Чингисхан
Шрифт:
Соколиная охота занимает почетное место у монголов. Эта охота с хищной птицей требует мастерского владения техникой дрессировки, очень древней, как и знания — до тонкостей — нрава этих птиц. Для начала забирают из гнезда птенцов некоторых видов хищной птицы, чаще всего ястребов и соколов, иногда также орлов, способных преследовать более крупную дичь, например, оленей. Еще молодой и не умеющий самостоятельно добывать себе пищу сокол зависит от хозяина. День за днем тот дрессирует свою охотничью птицу, учит ее ловить приманку — шарики, сделанные из перьев или из шерсти, натертой жиром животных, которые он двигает или подбрасывает перед ней. Птица, движимая охотничьим инстинктом, набрасывается на эту искусственную приманку и очень скоро переходит к охоте на настоящую добычу, которую ему указывают. Впрочем, в большинстве случаев выбор добычи диктуется врожденным инстинктом, и хищных птиц готовят к охоте на определенные виды, которые в природе являются их естественной пищей: мелкая дичь, например, зайцы и всякого
Облавы могут длиться часами. Всадники и птицы пристально всматриваются, первые стараются двигаться бесшумно. Иногда человек поднимает добычу, иногда сокол, которого освободили от кожаного колпачка, закрывающего ему глаза. Как только охотник замечает животное, он «бросает» птицу: сокол взлетает, затем пикирует на летящую куропатку или покрытый шерстью шарик, бегущий среди камней. Короткое мгновение хищник летит над своей жертвой, изучая направление и скорость ее движения, инстинктивно выбирая самое медлительное, самое уязвимое животное. Тогда он бросается на него, впивается когтями и бьет клювом по голове, чтобы убить. Идет ли речь о зайце, застигнутом возле своей норы, или о куропатке, пойманной на лету, — очутившись на земле, хищная птица принимает характерную позу — обладания, запугивания и угрозы, — распускает крылья, чтобы прикрыть добычу, которую она только что убила. Тогда ее хозяин должен как можно скорее спрыгнуть с коня, чтобы вырвать тушку, которую хищная птица уже начала рвать своим клювом. Монгольский наездник вытаскивает из-под своего плаща кусок мяса, какую-нибудь голову мыши-полевки, которой он быстро подменяет добычу. Этот кусок падали будет единственной наградой соколу. Часто случается, что хищник упускает добычу. Редко встречаются ястребы или орлы, убивающие несколько животных подряд, — довольно быстро устают или, насытившись, инстинктивно отказываются вернуться к охоте. Только человек охотится ради удовольствия.
Сколько раз Тэмуджин присутствовал при этих вылазках, этой игре, ставшей ритуалом, где каждый старается соперничать с самыми ловкими наездниками! Но тогда для его семьи, у которой на все про все было всего девять буланых мулов, как утверждает хроника, времена были слишком тяжелыми. Итак, однажды тайтчиутские наездники похитили восемь из них. Этот вид кражи, очень распространенный, влечет за собой кровную месть, длящуюся иногда несколько поколений. Несмотря на клеймение животных, несмотря на собак, охраняющих стада, организовывались набеги, чтобы заменить баранов, павших во время эпидемий или зарезанных дикими животными, а иногда и просто ради самого грабежа. Похищение восьми лошадей произвело эффект бури, разразившейся над семьей Тэмуджина. Что делать без лошади? Стадо нельзя пасти пешком. У Тэмуджина осталась всего одна лошадь: он оседлал ее и бросился на поиски воров. Два дня он шел по их следу. Ему повезло: пастух сказал ему, что заметил группу всадников, гнавших перед собой восемь лошадей, цвет которых он запомнил. Этого было достаточно Тэмуджину, который помчался за своим имуществом в сопровождении юного пастуха. Подростки в конце концов догнали грабителей и вернули похищенных лошадей, конфликт не перерос в столкновение.
Вновь обретя свой табун, Тэмуджин предложил Боорчу, пастуху, поделиться с ним. Но молодой человек отказался, сказав, что он хотел только оказать услугу. Его великодушие тронуло сердце Тэмуджина, и вскоре между молодыми людьми родилась дружба, которой они остались верны до конца. Боорчу отвел Тэмуджина к своему отцу. Затем, после пира, который состоял из жареного молочного ягненка, он вернулся в родное стойбище.
Скромные подвиги, которые певец «Сокровенного сказания», должно быть, приукрасил — в пользу своего смелого паладина. Но не будем забывать, что Тэмуджин еще всего лишь подросток, и что это его первая проба оружия…
С годами жизнь Тэмуджина и его близких, кажется, стала значительно лучше. Роскоши нет, но табун нагуливает жирок, прекрасные племенные жеребцы пасутся на зеленом лугу, уже неплохое стадо обещает вырасти еще больше. Овец, как обычно, перегоняют в горы, в верховья Онона, и неподалеку, на онгхиратскую территорию, туда, где Ке-рулен впадает в озеро Кулун. В этих краях Тэмуджин, теперь уже возмужавший, возобновил отношения с онгхиратом Дэй Сетчэном (Мудрым), которого он не видел после смерти Есугэя — около семи лет. Тэмуджин не забыл, что он обручен с дочерью Дэя Мудрого. В один прекрасный день он отправился навстречу онгхиратам в сопровождении своего сводного брата Белгутэя, за своей суженой, юной Бортэ, которой было тогда шестнадцать лет. Несмотря на годы бедствий, несмотря на трагическую гибель Есугэя, Дэй Мудрый подтвердил свой прошлый уговор с ним и, верный своему слову, согласился отдать свою дочь Тэмуджину. Передавая в руки Тэмуджина судьбу Бортэ, он, следуя обычаю, дал ей в приданое слуг и имущество.
«Сокровенное сказание» не дает никакой информации о свадебном ритуале. Плано Карпини, как и Рубрук, сообщает, что монголы покупают своих жен и что новобрачный
похищает свою невесту, спрятанную семьей, «уносит ее силой и вводит, как будто бы насильно, в свой дом». Тюр-ко-монгольская игра koktori (голубой волк), больше известная под персидским названием bozkashi, во время которой наездники соревнуются за туши козы или барана, — видимо, пережиток свадебного ритуала.Неизвестно, какую цену Тэмуджин заплатил за свою невесту, но она принесла в своем приданом подарок, sitkul, предназначенный свекрови. Речь шла о королевском подарке: собольей шубе, которая сыграет немалую роль в возвышении Тэмуджина. Союз Бортэ и Тэмуджина заставляет думать, что чувство здесь играло не меньшую роль, чем расчет. «Сокровенное сказание» ясно говорит об этом: он-гхиратские девушки славились своей красотой…
И вот Тэмуджин женат. Не будучи богат, он может теперь рассчитывать на поддержку семьи и рода. После трудных лет скитаний, бегства от слишком сильных противников, плена и унижения пришло время завязывать полезные связи и распространить свое влияние за пределами семейного клана. Со времени своего союза с Бортэ он самоутверждается как личность. Его супруга сыграла в этом не последнюю роль. Кроме поддержки своих близких, она принесла ему силу своего характера. Умная, твердая и осторожная Бортэ станет для Тэмуджина прекрасным советчиком; в некоторых случаях ее влияние окажется решающим. Тэмуджин возьмет еще много других жен и наложниц, но навсегда сохранит привязанность к своей первой жене.
Конец XII века для Центральной Азии — время политических бурь и потрясений: от берегов Тихого океана до Каспийского моря сосуществуют великие оседлые государства, ведущие свое происхождение от древних цивилизаций, и беспокойные княжества — часто эфемерные — кочевых народов.
После падения династии Ляо (в 1125 году) Китай оказался в сложном положении: весь юг, до восточных пограничных рубежей, стал частью Империи Южная Сун, с центром в столице Ханьчжоу, на морском побережье. Родившееся в результате pronunciamento [7] , это государство восстановило гражданскую власть и превратилось в процветающую империю, слава которой перешагнула ее границы: во времена династии Сун Китай переживает свой золотой век.
7
Военный мятеж, вооруженное восстание (итал)
Север страны, то есть провинции, расположенные по течению Желтой реки, и значительная часть Маньчжурии оказались в руках династии Цзинь, основанной в 1115 году рузгенами (или чжурчжэнями) на развалинах династии Ляо. Бывшие кочевники тунгусского происхождения, рузгены объединились с династией Сун, чтобы захватить северный Китай, затем, подвергшись глубокой китаизации, приняли в конце концов гражданскую и военную систему китайцев.
Западнее, в районе большой излучины Желтой реки и в северной части провинции Ганьсу, царствовала династия народности си-ся (Xixia) [8] , близкой к тибетцам, избравшей местом пребывания своего Двора Нинся, столицу Империи Минья.
8
Тангуты.
В западной части Верхней Азии, к югу от Аральского моря и до Арабско-персидского залива, включая современный Иран, часть западного Афганистана, Туркменистан и Узбекистан, простиралась обширная исламская империя Хорезм, населенная тюрко-иранскими племенами.
С ним на северо-востоке граничила территория, соответствующая Киргизстану и Восточному Казахстану, но захватывающая часть китайской зоны пустыни Такла-Макан — государство Каракитаев, управляемое аристократией монгольского происхождения, подвергшейся китаизации. К 1140 году этой империи удалось поставить в вассальную зависимость тюрко-караханидские княжества, занимавшие Трансоксианию и часть Такла-Макана, как и Хорезм, пока это государство не разрослось в начале XIII века за счет соседних княжеств и царств. Каракитаи подчинили также уйгуров — тюркский народ, частью принявший христианство.
За пределами этих больших государств необъятные степи представляли собой беспокойные и изменчивые владения кочевников. Протяженностью почти в 3 000 километров, ограниченные на востоке Маньчжурией, на западе озером Балхаш, они занимали земли вокруг истоков больших сибирских рек Иртыша, Оби, Енисея, Витима и Аргуни.
Из-за отсутствия, в частности, письменности и городских поселений, история кочевых народов до сих пор остается неизученной. Прототунгусы Маньчжурии и Восточной Монголии, прототюрки Монголии и обширных зон, простирающихся до Алтая и озера Балхаш, и позднее — протомонголы составляют сложную этническую мозаику. В течение приблизительно трех тысячелетий эти народы были большими соперниками оседлого населения, которое, защищаясь от них, запрещало им перегонять скот в горные пастбища на своих землях. Почти за пятнадцать веков до Рождества Христова китайские поселенцы уже были вынуждены защищаться от этих кочевников: автор хроники Сима-Кьян пишет об исходе населения северных княжеств и о набегах кочевников на целинные земли, возделанные китайскими крестьянами.