Шрифт:
Гуревич Рахиль
Чипсы
1 Почему я пишу
Сейчас июнь. Я пишу за этим незнакомым деревянным столом по совету папы. Папа сказал надо писать так, чтобы постороннему было всё понятно. Все преступники пишут папе апелляции. Папа сказал: после суда и вынесения приговора преступники и их родственники как и я -- на грани, переживают сильно и начинают писать жалобы и протесты. Папа говорит, что эта писанина мало на что может повлиять, и преступники об этом догадываются. Но всё равно пишут. С кучей ошибок, но пишут. Напишут и успокоятся... Отсидят и выйдут. Я теперь у папы в доме - сижу. Но в любой момент, в отличие от преступников, могу выйти.
Тюрьма в нашем городе Мирошеве - знаменитая, со всего региона к нам везут. Пересылочная тюрьма. Здание тюрьмы стоит напротив кремля, но
В тюрьме можно ручку попросить и бумагу, и написать прокурору по надзору. Прокурор по надзору - это мой папа и есть. Папина невеста - я с ней сегодня познакомилась -- она психиатр, она, как и папа, обещала мою исповедь внимательно прочитать. Она после университета в психоневрологическом диспансере начинала в Москве, и почти сразу -- в связке с полицией, но скоро папа её к нам переманил. А у нас в Мирошеве диспансера нет, у нас просто в больничке психиатрическое отделение. И поликлиники, детская и взрослая, тоже в больнице. И папина невеста - там, в специальном кабинете. Прежде чем на учёт ставят в ОДН, нарушителя должен детский психиатр осмотреть: поговорить, поставить предварительный диагноз. И папина подруга ставит предварительный диагноз. Потом, по решению инспектора, нарушителя кладут в больничку на обследование. И диагноз подтверждается или опровергается. И только потом начинается следствие. У нас в Мирошеве подростки сложные, и наркоманов очень много, в ОДН много работы. По статистике, чем южнее по Центральной России, тем ситуация с наркоманией ещё хуже. Мы -то север. У нас в Мирошеве самый неблагополучный район - Иголочка. Это рабочая окраина, там была фабрика игрушек и игольный завод. Теперь игрушечный завод закрыт, а игольный - работает, но не в полном объёме. Отсюда - безработица и криминогенная обстановка. Папина невеста... она такая милая. Я не знаю, как зовут невесту. Меня вчера сюда привезли, мы с мамой об этом доме, и уж конечно о невесте, и не догадывались. Видели папину стройку два последних лета, когда за травами в Семенной ездили, но не знали, что это папин коттедж. Стена - два с половиной метра, каменная. Хороший дом, и валерианой не воняет, как в нашей квартире. Папина невеста пришла утром сюда ко мне, представилась -- я моментально забыла, как её зовут. Может, это гипноз? Она всё-таки профессионал. А может, потому что я ночью на пруду замёрзла сильно? Странное имя. Знаю, что на "А" начинается. Моё имя тоже на "А". Поэтому я точно помню, что с этой гласной начинается.
Папина невеста мне сказала:
– - Давай знакомиться.
– - Давайте, -- отвечаю: - Я --Арина.
– - А я, -- ответила она, -- а-а-а...А.
"А".
Не Арина точно. И не Анастасия (ненавижу это замусоленное имя). Вроде Ангелина, или Акулина. Может, Аглая? Нет. Буду звать её "А". Хорошая она. Хорошо у них. И чипсы можно есть. "А" так и сказала:
– - Можешь есть чипсы сколько угодно. Хоть десять пакетов. Если плохо станет, вызовем доктора и всё.
– - И всё?!
– поразилась я.
– - И всё.
– - Не надо доктора. Если что, я сама знаю, что делать.
– - Хорошо, ты же у нас химик, -- улыбнулась "А".
– - И это вы знаете?
"А" кивала, улыбалась. Тогда я осмелела и стала просить самые важные свои вещи:
– - Вы мне пожалуйста мой фармакологический справочник привезите, лимонную кислоту, лимоны, активированный уголь и минеральную воду в стекле, ноутбук и флэшки.
– - Всё здесь есть, Ариша, мама тебе всё передала...
– - И она на вас не накинулась?
– испугалась я.
– - Нет, что ты. Она о моих отношениях с твоим папой ничего пока не знает. И потом - я же в форме была.
– - Ну и что? Мама очень подозрительная, а вы - такая красивая.
– - Это ты красивая, Ариша, -- вздохнула грустно "А".
– - А я - что? Так - блёклое подобие тебя и твоей мамы.
– - Но папа теперь с вами?
Она вздохнула, неловко опёрлась о стол:
– - Да. Но я...
– - Что?
– испугалась я.
– Беременны? От папы?
– - Да нет. Ну что ты!
– улыбнулась "А".
– Просто я хотела сказать, что на такие безрассудства, как ты, уже не способна.
"А" замялась и вышла из комнаты. По-моему она мне завидовала.
Мама конечно же догадывалась об "А", мы обе последний год догадывались, но вслух не говорили. Я не раз видела испуг в маминых глазах, когда она смотрела на кухонные настенные часы. Потому что не может сауна и теннис в час ночи каждый день заканчиваться. Каждый день в течение двух лет! А ведь было время, когда папа и в десять вечера домой приходил, и в семь. Но в семь -- это совсем давно было.
Ангелина или Аглая?
Как только папа стал замначальника УВД к нашей семье стали относиться по-особому.
Меня приняли в первую гимназию, хотя до этого не принимали. Я как раз в первый класс туда и пошла, и встретила Дэна. Теперь - это всё не важно. Мне не то что наплевать, не то, что всё фиолетово, но подруга папы мне объяснила, что нужно смириться. И я привыкаю жить без Дэна. Я рада, что объясняю всё здесь письменно и в последний раз.Университет - в пролёте. То есть - я в пролёте, а не университет. Я не сдала ЕГЭ. Я принесла боль всей семье. Я не пошла на экзамены в знак протеста. И даже сейчас об этом не жалею. И пусть я - псих. Пусть! Я хотела, чтобы не только Дэн, но и все остальные чувствовали себя виноватыми за всё. Мама меня покалечила. Морально, не физически. Физически она меня оберегает, следит за моей фигурой и СОЭ, чипсы запрещает, "колу", фастфуд. Мама на танцы восемь лет меня водила, на бальные, в ДК "Октябрь". А до этого на гимнастику, на спортивную, во Дворец спорта. На танцах с мальчиками проблемы, с партнёрами. Я танцевала с Чопоровым, но мне было неудобно перед Дэном, когда он стал меня встречать отовсюду, когда стал моим парнем. Тогда я танцы бросила. И не жалею. Да в десятом- одиннадцатом и времени особенно не было на танцы. Время осталось только на бассейн по выходным.
Гимназия наша, номер один, - в Военном городке. При въезде -- кирпичные остатки КПП с ампутированным шлагбаумом. Он, на две трети спиленный, облупленный, и давно не полосатый, а серый. По старым фото, развешанным в нашей школе, видно, что весь Военный городок был очень красивый и ухоженный когда-то. Когда-то давным-давно... Наша школа теперь - аналогично шлагбауму и многим другим сооружениям Мирошева: облупленная и серая. Но если встать у входа в школу, поднять голову и посмотреть наверх, окажется, что на шапках колонн -- красивые завитушки -- лепнина. А какой страшный и запущенный стадион! Военный городок - на холме, а стадион - в низине. Бассейн тоже в низине, правее городского пляжа, гаражей и стадиона, но бассейн никто не запускал. Бассейн и дворец спорта всегда доход принесут, в отличие от стадиона. Но раньше дворец спорта тоже облупленный был, когда я там гимнастикой занималась.
На холме, где конечная автобусов, -- старинная дозорная башня позапрошлого века, красная, круглая, кирпичная, с зубчиками по верху, и вся -- в граффити. В старинной башне - аптека под названием "В башне", ей лет сто. У мамы в этой аптеке -- бизнес. Мама занимается элитными и лечебными чаЯми и немного - лекарственными сборами. Чаи ей частично поставляют, а травы для сборов - мы с мамой заготавливаем сами. Травы в средней полосе просто отличные. У нас уникальное место, святое и древнее. Мы же -- Владимирская Русь. Мирошев недалеко от Владимира. Недавно наш город стал городским поселением и все близлежащие посёлки и микрорайоны включили в него. Сейчас и пригород, и всё, что дальше --посёлок Семенной, и деревня Тужиловка, родовое поместье писателя Загоскина, -- тоже включены в черту города. Указ такой вышел после того как двух мэров сняли, а третьего убили. Названия железнодорожных станций только и напоминают о том, что раньше было. Тужиловка, Семенная, Загоскин и Городок. Хотя были предложения назвать Мирошев-1, Мирошев-2 и так далее --упразднить хотели и старые названия... Да это всё в интернете можно посмотреть.
2 Мама и папа
Травница - это специальность, так мама считает. Она и две её подруги увлеклись травами в медучилище. Мама родилась в Казани, там она и училась. Мама с подругами ездили гулять в раифские леса, в заповедник. Мама говорит, что она с девчонками "по молодости" помешалась на процессах старения, здоровом образе жизни, на противоопухолевых настойках, прополисе и маточном молочке. А в раифском заповеднике - пасеки, монастыри и старцы, посты, молитвы и библиотека. В заповеднике мама увидела старинные рукописные труды с описанием "зелий", книги так и назывались --"травники". Мама говорила, что дотронувшись до книги, она ощутила что-то лёгкое, увидела какие-то силуэты и поняла: травы - это её. Но я думаю, просто в помещении было темно и, пока глаз перестраивался, произошли оптические эффекты.
К третьему курсу мама и подруги насушили столько трав, составили столько сборов, перелечили столько знакомых, что стали приторговывать на рынке излишками. Мама рассказывает, что тогда на рынке "все торговали всем". Мама не боялась, что её травы могут не помочь, оказаться бесполезными. С первого курса мама уже знала главный секрет большинства лекарств: у лекарства, кроме фармакологического, есть ещё и психотерапевтическое воздействие: покупая таблетку или лекарственный сбор, человек тут же начинает выздоравливать и чувствовать себя лучше. На этом же принципе внутреннего убеждения и внушения основаны и методы преступников, особенно мошенников - папа всегда так говорит.