Что-то похожее на зиму

Так или иначе, Тим знал, что если станет вести себя эмоционально, Бен примет это за доказательство. Не то чтобы они куда-то спешили. У них было всё время мира, чтобы быть вместе.

– Эй.

Тим поднял взгляд от холста.

– Да?

Бен облизнул губы, его грудь несколько раз приподнялась и опустилась.

– Я люблю тебя.

У Тима перехватило дыхание. Его рот открылся, готовясь к ответу, а затем снова закрылся.

Вот паршивец! Тим никогда не сомневался, что Бен любит его, но момент было выбран не случайно. Может, Бен не разыгрывал бы сейчас эту карту, но прошло бы не много времени, прежде чем он использовал бы это для определения ориентации Тима. И всё же слышать, как он наконец сказал это, было потрясающе.

– Иди сюда, - тихо произнёс Тим.

– А это не разрушит...

– Просто иди сюда.

Бен встал со стула и подошёл к нему, вставая рядом с холстом. Его глаза изучали глаза Тима, ожидая, когда раскроется его ответ. Тим погрузил кисточку в жёлтую краску, не разрывая зрительного контакта.

– Замри, - сказал он.
– Пожалуйста. 

Затем он поднёс кисточку к центру лба Бена и провёл ею вниз, одним жирным штрихом жёлтого цвета между его глаз, вдоль носа и вниз, к подбородку.

– Это ещё для чего?
– запинаясь проговорил Бен.

– Чтобы сделать тебя симпатичнее, - ответил Тим и рассмеялся.

– Ты такой придурок!
– Бен замахнулся на него, Тим с лёгкостью увернулся и посмеялся ещё. Бен несколько раз погонял его вокруг холста, раздражённо ругаясь. Во время одного из своих кругов он заметил, что нарисовал Тим, и остановился.

Несмотря на все отвлечения Тим гордился тем, что ему вышло. На картине были только нос и губы Бена. Пока что он вложил большинство деталей в губы, вырабатывая свою одержимость поцелуями Бена. Картина нуждалась в дальнейшей доработке, но у неё был серьёзный потенциал.

– Это мои губы!
– воскликнул Бен.
– В смысле, они выглядят прямо как мои!

– Не надо так удивляться.

– Я не это имел в виду.
– Бен посмотрел чуть дольше.
– Мне нравится, но почему?

Он посмотрел на Тима, который опустил взгляд к оригиналу. Его собственные губы чуть дёрнулись в ответ.

– Оу, ясно, - знающе проговорил Бен.
– Тебе нравится, что могут делать эти губы.

– Да.
– Тим хитро улыбнулся.
– Полагаю, что так.

– Ты знаешь, что это так.
– Бен схватил тюбик синей краски, выдавил каплю себе на пальцы и размазал её по губам. Затем он угрожающе направился прямо к Тиму.

– Ну? Иди поцелуй меня, малыш!

– Нет уж, спасибо. 

Тим пятился, пока не почувствовал за собой стену, в ужасе глядя на синие, выпяченные как у рыбы губы, приближающиеся к нему.

– Если любишь меня, то поцелуешь, - сказал Бен.

Ну, лучше так, чем произносить это. Тим закрыл глаза и приготовился к самому грязному поцелую в своей жизни.

***

– Ты уверен, что твоих родителей нет дома?
– прошептал Бен, пока Тим открывал входную дверь.

– Уверен. Их никогда не бывает дома на День Святого Валентина. Обычно они валяются в кровати или завтракают где-нибудь.
– Затем Тим запоздало среагировал.
– Подожди, я думал, ты хочешь с ними познакомиться?

– Не так!
– Бен указал жестом на своё лицо, где смешались вместе жёлтая и синяя краски, создавая такой вид, будто у него из носа вытекла зелёная слизь, прежде чем засохла.

– Ты никогда не выглядел лучше, - сказал Тим.
– Ауч, - добавил он, когда Бен ударил его.

Тим, должно быть, выглядел так же плохо. Он чувствовал, что краска засохла на его губах, там, где его целовал Бен. Он надеялся, что она не была токсичной. Он представлял газетную историю, дополненную цветной фотографией их тел, лежащих рядом друг с другом, их рты были запачканы одинаковым оттенком зелёного. "Фетиш на краску стоил жизни гей-паре!"

Тим захватил пиво для себя и колу для Бена, но война с краской его взволновала.

– Идём, Бенджамин. Тебе пора искупаться.

Как бы романтично ни звучала ванна при свечах, его ванна едва ли была достаточно большой для них обоих, и Тиму было бы тяжело сделать и половину из того, что ему хотелось. Так что он включил душ и позволил воде нагреться, пока раздевал своего бойфренда. На Бене была рубашка цвета мандарина, которую Тим никогда не видел раньше, вероятно, купленная для этого случая. Он медленно расстегнул каждую пуговицу, обожая то, как тяжело Бену было встретиться с его взглядом в такие моменты. Безумно, учитывая всё, чем они занимались вместе. Каким бы дико смелым ни был Бен, в нём всё равно оставалась робкая сторона, которая раскрывалась каждый раз, когда Тим прикасался к нему.

Со своей одеждой Тим так не церемонился. Как только Бен был обнажён, Тим сорвал с себя всё, чтобы они могли встать под душ. Бен оказался под водой первым, поднимая голову к струям, зелёная вода кружилась вокруг его ног. Затем он поменялся местами с Тимом. Когда они оба стали тёплыми и мокрыми, Тим взял шампунь и выдавил немного себе в руки.

– Иди сюда.

– О нет!
– ответил Бен.
– Я не попадусь на это снова.

– Я просто помою тебя.

По какой-то причине Тим считал эту идею эротичной. После ещё парочки подозрительных взглядов Бен подошёл ближе. Тим встретил его на полпути, сжимая их тела вместе, пока втирал шампунь в волосы Бена. Они оба смеялись в процессе, но Тима это безумно заводило. Затем он перешёл к жидкому мылу, позволяя своим мыльным рукам скользить по всему телу Бена, проводя ими по каждому уголочку и закоулочку.

– Теперь я тебя помою, - сказал Бен. Он ещё не споласкивался. Вместо этого он схватил Тима и притянул его в объятия, мыло действовало как смазка, тонкое тело Бена извивалось, прижимаясь к его мышцам.

– Намного лучше, чем люфа, - сказал Тим, отклоняясь назад, чтобы добавить больше мыла между ними.

Рука Бена нашла их члены, сжимая их вместе, прежде чем он начал двигать ладонью. Тим прижался к этим губам, по которым так сходил с ума, но после нескольких поцелуев Бен развернулся, задумав что-то другое. Это был ещё один первый раз, который случился во время Рождества, и они не часто этим занимались, но Тим никогда не отказывался от предложения.

Он схватил настоящую смазку, маленькую бутылочку которой держал за кучей шампуня и бальзамов. Бен уже безумствовал, потираясь своей задницей о пах Тима. Только когда Тим отодвинулся, чтобы нанеси смазку, они оба стали более осторожными.

Сначала Тим пустил в ход свои пальцы, время от времени шепча Бену на ухо: "Ты в порядке? Так хорошо?" В ответ он получал только кивки и стоны, так что Тим добавил больше смазки на свой член, прежде чем чуть-чуть протолкнуться внутрь.

Это убивало его каждый раз, так же как и песни Бена. В этом действе было что-то такое неоспоримо эмоциональное, такое сближающее, что было чудом, что он ещё не произнёс эти три волшебных слова. Тим мог сказать их и не соврать, если бы действительно захотел. Если бы они проснулись завтра и обнаружили, что весь остальной мир уничтожен, Тим представлял, что сказал бы именно это.

– Сильнее, - прошипел Бен.

Это было в новинку! Тим обвил руками торс Бена, прижимая его крепче, пока толкался быстрее. Он кусал мочку уха Бена, затем прижался головой к его шее, будто они обнимались, но, конечно же, они занимались намного большим. Тим был готов - все последние пять минут - но сдерживался, контролируя, насколько напряжено было тело его бойфренда. Когда дыхание Бена ускорилось, Тим перестал сдерживаться, идеально подобрав время. Они кончили одновременно, но Тим не отпускал Бена, пока подушечки пальцев на руках и ногах не сморщились, как чернослив.