ЧОП "ЗАРЯ". Книга четвертая

В проходе мелькнул мужчина, несший из соседней комнаты небольшой ящик. К херам вместе с ящиком. Слева открылась дверь, откуда удивленно высунулся заспанный боец — с ноги в дверь, из дробовика вдогонку. И сразу же еще выстрел в парня, замахнувшегося на меня тесаком из-за стола.

По лестнице загрохотали ботинки, кто-то взвизгнул, заметив окровавленный ящик, закричал, поднимая тревогу, и помчался наверх. Я только по ногам и успел пальнуть. Мужик споткнулся и с диким воплем скатился обратно вниз прямо под второй выстрел.

Следующий этаж был огромный — высокий потолок, забитые досками окна, до которые даже подпрыгнув не добраться. Какой-то лабиринт незнакомых мне ржавых машин, грудами запчастей и штабелей из ящиков и мешком. Возможно, заброшенная фабрика — я оказался в длинном зале, где стоял многорукий агрегат, похожий на здоровый принтер с бабинами. Сверху к нему приделали двухметровую расческу, из которой торчали обрывки ниток. Да и вокруг, в пыли, повсюду валялись лоскутки и мотки с нитками.

Возле агрегата меня и прижали.

Обошли с двух сторон, и пока один довольно прицельно палил по мне из револьверов, не давая высунуться, второй противник ломанулся сзади.

Здоровый дядька, не меньше того самого Михи, выглядел, как робот. Стальные щитки на ногах и руках, кираса и квадратный литой шлем с прорезями для глаз. В одной руке прямоугольный щит на манер спецназовских, а во второй ручная глушилка.

Мне и грустно стало и смешно одновременно. Смешно от того, с чем он на меня идет, и грустно, что фобосов-то пока так и нет. Здоровяк, вероятно, подумал, что на мне сработала глушилка — я подпустил его поближе, а потом выстрелил зажигательным (обычные закончились) ему под ноги, потом в бок, когда он споткнулся, а потом и в шлем, прожигая дырки, забрала чуть ли не насквозь.

Револьверы стихли, но вместо них рядом с агрегатом дзинькнула и покатилась граната. Я перескочил через горящее тело и нырнул, забившись за стальной грудой и соседним агрегатом. Раздался взрыв, свист рикошетов по металлу — близко, но недостаточно.

— Не стреляйте или я убью Этьена! — я крикнул, стараясь высмотреть, куда спрятался подельник, слышал только щелчки заряжаемого барабана. — И без гранат! А то сами его прибьете!

— Отпусти его, и мы тебя не тронем, — крикнул мужик, выдавая свое местоположение.

Либо зубы заговаривает в ожидании подмоги, либо мой блеф не сработал. Я подобрал с пола несколько железяк, метнул самую крупную в дальний от меня агрегат, а сам тихонько бросился в другую сторону. Прокрался вдоль стены из ящиков, замер с краю, за которыми слышал щелчки, и бросил еще одну железку туда, где меня не было.

Мужик купился — мелькнул ствол и раздалось два выстрела. Я тоже дважды выстрелил из «Задиры» — прямо сквозь ящик на уровне предполагаемой груди. Послышался грохот падающего тела и сдавленное, теряющее силу: «сууукааа».

«Сзади…» — неожиданно едва слышно раздалось от Мухи, и мне опять пришлось нырять за груду металлолома. Над головой просвистели пули, ящики.

Ладно, хватит уже. Побегали, попрыгали, пора закругляться — я заметил под потолком здоровенный моток ниток, висевший на ржавой цепи. От которого паутиной расходились «лучи» к некоторым станкам, но и довольно много оборванных ошметок болталось просто так. Под ним стояли ящики, валялась стремянка и несколько толстых кульков с пряжей (или чем тут вообще занимались раньше).

Взял в руки дробовик, убедился, что там зажигательный и выстрелил в моток, а потом повыше, в крепеж, но уже разрывным. Нитки вспыхнули моментально, горящий шар еще до пола не успел долететь, как все новые и новые язычки пламени перекидывались на станки. На всякий случай пальнул еще и в груду ящиков, добавив разлетевшихся горящих щепок во все стороны. Что-то там еще и рвануло, стало трескаться и повалил черный дым с запахом горящей краски.

Услышал крики и заметил движение — как горящий человек вертится и носится между станками, пытаясь себя потушить. Огня стало больше. Старые тряпки, нитки, краска — вспыхивали уже по всему залу. Еще чуть-чуть и в дыму не смогу различить даже дорогу между станков.

И хоть подвал спалить мне не удалось — там, кроме стола и шкафа и гореть-то нечему. Но здесь поджигатель во мне раскрылся в полную мощь. Я побежал в сторону, где еще виднелся просвет. Пальнул по дороге в чей-то силуэт, пробирающийся в соседнем проходе и, наконец, увидел блеклую вывеску с указателем на выход.

Выбрался на ночную улицу, задыхаясь от прохладного и свежего воздуха, отбежал пару сотен метров и только тогда остановился. Оглянулся и замер, любуясь пожаром. На фоне таблички у дороги с надписью: «Ситцевая фабрика мастера дэ Фуа» полыхало уже все здание.

«Красиво…» — виноватым голосом проклюнулся Ларс: «…шеф, ты прости, что я тебе нагрубил немного. Мы того, приболели немного, сам понимаешь…»

— Вы как вообще?

«Херово…»— — застонала египтянка: «Но мы восстановимся. Прости, что не помогли…»

— Воробей, ты как? Сил хватит, чтобы карту местности прикинуть?

Вместо ответа, как в какой-то дополненной реальности, перед глазами всплыла полупрозрачная карта города. Я отвернулся ало-черного неба, чтобы лучше разглядеть точку, которую Воробей заботливо подсветил, как наше местоположение.

Черт, жопа мира даже по «арбатским» меркам — примерно Шоссе Энтузиастов. До Дубровки через лес и кладбище четыре километра, а до дома все десять. Срезать не получится, что там, то там кладбище на пути, придется топать до Покровской заставы, а там уже ловить извозчика. К утру дойдем.

Глава 12

К Покровской заставе я в итоге не пошел, здраво рассудив, что сопоставить пожар на фабрике и подозрительного чумазого и рваного бомжа, вышедшего из леса, будет слишком очевидно. Компенсацию требовать я ни с кого не собирался (сам прихватил), а смерть целой ювелирной артели, еще и приближенной к Императорскому дому могут просто так и не простить. Но и через кладбище не пошел, опять же рассудив, что вместо подзарядки фобосов, меня тупо добьет очередная безумная колобудра.

В итоге к дому я добрался только поздним утром. Этаким уставшим грязным бродягой, но вполне довольным жизнью. Как смог привел себя в порядок еще на дороге, умывшись снегом. Уже в городе нахомячил свежайших горячих пирогов, запив это дело вкуснейшим (как мне показалось) и ароматным чаем из самовара.

Но потом и их действие закончилось, так что на пороге нашего ЧОПа я объявился без задних ног, просто вывалившись из таксомоторки, в которой, разморившись, успел немного подремать.

И думал, что сил удивляться у меня уже не нет, но застыл на пороге, «споткнувшись» об обворожительную улыбку вчерашней рыженькой соискательницы. Захар заболел что ли, иначе непонятно, как она победила в кастинге?