Чудеса практической медитации

Лично у меня нет и тени сомнений в существовании высших сил божественного разума, породившего и Вселенную, и человечество, и этому пониманию я надеюсь уделить такое количество сил, которого заслуживает эта проблема, но при этом у меня также нет и тени сомнений в том, что принципы божественного разума, исповедуемые пророками и посвященными, были искажены правящими деятелями Церкви — вольно или невольно, что их слова весьма далеки от того языка, которым говорила и говорит с людьми действительность через наиболее продвинутых сыновей человечества…

Подходя к наиболее высокой изо всех возможных ступеней обобщения — к теории Мироздания, смею полагать, что мы еще только приближаемся к истинной картине. Мне известны современные — слава Создателю, идущие с различных сторон и от разных, не знакомых друг с другом творцов — картины мира, основанные на первичности информации и, как кажется, практика, осуществляемая на базе подобных парадоксальных, для традиционного взгляда, представлениях, подтверждает истину тех, кому она открылась. Человечество, если оно не уничтожит само себя своим агрессивным потребительским настроем, своим беспощадным отношением к тому маленькому шарику, на котором все мы живем, надеюсь, сможет перейти к разработке недр неслыханного по богатствам и по своему объему шара — своей головы, и в конце концов перейдет в состояние благотворного резонанса с тонкими вибрациями породившей нас Вселенной.

Тема противостояния, несоответствия языка слов и языка действительности столь важна для данной книги, что ей уделено здесь немалое место. И в завершение ее позволю себе некое лирическое отступление.

Какое-то количество лет тому назад, по поручению Союза писателей, мне ловелось работать на Кубе. Я был поселен в отеле, выходящем своим фасадом прямо на грандиозную морскую набережную, и каждое утро, примерно в 6 часов, когда вставало солнышко, я совершал пробежки вдоль этой набережной, протянувшейся более чем на 10 километров — туда и обратно. Не стану сейчас рассказывать о том, какое это было наслаждение — бежать сквозь солнце и свежий морской бриз, приветствуя рыбаков, спортсменов, шумливых школьников. Остановлюсь на другом: на нагрянувшем тайфуне неслыханной силы. Его предвестием стали неожиданно, в безветрии поднявшиеся на высоту шестого этажа молчаливые волны, с грохотом обрушившиеся на набережную. А затем, в течение двух суток, неистовой силы ураган свирепствовал так, что развалил стену одного из отелей и задавил там портье; все входы и выходы моего отеля были укреплены мешками с песком, чтобы здание не залило морскими волнами, нагнетаемыми бешеным ветром.

Через несколько дней, когда ветер стал утихать, я возобновил свои пробежки. Поскольку волны, загодя поднявшись, обрушивались и катились до самых домов, мой путь был, разумеется, зигзагообразен; я огибал эти волны. И вот в одно из возвращений, примерно в двухстах метрах от отеля, когда громадная волна с грохотом обрушилась на парапет, и я быстро-быстро побежал к домам, мимо моей головы пронеслось с неистовой силой какое-то черное ядро и с пушечным грохотом разбилось неподалеку у моих ног. Естественно, я отпрыгнул, а рабочие, которые находились на лесах этого здания, со смехом спустились вниз и подобрали выброшенный волною расколотый кокосовый орех.

К чему я это рассказываю? К тому, что назавтра, в это же самое время и на этом же самом месте, с точностью до одного метра, когда я опять-таки возвращался назад, и снова над парапетом поднялась гигантская волна, и я опять отбежал от нее к домам, волна медленно и спокойно опустилась передо мной и вынесла к моим ногам целую и хрупкую электрическую лампочку! Звеня, она прокатилась передо мной и, невредимая, осталась лежать…

Совпадение места и времени было настолько очевидным, два этих контрастных сигнала были настолько не случайны, что длительное время, без преувеличения сказать — несколько месяцев, я все ломал себе голову: что же именно хотела сказать мне действительность такими двумя различными посылами? И когда понял, громко расхохотался!

Мне было предложено понять, что язык действительности существует. Не какое-то отдельное сообщение передали мне, но сделали самый крупный из возможных шагов: показали, что окружающий нас мир способен разговаривать с нами, подавать нам сигналы, и неимоверной глупостью с нашей стороны является невнимание к этому первичному языку. Ах, какие мы мастера отгадывать нюансы и оттеночки слов, и какими же стали профанами в своем понимании языка первичного… А ведь сейчас, если говорить спокойно и объективно, человечество избрало путь на еще большее удаление от праязыка: чего стоит виртуальный мир и виртуальная реальность, в которой живут уже сейчас не тысячи, а миллионы наших современников! Куда уж дальше идти, если появился даже виртуальный секс…

Небольшое резюме: не иллюзорное, но реальное понимание мира — вот цель, к которой должны мы стремиться, думая о возможностях такого могучего приемо-передающего устройства, каким является наш мозг, размышляя о действиях нашего разума и наших эмоциях, согласных с реальной действительностью. Только в этом случае возможен резонанс человека с теми великими силами, которые определяют жизнь Земли и Неба и согласие с которыми способно сделать человека воистину могущественным созданием. Действительность безгранична, бесчисленным является количество языков, на которых она изъясняется, с помощью которых способна и стремится установить с нами контакты. И не является ли смешной затеей сводить всю эту всеобъемлющую реку лишь к словесному языку, являющемуся на деле только одним из множества впадающих в нее ручейков?

Таким образом, мне кажется, ясно, почему великое благо, дарованное человечеству, а именно — способность к обобщениям, способность к абстракциям все более высокого порядка, осуществляемая посредством второй сигнальной системы, является лишь потенциальным благом. На деле же абстракции сплошь да рядом оборачиваются для человека и человечества бедами и поражениями практически на всех иерархических ступенях мышления: от бытового до бытийного. Коль скоро верной является формула «Сознание есть осознанное бытие», столь верно и то, что неверное осознание бытия есть причина всевозможных конфликтов и жертв на всех уровнях: от семейного до планетарного.

Но почему же совершается подобное отклонение, что вызывает подобные ножницы между языком слов и языком действительности? Где корень подобного по-настоящему трагического положения дел? Ведь существуют же в реальности люди, которые настолько точно вписаны в реальные закономерности, а не в химерные условия, диктуемые иллюзиями и миражами, что они способны творить то, что на бытовом языке называется чудесами. Я выделю здесь лишь умение удивительных людей, именуемых хилерами (не только филиппинских, не только бразильских, но и отечественных — русских), своими вибрациями повторять вибрации тел исцеляемых ими людей и, проникая внутрь их организма, извлекать оттуда пораженные опухолями участки внутренностей. Спрашивается, почему же подобные деяния являются достоянием лишь исчезающе малого процента людей, почему подавляющее большинство из нас подобного дара лишены? Ведь физиологическое устройство, ведь построение всех приемо-передающих блоков у всех людей от Природы изначально одинаково?

Дисгармония в мышлении начинается и закрепляется — настойчиво напоминаю тезис первого занятия — посредством всей существующей ныне в так называемых цивилизованных странах системы воспитания и образования. Смысл этой «системы» заключается в том или сводится к тому, чтобы, начиная с малышового возраста, во-первых, всеми возможными способами подавлять поисковую активность явившихся на этот свет граждан, во-вторых, чтобы подавить гармонические отношения между двумя полушариями коры головного мозга: той, которая отвечает за воображение и фантазию, и той, которая ответственна за логическое мышление, за способность к абстракциям и дисциплину разума.

Практически все рожденные нормальными дети наделены от Природы поразительным многообразием талантов, причем каждый индивид одарен своим собственным набором.

Так куда же деваются и как подавляются эти заложенные в нас удивительные качества?

А происходит это таким образом: образование, начиная с самых юных лет и до конца дней человеческих, как закон, почти не имеющий исключений, направлено на то, чтобы: а) человек зубрил, запоминал, вдалбливал бы в свое сознание наборы уже готовых истин, заданных раз и навсегда, не подлежащих пересмотру; б) чтобы он, спаси Господь, не развивал интереса к самостоятельному поиску, не научился искать причинно-следственные отношения между явлениями, не развивал бы ни аналитической остроты мысли, ни восторженного полета фантазии.