Читер

Хотя опасаться им было, в общем-то, нечего — с Легиона тоже прекратили стрелять. Сейчас у них там была задача поважнее, нежели пытаться выцелить кого-то из нападающих. Даже целая куча задач поважнее. Таких задач, которые не решить и за неделю.

А их надо решить за несколько секунд.

Легион, конечно же, не упал полностью — для этого пришлось бы вынести ему все ноги. Его просто перекосило, как плохо сбалансированные качели, и один край наконец коснулся земли.

Грохот и скрежет металла были такими громкими, что мои наушники чуть не сошли с ума и отключились вовсе, превратившись из активных в обычные пассивные. Упавший край Легиона смяло и покорежило, как небрежно откушенную печеньку, и огромный стальной остров застыл под углом градусов тридцать к горизонту.

А потом оставшиемся ноги внезапно дрогнули и пришли в движение, сгибаясь и опуская оставшуюся часть Легиона на грунт. Видимо, внутри решили, что раз уж основное преимущество потеряно, то нет смысла мучиться от того, что все теперь перекошено под углом к нормальному вектору гравитации, и надо выравнивать положение.

Легион слегка перекосило, когда он падал, поэтому раскиданные вокруг Ньютоны не помешали ему опуститься на грунт. Только в двух местах баги радостно заглотили попавшие в них элементы стального острова, отрывая целые куски и расплющивая их в тончайшую фольгу. Я даже пожалел на секунду, что там теперь баги поселились — очень уж удобными точками входа были бы образовавшиеся отверстия.

Земля загудела и задрожала под ногами, когда тысячетонный Легион наконец улегся стальным брюхом на грунт. Эта дрожь передалась даже через колеса машины, через мягкое сиденье заднего дивана — настолько она была сильной. Легион улегся на грунт, как выброшенный на пляж кит, и застыл. Никто оттуда не стрелял, никто не бежал с криками в атаку — как будто там внутри никого и не было. Как будто все вымерли уже давно. Но это, конечно же, было не так.

Лион остановил машину рядом с остальными, вывалился наружу и уставился на поверженного титана с тем же восхищением, что и все остальные. Казалось, будто он уже достиг своей цели, и совершенно забыл о том, что это лишь половина плана. Мало Легион уронить, его еще и захватить было бы неплохо.

Поэтому я взялся за рацию, выжал кнопку, дождался, пока по всем смежным устройствам пройдет сигнал вызова, что выдернет их из розовых облаков, и негромко произнес:

— Крот всем. Мы заходим.

— Ассамблея, заходим! — подтвердил вышедший из транса Лион.

И вся толпа, уже без всяких раций, громко грянула:

— Ассамблея, да!

Глава 28

Прежде, чем заходить в узкие стальные коридоры Легиона, я сделал несколько вещей.

Во-первых, скрутил с автомата глушитель и убрал в подсумок — в тесных помещениях он будет только мешать, а скрываться там все равно ни от кого уже не нужно. Все и так знают, что мы внутри.

Во-вторых, снял целиком весь кронштейн вместе с закрепленным на нем прицельным комплексом, и даже фонарем. Фонарь правда я тут же перевесил на цевье, ведь благодаря Механику у меня появились для этого все возможности. Ну а прицелом я пожертвовал все по тем же причинам, что и глушителем — целиться в коридорах нужды нет, а габариты увеличивает.

К тому же, благодаря этому решению я смог впервые за все время использования купленного здесь же, в Легионе, приклада, сложить его. Все эти действия в сумме превратили «Канарейку» практически в пистолет-пулемет, так что можно было не опасаться застрять с ним где-то в узком коридоре без возможности оперативно развернуться.

Ну и чтобы совсем уж уменьшить габариты, я снял с креплений гранатомет. Багтрекерами мы договорились внутри не пользоваться, а «Ящерицы» взводились лишь спустя двадцать пять метров свободного полета. Коридоров такой длины в Легионе попросту не существовало. В таких условиях единственное, чем мог послужить гранатомет — это противовес на переднюю часть автомата, слегка уменьшающим отдачу, и вертикальной рукояткой переноса огня… Но лишние два килограмма на оружии в условиях близкого контакта того не стоят.

Да, потом придется ставить все это обратно. Да, потом придется заново приводить автомат к нормальному бою.

Но только лишь в случае, если это «потом» случится.

Лион наблюдал за моими действиями с уважением и даже завистью — у него-то была H K416, не умеющая складываться из-за того, что в трубе приклада располагался демпфер.

— Кстати говоря! — совсем некстати вспомнил он. — Чуть не забыл!

И он полез обратно в машину и вынырнул оттуда, держа в руках два пластиковых магазина на шестьдесят патронов:

— Это тебе. У нас такими пятерками никто не пользуется, так что эти два мага твои.

Я принял магазины и проверил по контрольным окошкам заполненность, — оба под завязку. Посмотрел на верхний патрон, определяя тип — оба забиты ПСами. Ну да тоже неплохо.

— Спасибо. — от душ поблагодарил я. — БК много не бывает.

— Это точно. — улыбнулся Лион. — Ну что, заходим?

Я еще раз проверил все свое снаряжение, расстегнул и расправил сложенный сброс под магазины, и поднял взгляд в небо.

Надо мной кругами летала маленькая темная точка. Она летала там еще с тех пор, как мы выехали с базы Ассамблеи, разве что под брюхо Легиона не совалась

Вот и правильно. Нечего тебе там делать, малыш. Там опасно, а ты ничем не заслужил смерть. И даже если со мной сегодня что-то случится, мне будет легче, если я буду знать, что ты жив. Так что оставайся тут, а мы…

— Заходим.

Следующие тридцать минут слились в одну единую карусель вспышек, грохота, криков и команд. Ассамблея проникла в Легион без какого-либо сопротивления, и только внутри столкнулась с противником.

Хотя назвать это полноценным столкновением язык не поворачивался. Центурия была застигнута врасплох нашей стремительной атакой, а падение Легиона с неба и вовсе поделила мораль защитников на ноль. Хорошо вооруженная и экипированная Ассамблея продвигалась по коридорам Легиона, стремительно зачищая метр за метром, а навстречу попадались в основном плохо экипированные, нередко не успевшие даже броню надеть, центурионы. Некоторые из них были даже без оружия и при виде ассамблейцев они просто поднимали руки и сдавались в плен.

Их не убивали, а быстро отводили в конец строя и стягивали руки пластиковыми стяжками, предварительно лишив всего, что напоминало оружие или броню, само собой. Убивать их никто не собирался, и это было обговорена заранее, еще перед операцией. Никому не нужен был полный геноцид Центурии, и все прекрасно понимали, что повинен во всем этом бардаке только один человек.

Но не все разделяли эту позицию. Некоторые центурионы, успевшие экипироваться и вооружиться, приняли бой в коридорах. Их было мало, намного меньше, чем тех, кто ничего не успел, но у них было огромное преимущество в виде знания местности. Они укрывались в коридорах и тоннелях, обстреливали ассамблейцев из комнат, которые казались тупиковыми, но после пары закинутых внутрь гранат оказывались очень даже сквозными, и, конечно же, пустыми. В одном месте путь преградила натуральная непроходимая преграда в виде стены с бойницей, из которой вдоль коридора не прекращая лупили два ПКМа, сменяя друг друга в момент перезарядки. Пришлось обходить препятствие окольными путями, зачищая помещение за помещением, чтобы в итоге подобраться в смежную с пулеметчиками комнату и установить заряды пластиковой взрывчатки на стену.