Чудесная чайная Эрлы

Я подглядывала за тем, как он ест, и делала свои выводы. У Рейна, безусловно, были прекрасные манеры, и он знал, как правильно держать вилку. Но он не пытался обуздать желание утолить голод, чтобы выглядеть изящнее и произвести хорошее впечатление на сотрапезницу. Хищно орудовал ножом, срезая мясо с кости, сильно двигал челюстями. Это было чувственное и завораживающее зрелище, и когда Рейн поднял глаза и поймал меня за подглядыванием, я покраснела и уткнулась в тарелку.

Рейн намазал кусок горячего хлеба маслом и протянул мне.

– Пампкин прекрасно готовит. Ему стоило уехать в столицу и работать там открыто, а не прятаться по подвалам. Надеюсь, он не будет трубить на всех углах, что в его тайную едальню заходит перекусить комиссар, потакая нарушению?

– Пампкин умеет держать язык за зубами.

– Надеюсь. Иначе пострадает моя репутация рьяного блюстителя закона. А бургомистр получит лишний козырь против меня. Как ты уже поняла, мы со Снобсом не ладим.

Я отложила вилку. Теперь, когда первый голод был насыщен, настала пора обсудить важные вещи.

– Рейн, Снобс опять обвинял меня в преступлении, – напомнила я, оглянувшись на проход в кухню – там никого не было. – Уверена, бургомистр замешан в этом деле. Ты должен его арестовать!

Рейн отрицательно помотал головой.

– У меня нет для этого оснований. Все эти дни мой человек следил на Снобсом, и еще один околачивался в ратуше – отмечал, кто приходит к нему, с кем бургомистр ведет дела. Кроме того, я использовал некоторые разрешенные магические методы получения информации. Так вот, Снобс просто образцовый правитель города. Ну, не считая любви к взяткам, но это обычный грех для их породы.

– Ты даром времени не терял, – удивилась я. – Уже шпионами обзавелся.

– Агентами, – поправил Рейн.

– За кем еще следят твои агенты?

– За всеми, кто вызывает мало-мальское подозрение.

Стало ясно, что Рейн не назовет их имен.

Кто еще находился под его неусыпным надзором? Алекса? Петер? Я сама?

– Снобс имеет против тебя зуб, – признал Рейн. – Тоже хочет заполучить твою чайную. Дом в хорошем месте, а бургомистр желает продолжить дело Бельмора. Не гнушается давить на тебя, чтобы избавиться. И, как понимаю, давно враждовал с твоим семейством, верно?

– Верно. Он едва не лишился своего поста усилиями моих бабушки и деда. У них была тяжба по поводу земельного надела. Снобс затаил злобу... но все же его мстительность настораживает. Ладно, хватит о нем. Что дал осмотр тоннеля?

– Ничего, – Рейн с досадой скомкал и бросил на стол салфетку. – Следов много, но бестолковые. На свалке шныряют бродяги, дети. Преступника точильщик впустил сам. Тот застал его врасплох. Попросил взять что-то со стола, и когда Тиль наклонился, воткнул ему в шею гвоздь, заряженный непонятной магией. Вывод: человек был Тилю знаком.

– А брошь-лев? Чья она?

– Это не брошь. Это шильда. Фирменный знак ювелира, изготовителя механического пера. Помнишь, Магна сообщила, что из вещей ее мужа пропало золотое перо? Самого пера в логове Тиля нет. Думаю, Тиль первым обнаружил Бельмора, обыскал его и забрал перо. Шильду оторвал и припрятал у себя про запас, перо отнес скупщику краденого. Я уже давно проверил ломбарды, но пока похищенную вещицу обнаружить не удалось. Самое вероятное: Тиль видел преступника в момент нападения на Бельмора и поэтому сам стал следующей жертвой. Главное, что озадачивает: почему такой странный способ? Почему не старый добрый кинжал в спину, удавка, удар по голове? Проще и надежнее, чем причудливые заклинания, о которых давным-давно никто слыхом не слыхивал!

Глава 17 Чай добрых намерений

Я слушала Рейна, а в душе закипала досада. Было понятно, что докладывать посторонним о ходе расследования он не привык. Сделался немногословен, его лицо не выдавало чувств, а перед тем, как поведать собственное умозаключение, он брал едва заметную паузу, будто взвешивал каждое слово.

Другого не стоило ожидать: комиссары полиции не склонны сплетничать даже с близкими людьми, а я к тому же все еще не избавилась от статуса подозреваемой – пусть не в его глазах, но в глазах закона. Рейн служил закону. Встав на мою сторону, он отворачивался от своего хозяина.

Мне хотелось знать больше подробностей, но я гордо заставила себя прикусить язык. Подняла голову и увидела, что Рейн внимательно смотрит на меня.

– Твой дед бывал в цитадели Таф-ар-Целоры? Так сказал Снобс.

– Я не знала об этом. Дед много где бывал.

– Он привозил из путешествий книги. В том числе о древних магических искусствах. Они в библиотеке на чердаке? Так ты сказала.

Мысленно я подивилась, как быстро Рейн пришел к верным выводам.

– Я нашла книгу об омнимагии, – призналась я неохотно. – Но в ней нет заклинаний для трансформации человеческого тела.

– Я должен увидеть эту книгу.

– Хорошо. Покажу ее тебе.

– Она бывала в чужих руках?

– Она не меньше десяти лет пролежала на запертом чердаке. Но до этого...

– Что до этого?

– Книгу читал садовник Трубар.

Рейн не вскрикнул, не выругался, лишь коротко выдохнул и подался вперед. Наше свидание все больше превращалось в допрос.

– Откуда ты знаешь, что ее читал Трубар?

– Он сам сказал.

И я поведала ему о моем визите к садовнику, о том, что увидела на его участке и что узнала от него. Рассказ дался тяжело. Мне казалось, я доношу на своего старого учителя.

Вопреки моим ожиданиям, Рейн спокойно отнесся к известию об экспериментах Трубара.

– Живую ограду Трубара я видел, металлических червей нет. Ничего из ряда вон выходящего. Бывает, что заклинания ферромагии замещают часть живой ткани на металл. Слышала присказку? Про ферромагов говорят, что у них «ногти железные». Остаточный эффект заклинаний. Вряд ли Трубар способен на что-то большее. Он неуч, сам не ведает, что творит, и скоро наверняка хлебнет последствий своих идиотских опытов. Пошлю к Трубару полицейского мага. Пусть разберется с его живностью и растолкует ему, что так делать не стоит. В случае с Бельмором и Тинвином была применена высшая магия. Но сведения важные и требуют пристального изучения. Особенно те, что касаются дружбы садовника с Магной. Спасибо, что поделилась ими – хотя это следовало сделать раньше, – закончил он прохладно. – Что еще ты знаешь, Эрла? Пора рассказать.

Я покусывала губу, не решаясь на откровенность.

У стола возник хозяин заведения и его дочь, и я получила время собраться с мыслями. Они убрали грязные тарелки, выставили чайник и чашки и принесли десерт – миндальные трубочки с нежным карамельным кремом.

Чай был обычный, черный, но хорошего качества – я сама заказывала его для Пампкина в столице. И подал он его так, как я научила: с густыми сливками и кардамоном. Занятно, что чай приготовили именно так. Этот рецепт известен тем, что повышает любовное томление.