Что–то новое

Гай притянул ее к себе и поцеловал. Девушка для порядка принялась отбиваться, но потом подалась навстречу и ответила на поцелуй.

— Молодые люди! — хозяйка была непреклонна.

Тесс вывернулась и упорхнула сквозь открытые двери на улицу. Гай мечтательно закатил глаза, пошел в душ и выкрутил до отказа холодный вентиль — ему точно требовалось остыть.

Наплескавшись вволю он вышел во двор, вытирая голову полотенцем. Там и вытирать — то было нечего — волосы еще толком не отрасли после пиратского напалма. Закончив с этим, он огляделся и, черт побери, не увидел микроавтобуса!

— Что за?! — машина как раз выруливала из ворот кемпинга.

В заднем окне появилось лицо Тесс, которая грустно улыбнулась, развела руками и послала ему воздушный поцелуй.

Гай постоял на крыльце еще немного, потом спросил, обращаясь к удаляющемуся микроавтобусу:

— Ну вот как это можно понять? — и пошел прогревать внедорожник.

* * *

Дома было… Как дома! Дверь открыл, вдохнул — как будто и не было этих двух лет. Занавески того самого цвета, фиалки на подоконнике, запах из кухни — особенный. Гай стоял на пороге и поверить не мог — он дома!

Был восторг сестричек, объятия и слезы мамы, и, конечно, ужин.

— А отец где? — Гай звякнул ложкой о дно глубокой глиняной тарелки. — А можно еще?

— Можно — можно! Поехал твой отец к Вильсонам за молотилкой. С минуты на минуту должен вернуться, — мама добавила два полных черпака чечевичного супа. — Сына, я вот смотрю на тебя и понять не могу — что в тебе изменилось?

— Борода гуще стала расти, и волосы постриг, — отшутился Гай. — Знаешь, ходил пару недель без бровей и ресниц, и на голове черти что было! «Не балуйся с огнем» — говорили они! «Спички детям не игрушка!» — говорили они.

— Ты про это не писал! Это где это с тобой такое случилось?

— Во время охоты… На крупных хищников!

Мич в это время выслеживал кота. Он крался за ним на цыпочках, состроив жуткую рожу. Кошак делал вид что совершенно не замечает чокнутое существо и по прежнему остается полновластным хозяином дома. Сестры несколько раз пытались затискать высокотехнологичного звереныша, но были облизаны неприлично шершавым языком, и отступились.

— Мам, я тебе машину купил. Глянь в окно. Нравится?

— Гай! — всплеснула она руками. — Это же стоит кучу денег!

— Ай, да брось ты! Вот заявлюсь в офис «Центавра» на Альфе, они за страховку раскошелятся…

— На Альфу? — раздался низкий мужской голос. — Аха — ха, сына, ты только в дом зашел, какая Альфа?

— Па — ап?

Джедидайя С. Кормак, бесшумно вошедший в комнату, теперь по медвежьи облапил блудного сына и, отстранившись глянул ему в глаза. И вдруг по — мужски красивое лицо пожилого гэла изменилось:

— Так значит, у тебя это началось… Дорогая, мы с Гаем выйдем подышать воздухом?

— Джед, а что…

— Ничего, нам нужно кое — что обсудить. Ставь чайник, скоро будем.

Гай был удивлен, заинтригован и слегка напуган. Таким он отца никогда не видел.

Они вышли на улицу и Кормак — старший подвел сына к пикапу и заставил нагнуться и взглянуть в боковое зеркальце.

— Что видишь, сына?

— Охренеть, пап. Это что за хрень? — Гай смотрел себе в глаза как будто в первый раз.

Его левый глаз был в порядке — точно такого же серого цвета как и при рождении. И вообще — ничего необычного в нем не было. А вот правый — правый зрачок теперь имел зеленый ободок, неестественного изумрудного цвета.

— Скажи еще, что не замечал изменений? Или недавно начались?

— Ты про глаз, или?

— Или, сына. Или. Катализатор — это экстремальные, на грани выживания психофизиологические нагрузки, стресс, умственное напряжение на грани возможностей… А потом — начинаются изменения. Адаптация.

— Адаптация, пап? — Гай постепенно закипал. — Ты серьезно? Да я чуть с ума не сошел пытаясь понять что со мной происходит! 2g, понимаешь? Я там почти год проторчал!

— И с глазами всё было в порядке?

— Ну да…

— Тогда что случилось в последние недели две?

И у Гая щелкнуло в голове.

— Гипнопрограмма… Пилотирование изучал…

— Та — а–ак… — отец запустил ладони в свою роскошную седую шевелюру и задумался. — В целом это неплохо. Просто тебе теперь нельзя останавливаться — еще полгода — год точно. Нужно нагружаться по полной — тогда есть шансы что не перегоришь. Снижать темп постепенно — или не снижать вовсе…

— Пап? — Гай глянул отцу прямо в глаза. — Что со мной нахрен происходит?

— Уф-ф… Если коротко — считай, это привет с далекой родины. Таких как ты на Атенрай делают клириками. Это что — то типа генетической лотереи — у кого — то срабатывает, у кого — то нет… Пойдем чаю возьмем, расскажу подробнее.

Рассказ был долгим и полезным. Многие странности отцовского воспитания и специфической религии гэлов, которые в детстве принимались как данность, а в юности — вызывали ропот и множество сомнений, теперь обрели практическую значимость и логичное объяснение.

* * *

Каждому гэлу мужского пола с самого раннего детства ежедневно приходилось выполнять целый комплекс гран — ката — упражнений на гибкость, ловкость, выносливость, координацию. Огромного объема религиозные тексты зазубривались наизусть — и попробуй только неправильно поставить ударение или выдохнуть в неправильном месте, декламируя «Гроздья Гнева Господня» или «Молитву братьев».

«Твоими пастырями будем мы во имя твоё, Господи.

Сила снизошла из твоих рук, наши ноги быстро твоё слово несут.

И прямо к тебе пусть потечёт река. Наполним душами её.

Да будет так. Во имя Отца и Сына и Святого Духа!»

Эти слова были огнем выжжены на подкорке любого гэла, и слов таких были многие тысячи — и любое из них Гай мог вспомнить, даже если бы его разбудили посреди ночи. Точно так же он мог повторить любой комплекс гран — ката, с любого этапа — тысячи повторений при свете сотен закатов и восходов… А еще — изнурительные посты, с минимумом пищи и голодными походами на десятки километров.