Чтобы люди помнили

Никулин вспоминает: «Машину я ненавидел, ездить было страшно. Жена в технике понимает больше меня. Водить меня учил шофёр с „Мосфильма“. На первой же учебной поездке я наехал точно на лопату дворника, тот покрыл меня матом и стребовал три рубля на водку. При первом самостоятельном выезде меня оштрафовала милиция. Но больше — ни разу».

Вторая половина и конец 60-х годов были самым плодотворным временем в кинематографической карьере Никулина. В те годы вышли самые популярные фильмы, в которых он снимался: «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика» (1965), «Кавказская пленница» (1967), «Бриллиантовая рука» (1969). Что любопытного произошло с нашим героем на съёмках этих картин? Например, в «Кавказской пленнице» он сниматься категорически не хотел. Сценарий ему не понравился, и Гайдаю стоило немалого труда уговорить его изменить своё решение. Наконец он пообещал Никулину, что на съёмках будет много импровизации и от первоначального сценария мало что останется.

А на «Бриллиантовой руке» нашего героя… похоронили. Дело было так. Как помнит читатель, в конце фильма герой Никулина Семён Семёнович Горбунков вываливается из багажника летящего по воздуху автомобиля. Для этой сцены сделали специальный манекен, очень похожий на актёра. И вот однажды уборщица, убиравшаяся на студии, приподняла простыню и увидела этот манекен. И в тот же день в Адлере (там снимали картину летом 68-го) разнёсся слух, что артист Никулин умер. Эти слухи достигли даже Москвы, и нашему герою пришлось срочно звонить в столицу, чтобы успокоить собственную мать.

В 1970 году Никулина наградили Государственной премией РСФСР. Стоит отметить, что не все коллеги актёра восприняли эту награду однозначно. Вот что, например, говорит об этом Е. Моргунов: «Никулин ходил по Комитету кинематографии РСФСР и оформлял документы на получение Государственной премии. Но не было там ни имени Гайдая, ни Вицина, ни Моргунова, ни Бровина, ни одного из членов съёмочной группы. Никулину дали эту премию. Он получил её один. И для меня это… Когда я сказал об этом, Никулин на меня обиделся. Но если человек становится, как говорится, по ту сторону ворот, то для меня уже не существует основы для общения».

В 1971 году Никулин с семьёй наконец-то переехал из коммунальной квартиры в отдельную. Вот как он сам об этом вспоминает:

«До пятидесяти лет я жил в коммуналке. Никуда не писал и ничего не просил потому, что четверть цирковых артистов даже прописки не имели, как сказал легендарный управляющий „Главцирка“ Бардиан: „В цирк советская власть ещё не пришла“. А у нас было целых две комнаты на меня, жену, сына и маму жены, которую у меня язык не поворачивался называть тёщей, только — Марья Петровна. Она, между прочим, получала сто тридцать рублей в архитектурном издательстве, а я — 98, и она нам помогала.

Меня, как цирковую знаменитость, направили в горком партии выбивать кооператив для работников цирка. К человеку по фамилии А.М. Калашников. Он бумаги принял и спросил: „И вы, конечно, тоже в кооперативе этом?“ — „Нет, у меня есть где жить, две комнаты, правда, в коммунальной квартире. Да кооператив я и не потяну“. — „Да что вы мне рассказываете?! Две комнаты! У заслуженного артиста РСФСР?“ — „Ну и что?“

Алексей Максимович Калашников не поверил, в мою коммуналку явилась комиссия и придирчиво проверила каждый квадратный метр. Убедившись, что я не соврал, Калашников предложил мне поселиться в доме, где булочная, на углу Большой Бронной и Малой Бронной. Но тут взбунтовалась моя жена Таня. Почти все другие комнаты нашей коммуналки занимали её родственники, и жене было жалко их бросать. В числе прочих там проживал её дядя — брат репрессированного наркома Карахана. Его не арестовали, но устроиться на работу он никуда не мог и жил тем, что растил на своей даче в Валентиновке клубнику и возил продавать. Я долго убеждал жену переехать, но сдалась она только при условии, чтобы я, раз у меня так хорошо получилось, позаботился о всех остальных. За три года я это задание выполнил».

Следом за квартирой свалилась ещё одна награда — в 1973 году ему присвоили звание народного артиста СССР.

Вообще следует отметить, что руководители страны, кроме Сталина, цирк любили. Например, Н. Хрущёву очень нравилась интермедия «Сценка на лошади» в исполнении Карандаша, Никулина и Шуйдина. Он так смеялся, что едва не выпал из директорской ложи. Л. Брежнев стал более внимателен к цирку после того, как его дочь Галина вышла замуж за артиста цирка Евгения Милаева. После этого звание Героев Социалистического Труда получили сразу трое цирковых артистов: сам Милаев, Румянцев (Карандаш) и Бугримова.

Сам генсек в цирк иногда захаживал. Однажды перед его приходом была дана команда: пока генсек не сядет — свет в зале не выключать. Брежнев пришёл в кабинет директора, и они стали выпивать. Так засиделись, что прозевали начало представления. Пошли в зал, и в тот момент, когда генсек шёл по ступенькам, вдруг выключили свет. И Брежнев с шумом рухнул на пол. Свита тут же бросилась его поднимать, в зале начался шум, и свет вновь врубили. К счастью, всё обошлось. И для генсека, и для рабочего, который выключил рубильник.

Между тем к началу 70-х Никулин уверенно входил в число самых любимых актёров советского кино. Его, конечно, любили и как циркового артиста, однако кино всё-таки было зрелищем миллионов, и это обстоятельство играло в зрительской симпатии решающую роль.

Во-первых, это были фильмы всё того же Л. Гайдая. В 1970 году он снялся в роли дворника Тихона в «Двенадцати стульях». В 1972 году Гайдай собирался снять Никулина в роли управдома Бунши в фильме «Иван Васильевич меняет профессию», но актёра не отпустило цирковое руководство. В результате снялся Юрий Яковлев, который подменял нашего героя и в «Человеке ниоткуда».

Во-вторых, Никулина очень любил и тогдашний антагонист Гайдая режиссёр Э. Рязанов. В 1964 году он очень хотел снять его в роли Юрия Деточкина в «Берегись автомобиля», утвердил на роль, но цирк увёз актёра в длительные зарубежные гастроли. Рязанов отправился жаловаться самому министру кинематографии Алексею Романову, но тому не понравился сценарий, и он отказался помогать картине.

Новая встреча Рязанова с Никулиным произошла только через шесть лет, когда судьба свела их на съёмках фильма «Старики-разбойники». Наш герой сыграл в нём главную роль — следователя прокуратуры Мячикова. Картина вышла в прокат в 1972 году и заняла 11-е место (31,5 млн. зрителей).

В-третьих, Никулина не боялись снимать и в ролях драматических. Как помнит читатель, первым из режиссёров, кто сделал это, был Л. Кулиджанов. В 1965 году это же сделал и Андрей Тарковский, пригласивший нашего героя на роль монаха Патрикея в картину «Андрей Рублёв». Правда, картина вышла в прокат спустя пять лет после завершения съёмок — в 1971 году, да и то ограниченным тиражом.

В 1974 году то же самое сделал Сергей Бондарчук, доверив Никулину роль солдата Некрасова в фильме «Они сражались за Родину». Отмечу, что Бондарчук ещё в начале 60-х собирался нашего героя в картине «Война и мир» — в роли капитана Тушина, но цирк опять встал поперёк. Он же не отпустил актёра на съёмки фильма Бондарчука «Ватерлоо», где Никулин должен был сыграть английского офицера. В свете этих фактов невольно задаёшь себе вопрос: сколько же прекрасных ролей в кино потерял Никулин из-за работы в цирке?!

В 1975 году на драматическую роль военного журналиста Лопатина в фильме «Двадцать дней без войны» Никулина пригласил режиссёр Алексей Герман. Причём это приглашение далось режиссёру нелегко. Многие на киностудии были категорически против этой кандидатуры, но конфликт разрешил К. Симонов, по книге которого фильм снимался: он одобрил выбор режиссёра. Правда, заартачился сам Никулин, который считал, что эта роль не для него. Вот что он сам вспоминает об этом:

«Мы поехали с Германом ко мне домой. Пили чай и говорили о будущем фильме. Говорил в основном Герман. Страстно, взволнованно, убеждённо, эмоционально. Его чёрные, большие, умные и немного грустные глаза в тот вечер меня подкупили…