Чисто убойное дело

Яна посмотрела на Мартина и спросила у Ольги:

– Ольга, это ваш самый близкий друг, я правильно поняла?

– Не совсем. Друг – да, но, с некоторых пор, не такой уж близкий.

Яна изобразила удивление на лице:

– Ах, это о нём вы мне рассказывали, не так ли?

– Вы догадливы.

Мартин допил сок и поставил стакан на столик и строго посмотрел на Ольгу:

– И о чём ты Алле обо мне рассказывала?

Ольга сделала умильное личико:

– Ну, о чем я могла рассказать? Пришлось поведать какой ты умный, красивый, талантливый…

– Но ты подчеркнула, что наши близкие отношения уже в прошлом?

– К моему огорчению, да.

Яна заёрзала на мягком диванчике:

– Вы простите меня, пожалуйста. Я, наверное, перешла границу. Мне не стоило знать о ваших личных отношениях.

– Действительно, разговор принял какую-то странную форму. Давайте сменим тему.

– Давайте! – воскликнула Яна и схватила бокал с красным вином. – О чем будем говорить? О погоде?

Ольга улыбнулась:

– Давайте поговорим о вашем муже. Вы упоминали, что он бизнесмен. Что-то связанное со строительством?

Цветкова на минуту смешалась. В вопросах строительства она не понимала ровным счётом ничего. Она решила сказать правду:

– Я стараюсь не лезть в дела мужа. Думаю, он и без меня отлично справляется. – Яна в упор взглянула на Мартина и спросила:

– А что для вас значит любовь? Какое место она занимает в вашей жизни? – Язык у нее уже заплетался.

Мартин сразу отметил этот факт.

– Алла, может вам больше не пить? Это не чай!

– То пить, то не пить… Выбираю «пить!» Мир вокруг становится веселее и радужнее. Так что же такое любовь?

– Странный вопрос для этой вечеринки, – усмехнулся Мартин.

– Никакой любви не бывает! – махнула бокалом Яна и пролила часть вина на себя, но не заметила этого.

– А что же бывает?

– Бывает страсть. Но она долго не горит, пых – и нет никаких чувств, остаются только тлеющие угольки.

– Ответь Алле, не видишь, женщина выпила, – взяла Мартина за руку Ольга.

– Может быть, не уголь остаётся, а доброта, доверие, тёплое отношение друг к другу? Иногда это бывает выше любви.

Прикосновение Ольги к Мартину Яна восприняла как физическую боль.

– Да, доверие, – повторил Мартин. – Это очень дорогое качество.

Яне показалось, что он на что-то намекнул, но она побоялась поверить.

– Доверие… Вы знаете, где ваша любимая, с кем? Вы уверены, что она вам не изменяет? – спросила Яна, моргая слезящимися от линз глазами.

– Не думаю, что она мне изменяет, и да, я всегда знаю, где находится моя любимая женщина, – сказал Мартин.

– И даже сейчас? – не поверила Яна.

– И даже сейчас, – кивнул Мартин.

– А вы ей не изменяете? Или вам, мужчинам, можно? – раздухарилась Яна.

– Мне кажется, что вы, Алла, снова переступили запретную черту, – остановила ее Ольга.

Голова у Яны чесалась всё сильнее и сильнее. Она не выдержала и, как ей показалось, изящно почесала мизинчиком зудящее место.

Мартин странно посмотрел на нее. Что-то в этой нелепой женщине беспокоило его.

Яна перехватила взгляд Мартина и пояснила:

– Не беспокойтесь, это не педикулёз. Это нервное.

Мартин вежливо улыбнулся:

– Чешитесь сколько влезет. Это у вас очень мило получается.

Он встал и что-то прошептал на ухо Ольге. Та ему улыбнулась. Мартин сказал:

– Позвольте мне покинуть вас. Неотложные дела.

Яна замахала рукой:

– Как жаль, как жаль! Только с вами разговорились! Но дела не ждут, я понимаю. Рада была с вами познакомиться. Мы еще встретимся и обязательно выпьем, не так ли?

Мартин вежливо наклонил голову и скрылся за тяжёлой портьерой.

– До встречи, дорогой! – бросила ему вслед Ольга, вздохнула, потухла лицом и опустилась на диванчик, с которого вскочила.

– Вы были не очень тактичны, – посмотрела она на Яну.

– По-моему, он не обиделся. Хороший человек! Жалко, что вы не пара, я бы с вами подружилась, а мой Витольд тоже бы не отказался от вас, – рассмеялась Яна. Вдруг мгновенно она стала серьёзной. – А, кстати, где мой благоверный? Пойду-ка я его поищу. – Она встала и пошатнулась. – Спасибо, Ольга, вы мне помогли освоиться. Но лучше вашего Мартина я явно не найду.

– Пожалуйста. Но, к сожалению, он не мой.

Пошатываясь, Яна покинула гостеприимную хозяйку и вышла в открытое плавание. Ее штормило. Яне захотелось найти Мартина. Зачем ей это было нужно, она не знала, просто, наверное, хмель бросился в голову. Она смотрела по сторонам, но Мартина нигде не было. Тогда она решила направится в дамскую комнату, так как у нее горело и чесалось уже всё тело от липкого грима, душной парфюмерии и нелепой, сковывающей движение одежды.

Шаркая туфлями, словно калошами на три размера больше, она вошла в туалет и, уперевшись руками в раковину, уставилась в зеркало. Из туалетного зеркала на нее смотрело чудовище из самой страшной сказки братьев Гримм – толстая бабища с красным одутловатым лицом и надутыми, словно у утки, неровными губами. Причёска на голове стояла колoм, словно отдельное сооружение, и ужасно чесалась. Чесалось и всё тело под накладками и дурацким костюмом. Яна ужасно потела, а одежда впитывала пот как губка, от чего ее облачение становилось всё тяжелее и тяжелее, ноги напоминали гири, а жёсткий воротничок пиджака безжалостно врезался в шею.

Яна включила воду и осторожно протёрла потёкшую с глаз тушь оторванным бумажным полотенцем для рук. Красивее она от этого не стала, ее качало из стороны в сторону и даже начало мутить. Что ей делать дальше она не знала и решила, что просто будет надеяться на кривую, которая, как известно, куда-нибудь да вывезет.

Еще раз окинув себя жалостливым взглядом в зеркале, и скривившись от увиденного, она вышла из дамской комнаты и отправилась искать на некоторое время забытого Витольда Леонидовича.

В зале народу значительно прибавилось. Яна пробиралась сквозь толпу, работая локтями. Хмельные пары смеялись, обнимались, танцевали под громкую музыку. Публика была самая разношёрстная – молодые и средних лет, совсем юные пареньки и девушки, пенсионного вида молодящиеся дамы и глубокие старики. На этих Яна смотрела с глубоким удивлением, не понимая, что их могло привести в подобное место, и решила, что, наверное, глубокий склероз. Яна не очень выделялась на фоне этого паноптикума, на нее даже заглядывались и хватали ее за руку, которую она брезгливо отдёргивала.