком не знаю. Сестра даже письма написать не успела. Она только позвонила, что добралась, и на следующий день все случилось. А я даже на похороны не смогла поехать. Маме стало совсем плохо, и через три недели после этого она умерла.

— А ты сама не ездила, не узнавала, как там все произошло на самом деле?

— Это случилось далеко. В Северодвинске. Я, конечно, съездила. Но много позже. Уже никто ничего не помнил. Да и что могли рассказать-то? Врезалась легковушка в бензовоз. Там и хоронить-то было нечего…

Нина встала и подошла к окну. Мы помолчали. Что зря спрашивать? Решили все же отправить её домой. Пару дней мы с Семеном могли понаблюдать за ней, а за это время что-нибудь придумать. Нина со своей стороны начнет потихоньку подготавливать отъезд из дома мужа.

— Я не смогу ему врать, — сказала она, глядя мне в глаза.

— Придется потерпеть. По крайней мере, пока…

Семен поехал проводить Нину, а мне она дала ключи от «Жигулей», принадлежавших фирме, и я отправился в ГАИ, к знакомым, в надежде кое-что разузнать.

Возвращаясь обратно, я попал в пробку и стоял, прижатый к тротуару, барабанил пальцами по баранке и думал, искал, сопоставлял, а сам в это время скользил почти невидящим взглядом по сторонам.

Внезапно что-то резко вмешалось в ход моих мыслей. Какой-то внешний раздражитель нарушил их плавный поток. Я, привыкший доверять своим ощущениям, обеспокоено завертел головой…

Справа от моей машины, на тротуаре, явно кого-то дожидаясь, стояли две стройные ножки в весьма короткой юбчонке, если можно так назвать едва заметную полосочку ткани. Обладательница сих сокровищ стояла ко мне спиной, лица её я не видел. Но что-то меня к ней привлекло. Что-то неуловимо знакомое в её фигуре, напоминающее…

— Ну, повернись, повернись же… — посылал я ей телепатические сигналы.

То ли сигналы оказались слишком слабыми, то ли я не подзарядил батарейки, но никакого действия они не возымели. Оставалось обозревать вид сзади. Посмотреть было на что, и я не мог пожаловаться на скуку.

Сначала я просто любовался, но постепенно меня все больше и больше одолевало внутреннее беспокойство. Тут она качнула сумочкой, я увидел её руку и чуть не выпрыгнул из окошка! На левом запястье виднелся тоненький шрам, и я сразу понял, кого она мне напоминала. Конечно же, это точная копия Нины, только на низких каблуках, более просто и по молодежному одетая, даже волосы были такие же золотые, но не уложенные в замысловатую прическу, а рассыпанные по плечам как придется.

Я лихорадочно обдумывал свое положение. Тайна тайн, ключ к загадке, умерший близнец, внезапно появившийся через десять лет, чтобы погубить свою сестру и заменить её в этой жизни. Фантом, готовый материализоваться!

Что же делать? Схватить её одному не удастся. Она, разумеется, будет сопротивляться, на улице полно народу, а отвести в милицию я её не мог. Что я там расскажу?

Натолкнула меня на решение она сама. Взглянув на часики, она принялась что-то искать в сумочке, и среди содержимого мелькнула красная обложка "серпастого и молоткастого".

Вот что мне нужно! Если не могу задержать её, так хоть паспортом завладею, а это уже кое-что.

Тут поток двинулся, я лихорадочно дал по газам, чуть не врубившись в зад стоявшей впереди машины. Заворачивая за угол, я едва шею не свернул, оглядываясь на нее. Только бы не ушла!

Я поставил машину метрах в пятидесяти от перекрестка, перед въездом в узкий переулок, и торопливо дворами пошел к тому месту, где она только что стояла. В кармане я сжимал шарфик, который только что снял с шеи.

— Только бы не ушла! Только бы не ушла!.. — стучало в голове, заглушая остальное.

Я вышел на тротуар, и… Ее не было! Я чуть не заплакал, беспомощно вертя головой.

Но Госпожа Удача сегодня явно играла за мою команду. Нина-два вышла преспокойно из телефонной будки, где я её сначала не заметил. Мелькнуло на мгновение лицо за темными очками. Все-таки она удивительно походила на сестру! Что это явно сестра, а не искусно подобранный двойник, в этом я ни грамма не сомневался. Проглядывало в ней что-то, несмотря на внешнее сходство, что всегда отличает близнецов от двойников.

Но мне теперь некогда размышлять на эти темы, надо срочно действовать. На улице полно народа, и моя авантюра могла закончиться для меня весьма плачевно. Но упустить эту красотку я не имел права.

Я двигался, прячась за спинами прохожих, за лже-Ниной, медленно, но верно подбираясь все ближе и ближе. Она перевесила сумочку на левое плечо, и я переместился влево. Совсем рядом я вынул шарфик, быстро обернул им лицо, выскочил из-за спин, схватил сумочку за ремешок и со всех сил дернул. Но лже-Нина проявила завидную реакцию. Обернувшись ко мне разгневанным лицом, она вцепилась в сумочку мертвой хваткой. Увидела меня, и гнев почему-то сменился выражением недоумения.

Она, несомненно, являлась точной копией Нины. Только макияж наложен более вызывающе, губы слишком ярко накрашены. Но разглядывать я её не стал, хотя и было на что посмотреть. Воспользовавшись её непонятной растерянностью, я выхватил сумочку и помчался вперед по улице, сбивая с ног встречных, удивляясь, отчего от меня так испуганно шарахаются. Про шарфик я вспомнил, только когда за угол завернул. Я быстро сорвал его с лица, сунул в карман и бросился к автомобилю, но никак не мог попасть дрожащими руками в замок, чтобы отпереть дверцу, когда же рухнул на сиденье, за поворотом уже слышались топот и крики бегущих людей, свистки милиции.