Что будет дальше?

— Кроме того, вы ежемесячно должны связываться с вашим инспектором…

— Это правило я также выполняю.

«Еще бы ты его не выполнял! — подумал Адриан. — Пропустишь такой звонок раз-другой — и снова угодишь за решетку».

— Кроме того, вам вменено в обязанность прохождение курса психотерапии…

— Ну да, само собой.

Немного поколебавшись, Терри спросила:

— Ну и как проходит терапия? Есть успехи?

— А вот это уже не ваше дело, — отрезал Вольф.

Адриан предположил, что такой тон спровоцирует инспектора Коллинз на ведение диалога в более эмоциональном ключе. Он ожидал ответной вспышки если не злости, то по крайней мере раздражения и был сильно удивлен, когда понял, что Терри намерена продолжать разговор все тем же сухим, спокойным «протокольным» тоном.

— Вы обязаны отвечать на мои вопросы вне зависимости от того, нравятся они вам или нет. В противном случае ваше поведение будет расценено как нарушение правил условного освобождения. В данный момент я склоняюсь к тому, чтобы связаться с вашим инспектором и проинформировать его, что вы отказываетесь отвечать на вопросы.

Адриан вовсе не был уверен, что у Терри в записной книжке или в телефоне действительно есть номер инспектора. Впрочем, блефом были ее слова или нет — значения уже не имело: судя но выражению лиц как инспектора Коллинз, так и допрашиваемого ею преступника, оба прекрасно понимали, что доводить дело до реального звонка в соответствующее подразделение было не в интересах Марка Вольфа.

Немного поколебавшись, он пояснил:

— Врач говорит, терапия — мое личное дело. Все, о чем говорит терапевт с пациентом, должно оставаться между ними.

— В большинстве случаев это действительно так, — едва заметно кивнув, сказала Терри, — но позволю себе напомнить: ваш случай особый.

Вольф опять замолчал и задумался. Пожилая женщина за его спиной устроилась в кресле поудобнее, а зачем вдруг стала беспокойно оглядываться. Она явно искала пульт дистанционного управления от телевизора. О том, что в гостиной находятся двое посторонних людей, она, похоже, просто забыла.

— Мама, — окликнул старуху Марк Вольф, — сейчас мы телевизор смотреть не будем. Чуть позже. А ты пока иди на кухню.

— Но ведь сейчас начнется, — жалобно возразила мать.

— Не сейчас. Чуть позже. Но совсем скоро.

Старуха с явной неохотой встала с кресла и, шаркая, направилась к дверям кухни. Вскоре оттуда донесся звон бьющегося стекла. Судя по всему, в металлическую раковину упал или был намеренно сброшен какой-то бокал. Следом из кухни послышался недовольный возглас, а за ним — целая череда грубых ругательств. Марк с недовольной гримасой повернулся к кухонной двери, но оттуда, словно предвосхищая его реакцию, вновь послышался голос старухи:

— Это случайно. Я не специально. Сейчас я все уберу.

— Бог ты мой, — выдохнул Вольф, — и вот так — все время. Сплошные случайности и неожиданности. — Вновь обернувшись к гостям, он неприветливо посмотрел на них и сказал: — Видите, как мне «весело»? Мать совсем из ума выжила, и мне приходится…

Вольф замолчал, догадавшись по выражению лица Терри Коллинз, что ей нет никакого дела до того, насколько тяжело ему живется и как много неприятных случайностей подстерегают его дома каждый день.

— Мы говорили о вашем курсе психотерапии, — сухо напомнила она.

— Я хожу туда каждую неделю, — мрачно сообщил Вольф. — Мое состояние улучшается. Прогресс налицо. По крайней мере, так говорит врач.

— Расскажите, в чем выражается улучшение вашего состояния, — настойчиво попросила Терри.

Вольф явно растерялся и несколько сбивчиво произнес:

— Ну, улучшение — оно и есть улучшение. Что тут еще скажешь?

— Марк, я бы хотела, чтобы вы выражались по возможности точнее, — сказала Терри.

Адриан обратил внимание на то, что она впервые обратилась к собеседнику по имени. «Действовать должно обезоруживающе», — подумал он.

— Нет, но я действительно не уверен, что…

Марк Вольф замешкался и замолчал, не договорив начатую фразу. Терри строго посмотрела на него. Этим взглядом она словно говорила: «Ну, что же ты так. Я думала, ты способен на большее». Адриан вдруг понял, что и сам порой почти так же смотрел на хороших, подающих надежды студентов, которые вдруг оказывались плохо подготовленными к очередному семинару или зачету.

— Я бы сформулировал это так: он помогает мне совладать с моими позывами и стремлениями, — сказал наконец Вольф.

«Стремления», — мысленно повторил Адриан, твердо уверенный в том, что этим словом извращенец просто-напросто заменил другой термин: «извращенные желания».

— Каким образом?

— Ну, мы с ним разговариваем.

— Как, вы сказали, зовут вашего психотерапевта?

— Я не называл его имени.

— Это почему же?

Вольф пожал плечами и выпалил:

— Доктор Вест. Я посещаю его кабинет в центре города. Если хотите, могу дать его телефон и адрес.

— Спасибо, не нужно, — ответила Терри. — Его координаты у меня уже есть.

Адриан внимательно слушал этот разговор и мысленно перебирал знакомые ему терапевтические методики, применяющиеся для подавления склонности к эксгибиционизму и других нездоровых наклонностей. Терапия отрицания, терапия когнитивного поведения, терапия по методу погружения в реальность, методика преодоления через приятие, программа двенадцати и еще бог знает какого количества шагов и этапов… Сейчас ему было бы очень интересно узнать, каким именно способом Скотт Вест — терапевт, применяющий наиболее современные методики, — пытается вывести этого человека из доисторического состояния.

— Где вы встречаетесь с доктором Вестом?

— В его кабинете.

— Вы встречались с ним где-либо еще?

Условно освобожденный насильник сделал большую ошибку, на мгновение замешкавшись с отрицательным ответом.

— Нет, — заявил он.

Терри выждала паузу, вновь сурово взглянула на собеседника и сказана:

— Хорошо, попробуем еще раз: вы когда-либо встречались…

— Однажды он пригласил меня проехаться с ним на его машине.

— И куда же вы ездили?