Что-то кроме магии

— Профессор, несовершеннолетних в Азкабан сажают? — не поднимая головы, спросил Роули.

— Насколько мне известно, нет.

— Значит, я убью его, — зло блеснул глазами Торфинн. — У меня уже получаются непростительные!

В этот момент больше всего хотелось послать подальше деканство и учительство, оказаться в лаборатории и забыть свихнувшегося мальчишку, как страшный сон. Он не был готов к такому, он не знал, как и о чем говорить с такими вот...

— Торфинн, расскажите мне про него. Планы мести иногда бывает неплохо обсудить с кем-нибудь.

Роули начал рассказ. Поначалу неохотно, потом разговорился, стал припоминать детали. За его словами вставала не такая уж редкая послевоенная история: отец — верный последователь Волдеморта, суд, тюрьма пожизненно. Мать не столько осуждала, сколько боялась за семью, повезло с адвокатом, спас главу от Поцелуя, а имущество — от конфискации. Кстати, оказался неженат и настойчив. Мать уступила. Кто знает почему.

— И какое из трех непростительных вы планируете применить?

— Круцио! — ощерился Роули. Он уже не кутался в одеяло и отставил в сторону пустую кружку.

— У вас отберут палочку и исключат из школы, — Снейп, сложив руки на груди, откинулся на спинку дивана и спокойно посмотрел на изумленного ученика. — А по достижении совершеннолетия упекут в Азкабан лет на десять. Устраивает такая перспектива?

Торфинн растерянно заморгал.

— Что же мне делать?

— Прежде всего успокоиться. Одной ненависти мало. Точнее, она здесь далеко не главная. Темный Лорд в совершенстве владел непростительными, оставаясь бесстрастным в такие моменты.

Роули слушал его, жадно ловя каждое слово.

— Есть заклинания, за которые не сажают в Азкабан. А между тем они хорошо подходят для мести.

— Профессор, вы научите меня?!

— Со временем научу. Но обещайте мне, что больше не станете никуда убегать. И никаких планов мести без моего ведома.

Эх, хорошо быть одиннадцатилетним... Письмо отправилось в карман штанов, а их владелец, вдохновленный обещанием учителя, вприпрыжку побежал наверх — досматривать представление. Учитель поглядел ему вслед почти с завистью.

Надо бы возвращаться в зал... но в кабинете такая тишина! Пристроить гудящую голову на подголовник, прикрыть глаза, еще раз мысленно повторить только что состоявшуюся беседу. Начиная разговор, он чувствовал себя человеком, входящим в темную комнату. Ни свечи, ни «Люмоса», двигаешься медленно и на ощупь, не имея представления, на что наткнешься в следующий миг. И таких комнат у него — семьдесят четыре. И никто не знает, что таится в темноте.

* * *

Проходя по коридору, ведущему к Главному залу, Северус обнаружил, что уже в состоянии выделять в общем гвалте голоса некоторых слизеринцев, даже не видя самих студентов. Шум в вестибюле означал, что «Беседа Ровены» окончилась. А веселые возгласы — что факультет не в проигрыше.

— Профессор, у нас первое место! — сияющая Бернадетт тащила за собой довольного Блишвика. — Вот он, наш герой!

— Давайте-ка сначала и подробнее, — попросил Снейп, невольно пятясь от девушки, которая, казалось, была близка к тому, чтобы кинуться ему на шею.

Во втором отделении участники должны были показывать «живые картины»-ребусы. Жюри предстояло разгадать зашифрованное слово и оценить мастерство и остроумие воплощения.

— И что же вы показали?

— Овсянку, сэр, — радостно доложил Эбнер. — Жаль, что вы не видели... Честное слово, зал просто лег!

— Странный выбор слова для ребуса.

— Мы подумали, что другие команды станут показывать какие-то возвышенные понятия, или что-то магическое, — пустился в объяснения Блишвик. — Мы решили сыграть на контрасте. И получилось!

Снейп добросовестно попробовал представить, как его студенты изображают это блюдо[2], убедился, что его фантазия безнадежно скудна, и потому просто похвалил победителей.

— Профессор, так вы пойдете с нами после обеда в Хогсмид? — очевидно, Бернадетт полагала, что хорошие новости настроят декана на согласие. — Вы проводите нас?

Услышав заветное «Хогсмид», к ним стали подтягиваться и другие студентки. Северус сделал еще шаг назад и почувствовал спиной стену. Между тем барышни напирали.

— Леди, вас будет сопровождать мисс Урхарт. Мое присутствие в магазине дамских мантий совершенно не обязательно.

— Но, сэр...

— Никаких возражений, мисс Мальсибер. У вас есть время до ужина. Опоздаете — лишитесь права походов в Хогсмид до конца учебного года.

* * *

Сегодня на традиционный ночной обход факультета он отправился позже обычного: задержался, изучая технологию производства айсвайна. Несколько листов пергамента, где было все расписано подробнейшим образом, днем доставил от Квиррелла домовик. К теории прилагалась практика в виде двух мягко булькающих бутылок темного стекла.

Северус едва успел войти в гостиную, пустую по случаю позднего времени, как в своей раме показалась встревоженная фея Моргана.

— Эделия Розье до сих пор не в спальне! Ее нет и в ванной комнате.

— Что-то многовато беглецов для одного дня, — проворчал Снейп, уже по привычке прикидывая план поисков. Впрочем, он тут же остановился: когда речь идет о взрослых девицах, искать следует отнюдь не в Запретном лесу. Декан решительным шагом пересек гостиную, направляясь к самому дальнему и темному углу. Там, полускрытая портьерой, располагалась глубокая ниша, в которой, очевидно, когда-то стояла статуя. Теперь от статуи остался лишь шершавый квадрат на плитах пола, а получившееся свободное пространство многие поколения студентов использовали для свиданий наедине. Если не шуметь, ускользнуть из спален незамеченными и как следует расправить тяжелую парчовую штору, то в этом укромном местечке можно было дать волю любым своим желаниям.

Портьера беззвучно отошла в сторону, «Люмос» вспыхнул, отразившись испугом в двух парах глаз, и дрогнул, скатившись узкой тенью между двумя матово-белыми полушариями, почти уже высвобожденными из ученической блузки.

Гордон Макнейр судорожно сглотнул и отпрянул от девушки. А Делла с застывшей улыбкой на припухших губах не спеша застегивала пуговки, и в ее взгляде испуг быстро сменялся досадой. И откровенное торжество уверенной безнаказанности было в ее голосе, когда она наотмашь ударила стоящего перед ней двумя короткими фразами:

— Завидуешь? Тебе ведь наверняка только за деньги дают.

Он с шипением втянул в себя воздух. Тварь била вслепую, но не промахнулась. Отчаянным усилием воли погасив желание впечатать кулак в персиковую тонкую скулу, бросил сухо и холодно:

— Расходитесь по спальням. О наказании узнаете завтра.

Эделия презрительно дернула плечиком и удалилась, сопровождаемая осуждающим взглядом Морганы. Макнейр задержался у входа в спальню мальчиков, оглянулся.

Потом Северус не мог с полной уверенностью сказать, что издевательская ухмылка ему не почудилась. Но пружина ярости уже швырнула его к Гордону, пальцы вцепились в студенческую мантию, и Снейп словно со стороны услышал свой хриплый свистящий шепот: