Чистилище для Гурова

– Лева! Поскольку нас здесь никто не слышит, может, расскажешь все с самого начала? – попросил Болотин.

– А действительно, Гуров, давай! – поддержал его Конь. – А мы на душу по чуть-чуть примем, чтобы не воротило от таких вот паскуд.

Они выпили, Игорь с Конем закурили, и Лев начал рассказывать:

– Дочь Игоря Лариса со своим парнем поехали в один ночной клуб, откуда она тайком, то есть как была, в туфлях и платье, бросив и шубу, и машину, уехала с Сучонком на его автомобиле. Что там между ними произошло, пока неизвестно, но Сучонок, которому все его художества раньше с рук сходили, начал выталкивать ее из машины, а она сопротивлялась.

– Подногтевое содержимое есть? – спросил Конь.

– Вот за что я тебя уважаю, так это за то, что ты в наших делах разбираешься получше других специалистов, – заметил Лев. – Все в свое время расскажу. Короче, он ее вытолкнул, но это видел Алеша, причем еще и вмешаться попытался. Сучонок, поняв, что она мертва, а его самого видели, вскочил в машину – и ходу. Ну, что с Алешей было дальше, вы уже знаете, а вот что было с Сучонком? Пока это только мои предположения, но я думаю, что недалек от истины. Тот приехал домой и обо всем рассказал отцу. Тот отреагировал мгновенно, и сведения о машине его сына тут же исчезли из базы данных ГИБДД, а куда делась сама машина – неизвестно. Тем временем парень Ларисы, когда все уже разъехались, а она не появилась, забил тревогу. Ее стали искать, но не нашли! Тогда он позвонил Игорю, а тот отправил на поиски дочери Лошкарева, своего начальника службы безопасности. Тот примчался в клуб и на записи с камеры видеонаблюдения увидел, как Лариса садится в машину к какому-то парню, лица которого разглядеть на записи практически невозможно! А вот номер он узнал и диск с записью забрал! Но не учел того, что фактический владелец клуба – страшная гнида, и, когда поднялся переполох, он с этого диска копию снял – ну не пропадать же компромату! Да вот только эту-то гниду я кое-чем прижал, и копия эта теперь у меня! А гнида даст показания и под протокол, и, если понадобится, в суде! Лошкарев мигом с Сучком связался, узнал у него, что произошло, и отправился к начальнику райуправления полиции! Как же тому не порадеть бывшему коллеге, а ныне человеку, который в такой структуре работает! Вдруг придется для себя работу подыскивать или для родственника какого? Так Лошкарев поспособствует, к себе возьмет, а оклады там небось агромадные! Я прав, Игорь? – Но Болотин не ответил, только поиграл желваками и выпил водки, даже не закусив. – Вот и дал начальник райуправления команду следаку, а уж тот Ложкомою все карты открыл. Лошкарев увидел портрет и понял, что надо срочно выводить Сучонка из-под удара, всех собак вешать на Алешу!

– Почему Лошкарев работал против меня? – все-таки не выдержав, спросил Болотин.

– И об этом потом скажу, – пообещал Гуров и продолжил: – Далее Лошкарев отправился в морг. А дежурил тогда ночью человек, которого я очень хорошо знаю. Специалист высококлассный, ничего не пропустит, но по жизни трус страшенный. Лошкарев знал, что он трус. Припугнул его, велел написать, что, кроме черепно-мозговой травмы, которая и послужила причиной смерти, больше ничего нет, сунул немного денег и с тем отбыл, будучи уверен, что этот трус все в точности выполнит. Так и произошло, акт судебно-медицинской экспертизы был в точности такой, как Лошкарев и заказал, но! Я же говорил, что этот трус – высококлассный специалист и никогда ничего не пропустит, к моменту появления Лошкарева он успел взять у Ларисы анализы крови и подногтевого содержимого, да вот только в лабораторию еще не отдал. А поскольку трус он предусмотрительный, то это все законсервировал и припрятал. На всякий случай!

– Если власть поменяется, – заметил Конь.

– А ты у него их выкупил, – догадался Игорь. – Так вот на что тебе деньги нужны были!

– Кстати, хорошо, что напомнил! – Гуров достал из бумажника кредитку и вернул Игорю. – В десять тысяч долларов тебе это обошлось, но зато теперь, если потребуется, этот трус тоже даст и письменные показания, и на суде выступит! Между прочим, его сейчас мой человек охраняет, потому что угроза вполне реальная!

– А второго? – спросил Игорь.

– Его тоже охраняют, – подтвердил Лев, однако не стал уточнять, кто именно.

– А тебя кто охраняет? – поинтересовался Конь. – Ты же в гнездо к гадюкам залез и надеешься, что ни одна тебя не укусит?

– Пока сам обхожусь, – скромно ответил Гуров.

– Ну, с машиной я тебе помогу, – решительно произнес Конь. – Пиши все данные, и ее тебе хоть под землей отыщут. Твой номер телефона у меня есть, так что свяжутся с тобой от моего имени и скажут, где она находится. А там уж дело за вашими экспертами: ДНК, потожировые и вся ваша прочая премудрость.

– А не западло тебе менту помогать? – усмехнулся Лев.

– А я, Гуров, не менту помогаю, а своему брату-зэку, потому что Алеша сейчас именно в таком качестве и пребывает! – поправил его тот.

Гуров написал ему на листке все данные на бывший автомобиль Сучонка, и Конь, посмотрев, заметил:

– Вряд ли они ее утопили или сожгли – уж больно вещь хороша. Скорее всего, стоит где-нибудь в укромном месте и дожидается, когда окончательно шум утихнет.

– Ты так и не объяснил, почему Лошкарев мне же во вред действует? – напомнил Болотин.

– Да потому, что они с Сучком с молодости друзья – неразлейвода! Два сапога – пара! Что один гнида, что второй! И сколько еще по Москве сволочей с удостоверением твоей службы безопасности разгуливает, я не знаю! И сколько сволочей тебя якобы охраняют – тоже! И все прослушки, что у тебя везде где только можно понатыканы, – лошкаревских рук дело! Потому что никак он не может допустить, чтобы ты на истинного убийцу дочери вышел! Вот и меня пасут и день и ночь! Шагу ступить не дают!

– Не скромничай! Тебя уже и убить пытались, – проговорил Игорь.

– Даже так? – помрачнел Конь. – Значит, если тебя грохнут, то этот гад на свободе останется, а Лешке здесь весь срок мотать? А когда он выйдет, его еще и кончить могут, чтобы никому ничего не сказал? Нет! Так дело не пойдет! – Он на минуту задумался, потом, видимо, решился: – Ладно! Скажу я, чтобы присмотрели за тобой! Объясню, что к чему! И вот еще что! Запиши номер телефона – это диспетчер, так что можешь не вычислять. Позвонишь, представишься, скажешь, что от меня, и тебе перезвонят. Реально помогут, но – только в рамках этого дела! – подчеркнул он.

– Диктуй! – Лев достал ручку и блокнот и все аккуратно записал.

– Ну, Сучкова арестуют, самое позднее, в понедельник утром – это я вам гарантирую! – твердо заявил Игорь. – Причем не просто отстранят от работы, а именно арестуют! Тут я на все кнопки нажму! С Лошкаревым я по приезде разберусь – есть у меня где его поприжать.

– Незаконное лишение человека свободы… – начал было Гуров, и тут Болотин взвился:

– А не пошел бы ты, Лева, со своими законами! Я человек не кровожадный, но, когда из меня дурака и посмешище пытаются сделать, я не прощаю!

– А как же насчет того, что закон для всех должен быть один? – невинно поинтересовался Конь. – Я тебя дословно цитирую!

– И ты туда же? – огрызнулся на него Игорь.

– Ну, вы, блин, словно дети малые! – рассмеялся Конь. – Да разве ж такие дела так делаются? – и повернулся к Гурову: – Ты точно сможешь доказать, что Сучонок и есть убийца, а отец и Ложкомой его покрывали? Только подумай, прежде чем отвечать! – предупредил он.

Лев понял, что Конь собирается подключиться к этому делу, а это очень серьезно. Он прокрутил в уме все, что успел узнать и собрать к этому моменту, и уверенно сказал:

– Да! Я это докажу!

– Ну вот! Совсем другое дело!

Конь встал, подошел к своим так и лежавшим возле воды вещам, оделся и, достав сотовый, присел на берегу. Довольно долго с кем-то говорил, а когда закончил, подошел к ним:

– Вот и все! По машине уже работают, а Ложкомоя найдут в самое ближайшее время и тихо возьмут. Его подержат в укромном месте – чтобы тебе, Петрович, под статью не подставляться. А когда он тебе, Гуров, понадобится, ты позвонишь диспетчеру, и тебе сообщат, где он. Весь из себя на белом коне, то есть с матюгальником и ОМОНом, ты приедешь к пустому дому, вы возьмете его штурмом и найдете там Лошкарева. Вот и все! Если что еще понадобится, телефон у тебя, Гуров, есть!