Число смерти (CИ)

Совершенно не вовремя на меня нахлынули воспоминания.

Мы часто гуляли по ночам в Парке Победы в Ташкенте, теперь вместо него построен огромный аквапарк. А раньше это было уютное место, обилие черешни, терн и каштаны.

Мы гуляли после полуночи, и поэтому нас ловила милиция. Нет, мы ничего такого не делали, мы смеялись, даже трезвые, поедали красный и белый терн. Но нас преследовали, как плохишей .Причем было нас десять девчонок и всего два парня, корейца. Я совсем не спортсменка бежала из последних сил, но на мокрой от росы траве я поскользнулась и вывихнула ногу.

«Все, никуда не пойду! – в отчаянье и страхе шептала я сама себе.
– Ну не фашисты же они». Девчонки вернулись. Таня –большая и Люда .И потом мне еще долго припоминали этих «фашистов» особенно во время зачетов и сессий.

В маленьком мальчике – проводнике оказалось столько силы, что он меня вытащил. Мой юный нарушитель границы побежал к брату-таксистку, а я, спрятавшись за дерево, решила выжить одежду, Мокрая одежда даже в такую жару меня раздражала и бесила.

Футболка уже висела на дереве, я отжимала джинсы, когда меня осветили фары, и с мерзким ехидством голос неизвестного произнес - Ханум, какая встреча!

Пограничник привезли меня на КПП, даже не дав одеться. Под пристальным взглядом их начальника я одевалась, пытаясь унять дрожь в руках и ногах. Одевшись, села на стул. Хозяин кабинета, немолодой узбек, с изъеденной оспой лицом, вывороченными губами был не то что некрасив -.отвратителен.

– Ханум, а правду ли говорят, что русские женщины самые сладкие?- он сел рядом со мной.

– Да что вы, господин офицер, они холодны, как снег, что лежит в России полгода.

– Ну а там- то у них наверняка горячо, - и рука этого мерзавца попыталась раздвинуть мне колени.

Воображение его, наверное, уже шагнуло дальше, чем рука, и он задышал мне в ухо, словно стадо загнанных ишаков. Я уже решала, куда ударить ему кулаком: между ног или между глаз, но тут в дверь забарабанили.

– Мырза майор, мырза майор.

Мой кавалер, что-то прорычал по-узбекски. Голос за дверью закричал еще громче: «Мырза майор, мырза полковник…».

Дверь рванули, чьи то сильные руки и на пороге я увидела Абдали - мужа моей подруги Тани-большой.

Я ждала своего спасителя в машине, Адали вернулся довольно быстро, я заметила ободранные в кровь пальцы. Приказав шоферу ехать, он обернулся ко мне.

– Извини Катя, но едем мы не к Тане. У меня дела в Бухаре, и я с сыном там. Ты ведь всегда мечтала увидеть Бухару?

И вот мы мчимся в прекрасном «Форде». С кондиционером. Абдали впереди с шофером. Я свернувшись калачиком я лежу и гладя в седой затылок ,уже полковника, и вспоминаю наше с ним знакомство.

Конечно, сначала в моей жизни появилась Таня-большая, как сейчас помню, захожу к девчонкам соседкам из Джамбула, и одна с ходу предлагает мне потянуть ее за руку. Ничего не подозревая, дергаю протянутую мне руку. Девчонка визжит, по комнате расползается неприличный запах.

– Ну, Танька, как тебе не стыдно!

Таня – большая, действительно большая. Занималась метанием ядра потом бросила. Спокойно сажает себе на плечи Таньчу Маркову и приседает сто раз. Еще у нее плохое зрение, прекрасная атласная кожа и серые глаза в обрамлении густых черных ресниц. Ей двадцать. Но когда она снимает очки, то становиться похожей на ребенка.

Таня, влюбилась в Абдали с первого хлопка.

Была такая провинность в Узбекистане - собирать хлопок до первых снежинок. В основном конечно комбайнами, но труд студентов и школьников тоже приветствовался.

Абдали был на первом курсе у Тани-большой бригадиром.

Потом мы все приезжали черные загорелые в свои города, где уже лежали сугробы. И пугали всех своим южным загаром. Это сейчас, когда Турции и южные страны стали доступны всем, загар никого зимой не удивляет.

А тогда, это было экзотикой. Потом после кратких каникул была сессия.

Мы учимся в разных группах. У них физру преподает бывший футболист Николаев. У меня Абдали ,тренер по гандболу. Он тоже полюбил Таню-большую с первого раза. Он сирота, все чего он достиг это его упорный труд. Высшее образование, бывший член сборной Узбекистана по гандболу. И жилье, пусть пока в общаге.

Он краснел, немел в присутствии Татьяны, а познакомиться не мог.

А тут совершенно не спортивная я. Сдаю зачет, отжимания, надо мной стоят оба тренера: Николаев и Абдали. Они оба молоды им по двадцать пять, и мне тоже. И от этого все кажется, мне унизительнее в двадцать пять раз. Зачет я не сдала. Вечером, зная как мой физрук вздыхает о моей подруге, подговариваю Таню попросить за меня.

Она прекрасный друг идет сразу с зачеткой.

Потом было их первое свидание. Таня пришла из похода в кино и легла, уткнувшись в подушку. Мы все пять подруг склонились над ней, ожидая от нее рассказа.

– Таня, что, ну не молчи!

Таня повернулась, и мы увидели слезы в ее ярких глазах.

– Он обидел тебя? Что случилось?

– Девочки, все хорошо!

И вы можете мне не верить, но все что происходит между мужчиной и женщиной случалось с ними только после свадьбы. А потом была и квартира от института, и двое малышей Даша и Тимка. И служба Абдали в органах. И Тани в министерстве. Но оба они и Таня и Абдали навсегда остались простыми и добрыми друзьями.

И я, улыбаясь, засыпаю на заднем сидении.

Да, перефразируя известно изречение можно было сказать-увидеть Бухару и умереть.

С сыном Абдали, четырнадцатилетним Тимкой, мы собрались с утра на базар. Абдали дав сыну денег, приказал вести меня на базар и купить мне что- то менее открытое и более приемлемое к жаре. Правда от жары спасал отель международного класса, и прохлада водной глади Лаби Хауза, я бы просто стала кучкой пепла на выжженной солнцем мостовой города.