Чистилище. Трудовик
Шрифт:
— Чего они хотели от тебя? — спросил я, принимая в грудь очередной сгусток света.
— Грёбаные уроды! — голос у связанной сиделицы был грубый. Такой бывает у женщин, которые долгое время курят. — Бабу им нужно было, утырки! Своих у этих тварей нет, не попадают они сюда. У них в оазисе целый гарем, так эти мрази постоянно новых ищут. Я несколько часов слушала их рассказы. Мерзость!
— Ты успокойся, хорошо?! — произнёс я, осторожно подцепляя пальцем толстую верёвку, петлёй охватывающую шею пленницы. — Сейчас мы освободим тебя, напоим, а затем уже будем решать, что дальше делать.
Ослабил и снял с шеи удавку, затем осмотрел узел на руках и, воспользовавшись
— Пей осторожно, малыми глотками.
— Хорошо, — бывшая пленница с жадностью припала к горлышку, но послушала моего совета. Я позволил ей выпить чуть больше стакана воды, после чего убрал ёмкость от рта.
— Ты пока приходи в себя, а я пройдусь за своей помощницей. Да, постарайся вспомнить всё, что говорили эти чешуйчатые. Возможно, ты знаешь, где отыскать логово.
— И без воспоминаний знаю, — ответила женщина и попыталась сесть. Лицо её тут же исказилось в гримасе боли. — Ох! Суки, все рёбра пересчитали ногами. Лысый, а тебе зачем их логово? Неужели наведаться хочешь?
— Не забивай свою голову ненужными вопросами, — ответил я, сматывая трофейную верёвку. — Да, моё имя Пётр.
— Рада, — ответила женщина и тут же добавила: — Зовут меня так — Рада. А то подумаешь, будто я радуюсь, что тебя Петром назвали. И насчёт вопросов — если собрался навестить этих чешуйчатых тварей, я с тобой. Когда расскажу, что услышала, ты поймёшь, почему мне это нужно.
Пока новая знакомая приходила в себя, я прошёлся до нашей засидки и принёс Тамару. Рада, увидевшая нас, сначала долго смотрела, а потом закатилась смехом. На вопрос — что не так, она лишь ещё больше начинала смеяться. В итоге мы бросили расспросы и принялись ждать, когда женщина успокоится.
— Мне кажется, я видела эту каланчу, в серой зоне, — задумчиво произнесла снайперша, когда Рада перестала смеяться и издавать звуки, больше похожие на всхлипы с хрюканьем. — Она руководила в небольшом оазисе, человек десять их было.
— Я тоже тебя помню, хромая, — сиплым голосом отозвалась новая знакомая. — Не обращайте на меня внимание, смех — это из прошлого. Я в театре гримёром работала долгое время, и вы мне… Ах-ха-ха! Ой, не могу!
— Ты идти сможешь, гримёр? — хмуро спросил я, совершенно не разделяя веселья женщины. Вообще, что за проклятье? Одни дамы в пути попадаются. Нет, я не против и ни про кого из них плохого не скажу, но ведь это тенденция. Мужики здесь или уроды моральные, или себе на уме, или у них с головой беда. — Так, собираемся. Есть у меня на примете одно место, где можно попросить помощи. Одно дело, когда люди между собой не могут найти общий язык, и совсем другое, когда какие-то чужаки пользуют наших женщин.
В крепость, или тюрьму — я так и не понял предназначения этого квадратного строения, — мы пришли уставшие и злые. По дороге дважды столкнулись с тварями — небольшой стаей огромных чёрных псов, и тремя гориллами. Псов пришлось уничтожить всех, а вот обезьяны-переростки, потеряв одного собрата, попытались удрать. Тамара хотела добить зверей, но я не разрешил.
— Нас ждёт серьёзный бой, каждый патрон на счету.
Защитники крепости нас встречали на подходах. Два знакомых парня, один со знакомым мне ружьём, второй — мужик с щитом и мечом. Что ж, посмотрим, насколько эти люди стали человечней и как сильно хотят выбраться из этого красного ада.
— Я смотрю, ты вернулся, — произнёс с улыбкой
щитоносец. — К тому же с пополнением.— Я не просто так, а с деловым предложением, — сообщил я, одной рукой придерживая за бедро Тамару, а другой опираясь на дубину, так как у меня от долгой ходьбы вновь разболелась нога.
— Ну, пойдём, послушаем, что сказать хочешь.
Нас с Радой выслушали. Никто не перебивал, даже когда я сообщил о своём плане перебить тварей и освободить женщин. Моя новая спутница слышала от ящеров достаточно подробностей, чтобы понять — нелюди крайне жестоко обращаются со слабым полом. Клетки, скудное питание, и ежедневные изнасилования. Твари пытались оплодотворить самок, чтобы получить потомство, что являлось для них самым важным в жизни.
— Значит, хочешь освободить всех пленниц, — задумчиво произнёс Артём. — Знаешь, дело ты предложил хорошее, правильное, только у меня здесь не укрепрайон, а ты сам видел, с кем приходится соседствовать. Приказывать людям я не стану, кто последует за тобой добровольцем, с теми и пойдёшь.
— А сам? — прищурившись, спросил я.
— А ты во мне не сомневайся! — вспылил глава оазиса, даже вскочил со своего места. Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, после чего Артём отвёл взгляд. — Стрелки с дальнобойным оружием вам точно понадобятся, а у меня основное оружие — арбалет, и стрел к нему приличный запас. Ты скажи лучше, когда выход?
— Нога перестанет болеть, и выходим. — Я тоже поднялся. — Так что за койкоместо буду очень благодарен.
— Иван, проводи гостя на второй этаж, — обратился командир к одному из мужиков. — Пётр, ты отдыхай, организовать добровольцев я и сам смогу. Против кого воевать будем, я понял, так что справлюсь.
На втором этаже в одной из комнат была настоящая казарма, с деревянными нарами в два яруса. Уже по привычке убрал с предложенного мне места некое подобие подушки и положил на её место вещмешок. Перед сном размял натруженную ногу и наконец лёг отдыхать.
Снилась мне Дарья. Уставшая, с испачканным сажей лицом, но довольная. Мы долго шли куда-то, разговаривая обо всём и ни о чём, пока сон не сменился. Теперь мы сидели за столом и пили горячий, крепкий чай из больших эмалированных кружек. На душе было спокойно, Дарья улыбалась и со смехом что-то рассказывала, а Зоя, сидевшая тут же, поддакивала ей.
Из сна я вышел резко, словно меня ударило разрядом электричества. Сдержался, чтобы не вскочить сразу. Проморгался и уставился на доски второго яруса, пытаясь вспомнить то, что выдернуло меня из сна. Что-то, связанное с моими первыми спутницами. Память не желала работать, мысль ускользала от сознания, и я, чертыхнувшись про себя, ухватил рукой вещмешок. Всё, пора вставать.
В поход отправилось двенадцать бойцов, если считать Тамару и Раду. Три бойца с огнестрелом, Артём с арбалетом, тот самый крепыш со шитом, имя которого я забыл, шестеро копейщиков и ваш покорный слуга. Цель наша была простой — уничтожить тварей и освободить женщин, даже если мы отправимся на перерождение. Да что там на перерождение, за такое и окончательной смертью умереть не страшно. Да, я вспомнил, что меня вырвало из сна. В последние секунды застолье растворилось, а я очутился посреди вытянутого помещения, сплошняком заставленного железными клетками. И в этих клетках сидели люди. Измождённые, с полубезумными глазами, словно у них отобрали души. В одной из таких клеток я увидел Дарью. Бросился к ней, рванул навесной замок, надеясь вскрыть решётчатую дверь, но в этот момент всё завертелось, и меня выбросило из сна.