Что такое Израиль

Впрочем, израильские порядки обеспечивают сохранение традиционных методов ведения хозяйства палестинцев и победу евреев в конкурентной борьбе нерыночным методом: палестинцам просто не дают воды. Иначе, возможно, и палестинцы поддались бы искушению рынка.

Памятником виноделию остались разбросанные по всему Нагорью давильни, или точила, высеченные в камне. Из любого места в горах до ближайшего точила меньше километра ходу. Их можно увидеть и над Эйн-Каремом, и вдоль «дороги патриархов», и в долине Благословения – всюду, где растет виноград. Но самое внушительное точило находится там, где нет ни источников, ни вина, ни – в наши дни – винограда. Древняя караванная дорога на юг, из Иерусалима в Хеврон, продолжается на Беэр-Шеву, оттуда – на Ауджу-эль-Хафир (Ницану) и Синай. Там, где эту дорогу пересекает новое шоссе Ревивим – Цеэлим, в русле неглубокого Вади-Атадим, среди страшной суши и военных лагерей, прячется огромное точило. Оно состоит из трех уровней: наверху – отделения для виноградных гроздьев, чтобы сразу несколько семей могли пользоваться давильней, не путая гроздья и не теряя времени. Ниже – площадка с бровкой, на которой раскладывали виноградный пасьянс. Здесь доисламские палестинцы поднимали полы своих длинных рубах и давили гроздья босыми ногами. Босые ноги – лучший в мире виноградный пресс, они не дробят косточек винограда, от которых вся горечь в вине. Сок стекал вниз по желобу, на нижний уровень, в высеченные в скале ямы.

Прекрасно сохранился виноградный пресс возле руин древнего Шило (Силома) – он был расчищен археологами. И яма для сбора виноградного сока, и все вокруг покрыто чистой белой византийской мозаикой. Рядом – аккуратно вырубленная в камне яма для воды квадратного сечения. Короткий и глубокий желоб соединяет площадку для давления гроздьев с ямой для сока. А рядом с прессом растет огромный священный дуб и располагаются древние руины мечети Джамиа-ас-Ситтин, которая, видимо, была церковью в доисламские времена и отмечала место, где, согласно традиции, стояла в глубокой древности Скиния с Ковчегом Завета. Тут сохранились византийские колонны. Неподалеку еще две древние церкви – одна была укреплена и модернизована датскими археологами, а другая превращена в синагогу поселенцев Шило. Вина в Шило больше не давят. Лоза Эль-Халсы и Шило, конечно, не ведала полива, как и виноград, который сегодня приносят в монастырь Кремизан.

Вино Святой земли – один из секретов Всевышнего. Суфийские мудрецы называли вином суть веры. Иудеи пьют вино и благословляют Господа каждую субботу. (Правда, ашкеназы разбавляют вино водой в такой степени, что сефарды не могут сесть с ними за стол.) Христиане причащаются крови Христа вином Святой земли. А само имя Христос означает «помазанный елеем». Елей – кровь оливы.

Олива – кормилица палестинцев. Она поставляет масло к хлебу. Содружество оливы, человека, ослика и козы – вот синопсис жизни в Святой земле. Все свободное время крестьянин проводит вокруг своих олив, окапывает, окучивает, заботится. Олива приносит хороший урожай только раз в два года, что породило пословицу «Паам асал, паам басал» (Когда густо, а когда и пусто) на смеси иврита и арабского. Олива сделала жизнь в Нагорье возможной и экономически сносной. В каждом селе – свои оливы и свое оливковое масло, знатоки запросто различают его на вкус. Стоит оно тоже по-разному: масло Бир-Зейта дороже среднего, а еще дороже масло Бейт-Джалы и совсем маленького Шарафата. Маасара – давильня для отжима олив – раньше имелась в каждом селе, но сейчас крупные села обзавелись промышленными установками.

Традиционный процесс выжимки масла состоит из двух этапов – динамического и статического давления. Сначала собранные оливки рассыпают по каменной поверхности горизонтального массивного жернова. Затем запрягают ослика в упряжь, притороченную к деревянной оси вертикального жернова, и ведут по кругу. Огромная тяжесть жернова крушит маслины и выжимает самый первый сок.

Наступает очередь второго этапа, он производится под давлением вертикального пресса, состоящего из деревянной рамы, которая похожа на раму гильотины, только вместо «национальной бритвы» к ней подвешены тяжелые жернова. Раздавленные в кашицу маслины помещают в джутовые мешки, которые складывают штабелем под жернова. Здоровенное бревно служит рычагом для передачи постоянно возрастающего давления на мешки. К концу бревна подвешивают груз, который можно перемещать от одного надреза к другому. В течение нескольких дней из мешков вытекает нежно-зеленый мутноватый сок оливы. Он отстаивается и разлагается на воду и масло. И вот чудо: попробуйте, возьмите в рот маслину и убедитесь, какая она горькая, но масло совершенно не горчит!

Старинные, классические маасары можно увидеть повсюду: перед церковью Умножения Хлебов и Рыб в Табхе, на берегу Галилейского моря, в пещерах Бейт-Джубрина, в любом крепком палестинском селе. Можно наблюдать их и в действии, например в маленьком заповеднике Неот-Кедумим, где туристам демонстрируют «традиционную древнееврейскую жизнь», а практически – традиционное палестинское хозяйство, только без палестинцев. Здесь вам покажут маасару в действии и угостят палестинским завтраком: свежеотжатым оливковым маслом, теплыми лепешками, мягким козьим сыром «лабане» и заатаром (смесью сухих трав: орегано, тимьяна, чабера и майорана).

Рядом с Ципори, преемницей Сафурии, находится мошав Хошайя, и его жители, забавные религиозные фрики, изображают древних иудеев начала нашей эры, «эпохи Мишны», как они говорят. Это очень похоже на традиционную палестинскую жизнь: те же рубахи-джалабие, те же ослики, на которых можно покататься по горам, те же маасары. Жители Хошайи охотно показывают, как получают оливковое масло.

Второе (после выбора культур) изобретение палестинцев, позволяющее обходиться без источников, – цементированные водосборные ямы. Одна такая сохранилась, например, в вади между Гило и Бейт-Джалой. Там у полуразрушенного дома гладко оштукатуренная яма красивой, правильной сферической формы улавливает дождевую влагу, стекающую по сухому руслу. Этот обычный для Нагорья водосборник напоминает о подлинной революции в хозяйстве Святой земли, которая произошла более трех тысяч лет тому назад.

До той поры жители Нагорья не умели хранить воду подолгу. Они с трудом перебивались от дождей до дождей, ведь с Пасхи до Кущей, с апреля по октябрь, обычно не падает ни капли воды с раскаленных палестинских небес. Дожди поили траву, а она уже зимой питала и поила овец. Но сухим летом овцам нужна вода, не только трава, тут пастухам помогали родники и колодцы. Однако к концу лета многие источники пересыхали, а если подряд выпадало несколько засушливых лет, то и зимой вода в них не появлялась, овцы дохли, и страну поражал голод, вроде того, что вынудил Авраама, а затем и Иакова уйти в Египет. Осадков в Нагорье выпадает достаточно – в Иерусалиме их проливается столько же, сколько и в Лондоне. Но лондонский дождь размазан на триста дней в году, а иерусалимский втиснут в полтора месяца. Тут главное – научиться хранить и беречь дождевую воду.

Водосборные ямы древности недолго удерживали воду источников и дождей – она просачивалась сквозь пористые стенки и исчезала. Три с лишним тысячи лет назад был изобретен раствор, позволивший цементировать водосборники. С тех пор скот и люди могли совладать с засухой и не перебираться с пастбищ к вечно бьющим источникам и рекам. Наряду с приручением верблюда, позволившим бедуинам освоить просторы пустыни, изобретение цементирующего раствора было подлинно революционным: население страны перешло от полукочевого образа жизни к оседлому, возникли крестьянские хозяйства. Города в богатых водой местах существовали и раньше, но за их стенами только цементирующий раствор решил проблему воды, причем решил, не ограничивая изначальной вольности Палестины.

В Палестине практически никогда не было сильной центральной власти, восточного деспотизма. Этим страна отличалась от своих мощных соседей, сверхдержав древности, – Египта и Вавилона. Месопотамия и Египет были «речными цивилизациями», где, по словам Маркса, «климатические условия… сделали систему искусственного орошения при помощи каналов и ирригационных сооружений основой земледелия… для чего требовалась централизующая власть правительства» [3] . В Палестине не было рек и каналов, а многокилометровые водоводы возникли лишь в эпоху римского владычества для поддержания больших городов. Библия сравнивает Палестину с долиной Нила: «Земля эта не похожа на землю Египетскую, где ты, посеяв семена, поливал их, как масличный сад. Земля, в которую вы переходите, есть земля с горами и долинами и от дождя небесного напояется водой» (Второзак. 11:10).

3

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 9. С. 132.

Поэтому Святая земля не нуждалась в сложном хозяйстве и в центральной власти: каждое село сохраняло полную автономию и запросто обходилось без мощных плотин и каналов.

Когда Голда Меир, последний пат(мат?)риархальный лидер Израиля, сказала, что палестинцев не бывает, она была права в одном смысле: в Святой земле никогда не было одного, единого, однородного народа. (Впрочем, где он есть? Во Франции, с ее бретонцами, лангедокцами, гасконцами и провансальцами? В России? Будто там нет новгородцев, казаков, сибиряков, рязанцев. Может, однородный народ лишь идеал мультинациональных корпораций, желающих увеличить доходы и уменьшить расходы за счет гомогенизации населения?) Не были единым народом и племена Израиля, к которым возводят свою родословную евреи. Да и сегодня коренное население страны ощущает свое единство только перед лицом военных властей. Палестинская негомогенизированность связана с существованием местных источников воды и трудностями передвижения. «Святая земля разделена на крошечные провинции горами и пустынями, как швейцарские кантоны разделены Альпами. Страна населена расой, состоящей из малых и независимых племен, что соответствует характеру рельефа и усиливает его. Колена и кланы из Аравии заполнили уголки страны, сохранившей свой дважды племенной характер – и по форме, и по характеру населения», – утверждает Джордж Адам Смит в книге «Историческая география Святой земли».

Святая земля абсолютно локальна, неоднородна, и мечты ее анархичны: «Каждый – под своей смоковницей, каждый – под своей лозой». Для обретения независимости селениям и племенам было нужно только одно – изыскать источник воды, способ удержания дождевых потоков. И бедуины, приходившие из пустыни сплоченными племенами и племенными союзами, как легендарные сыны Израиля, немедленно рассыпались на крошечные группы и семьи по достижении Земли обетованной. «Единство было нужно воинам для „господства над народами", а спокойные кочевники могли пасти свой скот порознь», – писал Лев Гумилев в книге «Хунну в Китае».