Что-то кроме магии

А на соседнем экране хаффлпаффцы изображали магловских пожарных: двойным «Агуаменти» они старались загасить огнедышащую пасть небольшого, но очень упрямого дракона. Рептилия отплевывалась, возмущенно ревела, но вскоре вынужденно отступила под дружным натиском, обиженно пыхнув вслед клубами черного дыма.

Шестеро игроков, вошедших в лабиринт последними, двигались единой группой. Они миновали уже два поворота и приближались к третьему. Северус, заметив это, отошел от экранов и вполголоса обратился к сплошной стене:

— Господин Барон, выпускайте Пивза.

Тень скользнула по серому камню, и почти сразу же в глубине переходов раздались довольный хохот и завывания полтергейста.

Шумному духу был обещан бочонок лунного и строго-настрого приказано никого не калечить. Он подошел к делу с выдумкой: на гриффиндорцев уронил большую липкую паутину, из-под китайцев выдернул пол, подсунув взамен глубокую яму с пышными охапками сена на дне, а на каждого из двух канадцев накинул длинный узкий мешок из плотной ткани, и, не давая опомниться, принялся кружить их на месте, схватив за плечи. И конечно же, все это сопровождалось дразнилками и частушками собственного сочинения, в которых досталось всем вплоть до директора.

Закончив вопить и хулиганить, Пивз показал в магокамеру неприличный жест и погасил в коридоре все факелы.

— Добавлю ему еще пинту, — довольно усмехнулся Барон, вместе с Северусом наблюдавший за действиями полтергейста. — Все-таки хорошо, что он есть в Хогвартсе.

Темным экран оставался недолго: осветился изнутри мутноватым зеленым светом, в котором отчетливо виднелись барахтающиеся под паутиной фигуры и два белых тюка, катавшиеся по полу. Но вот один из них согнулся пополам, показались ноги в башмаках, студент, перебирая изнутри руками, выбрался из мешка и поспешил на помощь товарищу. Освободившись, они рванули вперед, освещая себе дорогу палочками.

Над полом показались две головы — это вылезали из ямы те, кого отправил туда Пивз. Рядом выпутывались из паутины чертыхающиеся гриффиндорки. Ненамного отстав от канадцев, последняя четверка участников тоже побежала по коридору к развилке.

Зрители в Главном зале об отсутствии дополнительных глаз, скорее всего, не жалели. Да и зачем, когда можно просто собраться перед экраном, на котором показывают твою команду, и комментировать сколько душе угодно, вопить в поддержку или досадливо охать от промахов. До участников этот шум не доходил, но зато болельщики слышали каждый шорох, бережно принятый и в меру усиленный возможностями маговидения.

* * *

— Дик, «Ступефаем» бей!

— Не действует, Мордред его забодай... обходить надо. Карту держи, не видишь, он уже кусок сожрал!

* * *

— Ой, какая лапочка!

К двум хаффлпаффкам на экране ластился белый пушистый книззл ростом с теленка.

— Хорошая киса, милая киса! А теперь пусти нас... Пусти, кому сказано! Брысь! Левикорпус! Петрификус Тоталус!

* * *

— Разрази меня гром, это же пятиноги! И куда крупнее, чем у нас в музее! Вот бы такого в колледж забрать... Иди-ка сюда, детка...

— Джерри, изучать его будешь потом! У нас время идет! Делай иммобилизацию.

* * *

— Профессор, а у гриффов проблемы, кажется... — забеспокоился Блишвик.

Мэгги, у которой была карта, успела первой пробежать мимо гигаскорпиона, а Кэрис отчего-то замешкалась. Огромное членистоногое сильно толкнуло ее хвостом, повалив на пол и прижав к нему мощными клешнями. Палочка, отлетев под его лапы, печально хрустнула. Подруга бросилась на выручку, но в это же мгновение сработала одна из ловушек: каменная стена закрыла от нее лежащую Кэрис. За спиной послышалось зловещее рычание: из темноты на нее, медленно переступая когтистыми лапами и задрав шипастый хвост, надвигалась разъяренная мантикора.

Бертина молча следила за тем, что происходит в лабиринте. Кэрис Дирборн страшно? Она кричит и просит о помощи? Ничего, пусть... Может, вспомнит, как месяц назад почти так же кричала Бертина Крэбб, получив от нее заряд гноя бубонтюбера в лицо!

— Мисс Крэбб, не стойте! — резкий окрик над ухом заставил ее вздрогнуть.

— Но это же Гриффиндор... — она не договорила: костлявые пальцы больно сжали плечо, швырнули в коридор, и хлыстом в спину ударило разъяренное шипение: — Работайте, а не рассуждайте!

Размазывая по щекам злые слезы, Бертина пробегала поворот за поворотом, пока не налетела с разбегу на тушу гигаскорпиона. Парализовав его заклинанием, отлевитировала в сторону и помогла подняться Кэрис. Буркнула неприязненно, шмыгая носом:

— Ничего не болит? Сможешь продолжать?

— Д-да, наверное... Только плохо без палочки. Спасибо тебе...

— Я выполнила свою работу, — не глядя на нее, ответила Бертина и отключила стену-ловушку. На той стороне Мэгги уже почти справилась с мантикорой.

— Салазар, отправляйтесь к мисс Урхарт, — распорядился Снейп, не отрывая взгляд от экрана. — Встретите игроков и отведете их в Главный зал.

Агата, поглядывавшая на часы, уже не выглядела скучающей. Из темного дверного проема доносились приглушенные крики первых финалистов.

— Первые! — пара Рэйвенкло выскочила, точно пробка из бутылки. — А можно, мы еще раз пройдем?

— Вам настолько понравился лабиринт, господа? — поинтересовался подоспевший Лепаж.

— Ага! Особенно взрывопотам! И то, как я на нем верхом оказался!

— Вторые! — хором воскликнули хаффлпаффки. — Агата, ваш садовый гном к нам приставал! Пришлось съездить ему по физиономии...

— А вы бы хотели еще раз поучаствовать?

— С удовольствием! Было немножко страшно, но очень интересно!

Китайцы выбежали третьими, о чем-то возбужденно переговариваясь на своем языке. Четвертыми показались Мэгги и Кэрис и почти сразу же за ними — канадская пара. Лепаж не успевал задавать вопросы — каждому хотелось поделиться впечатлениями и рассказать о самом запоминающемся моменте. Когда первые восторги чуть поутихли, «Салазар» повел веселых и довольных участников в зал — за аплодисментами и похвалами.

У входа в лабиринт теперь было очень тихо. Погасли экраны, эльфы убрали столы, унесли в лабораторию посуду и препараты. Бертина, понурившись, вертела в руках забытый кем-то карандаш. Присоединяться к общему веселью не было никакого желания.

Плечо сильно болело. Подумать только: еще сегодня утром она радовалась тому, что ей предстоит провести несколько часов в обществе декана, он будет смотреть на нее, говорить с ней! И вот чем все обернулось — слезами и синяками, которые наверняка уже проявились на коже... И, главное, за что? За то, что не забыла обидчицу и захотела отомстить, как и полагается истинной слизеринке?!