Читер
Шрифт:
Взрыв разметал позицию пулеметчиков в клочки, а полетевшие следом гранаты довершили картину полного хаоса и разрушений.
Само собой, этих бойцов никто щадить уже не стал.
Чем дальше мы заходили в недра Легиона, тем ожесточеннее становилось сопротивление. Чем дольше мы в них находились, тем больше времени получали центурионы на подготовку, и они вовсю этим пользовались. Сопротивление стало куда более ожесточенным, и в конечном итоге продвижение остановилось вовсе, уперевшись в большой зал, который простреливался с нескольких сторон, и обойти который не было никакой возможности. Ассамблея разом потеряла десять человек, которых скосили длинными очередями, и была вынуждена отступить
— Тут без вариантов! — кричал Лион, лицо которого было залито кровью из рассеченной брови. — Медведь говорил про это место, тут не пройти!
— Не совсем так! — ответил ему Медведь, заряжая в гранатомет предпоследнюю шестерку гранат. — Я говорил, что тут можно пройти только если мы успеем это сделать раньше, чем они выстроят оборону! Ну, не успели!..
— А еще ты говорил про вентиляцию! — вспомнил я, отбрасывая последний мой магазин и заряжая первую подаренную шестидесятку. — Что в нее можно пролезть!
— Ага, только кому и как?! — Медведь защелкнул гранатомет и, высунув его за угол, не целясь, выстрелил одиночным. — Там же темно, как в заднем проходе! Туда даже пушку с собой не возьмешь — не поместится!
— Ну у кого не поместится, а у кого очень даже! — ответил ему я, показывая свой автомат.
— Так ты это специально?! — восхитился Лион. — Я-то думал, ты с глузду съехал, когда увидел, что ты приблуды снимаешь! А ты предполагал, что придется лезть в вентиляцию?!
— Скорее, опасался. — ответил я, поднимаясь на ноги. — Давай, показывай, где там эта вентиляция твоя!
— И что конкретно ты собираешься сделать?!
— Пойду потолкую с Земекисом, вот что! — оскалился я. — Если сдохнет он, то остальные тоже сложат оружие! Сейчас они сражаются по его приказу, но если его не станет — все закончится!
Медведь несколько секунд смотрел на меня, а потом кивнул:
— Что ж, будь по-твоему! В конце концов, у тебя к нему особые счеты! Давай за мной! Лион, на!
Он кинул свой гранатомет опешившему от такого поворота Лиону, достал на всякий случай пистолет и побежал обратно по коридору — туда, откуда мы пришли. Я, козырнув Лиону, помчался за ним, оставляя за спиной грохот боя.
Мы вернулись по своим же следам на два перекрестка, и Медведь ткнул пальцем куда-то под потолок:
— Вон она, твоя вентиляция!
Я пригляделся, прищурив глаза, и ахнул:
— Вот эта мышиная нора! Ты говорил, что в нее можно пролезть!
— Это смотря кому. — довольно прогудел Медведь. — Мне точно нет, а вот такому как ты…
— Ты явно меня переоцениваешь. — я с сомнением покачал головой, глядя на трубу квадратного сечения, тянущуюся под потолком.
В теории, в ней можно было пролезть, но очень сомнительно, что это возможно сделать в броне и с оружием. И тем не менее, не верить бывшему центуриону тоже не было причин — пока что все, что он говорил, оказывалось правдой.
— А там вообще кто-то лазил уже? — я скосился на Медведя.
— Ну не то чтобы лазил… — уклончиво ответил он. — Однажды там один слоняра чистил эту вентиляцию.
— И? — с нажимом спросил я.
— И… Застрял. — пожал плечами Медведь. — Но ты не бойся, он был шире тебя в плечах!.. Кажется…
— Урод ты. — грустно сказал я. — На что только я подписался…
— Вот и узнаем! — прогудел Медведь, схватил меня за плечи и без труда оторвал от пола. — Здорово, правда?
Он поднял меня практически на уровень своей груди, я наступил на его плечо, вытянулся во весь рост и достал-таки до крышки люка, ведущего в вентиляцию. Никаких запоров на ней не было, я просто повернул ручку, дернул ее на себя, и на меня дохнуло многолетней пылью и паутиной. Не знаю, когда тут
чистил тот самый «слоняра», но после этого явно все успело зарасти по-новой!Порадовавшись тому, что автомат теперь лишился громоздкого бокового кронштейна, из-за которого он был вдвое шире, я натянул на нос ворот майки и полез вперед по узкому рукаву.
Сказать, что ползти было неудобно — это ничего не сказать. Автомат приходилось держать на вытянутой руке, практически у ног, потому что рядом со мной он бы просто не поместился. В итоге я полз только за счет одной руки и частично — ног, поскольку подошвы ботинок скользили по металлу, как по льду. Скорость продвижения была примерно как у напившейся улитки, но постепенно я как-то приноровился, понял, как эффективнее управлять телом, и дело пошло веселее. Скорость выросла уже до скорости перебирающегося с дерева на дерево ленивца.
Периодически попадались отводы в стороны, вверх и вниз, но я, хорошо помня наказ Медведя, продолжал двигаться строго прямо. Мимо проплывали решетки, выводящие в различные помещения Легиона. В каких-то были люди, другие были пусты. Один раз я даже увидел через решетку Ската, который сидел в своем арсенале, сейчас полупустом, и держался за голову с таким лицом, будто его ограбили. Ему даже не было дела до стрельбы и взрывов вокруг.
Я полз никак не меньше пятнадцати минут. Возможно, даже больше — я не мог узнать точно, поскольку не было возможности дотянуться до подсумка, в котором лежал хад. Но это не очень-то и важно. Главное — я дополз.
Тринадцатая развилка по счету. На ней надо свернуть налево и первая же решетка выведет меня в коридор, упирающийся в кабинет Земекиса. Осталось только проползти эти несчастные пятнадцать метров.
И я их прополз. Обливаясь потом, матерясь, таща за собой автомат за ремень, потому что пальцы уже не держали рукоять, но прополз. Кое-как выбил решетку и буквально вывалился из короба вентиляции, ухнув на пол с высоты потолка. Хорошо хоть не сломал ничего — успел немного сгруппироваться.
Медведь снова не обманул. Передо мной была дверь в кабинет Земекиса — точно такая, какой я ее запомнил в свой первый визит сюда. Перед дверью не было никакой охраны, и это логично — сейчас каждый человек на вес золота в совсем другом месте. Судя по всему, Земекис, как и Медведь, не верил всерьез, что вентиляция может представлять такую уж большую угрозу безопасности Легиона.
Я подобрал автомат, снял предохранитель, слегка отодвинул затвор, проверяя наличие патрона в патроннике, разложил приклад, и толкнул дверь от себя.
Сразу же, едва только она открылась, я вскинул оружие, совмещая прицельные и ловя на них одинокий силуэт. Земекис стоял возле стены, усеянной множеством экранов, на которые транслировалось изображение с камер видеонаблюдения. На столе у него заходились воплями и помехами сразу несколько раций, но сам командир Центурии не спешил отдавать приказы. Он просто стоял и смотрел на экраны, сложив руки за спиной.
— Повернись. — велел я, поджав пальцем спусковой крючок. — И руки держи на виду. Ты на прицеле, если что.
— Так-так-так… — задумчиво проговорил Земекис, медленно поворачиваясь ко мне и действительно держа руки на виду. — А я уже думал, что мне почудилось! Я увидел тебя на камерах еще с полчаса тому назад, но решил, что у меня уже паранойя… Оно и логично — вряд ли эти кретины из Ассамблеи сами дотумкали до того, чтобы напасть на Легион, и уж тем более — напасть удачно.
Он говорил как-то странно и несвязно, как будто пьяный, но пьяным явно не был. Он не качался, его язык не заплетался, а в глазах не было того мутного тумана, который характерен для алкашни. И уж тем более не было никакого запаха алкоголя или пустых бутылок.