Чудесники

И вдруг где-то сзади раздался звон бубенчиков, затем звук гармоники и мотив знакомой песни.

Петя радостно оглянулся. В облачке пыли катилась, догоняя их, тележка, запряженная парой лошадей. На ней восседали три парня в военных фуражках. Один растягивал гармонь, другие подпевали:

Нас побить, побить хотели,

Нас побить пыталися,

А мы тоже не сидели,

Того дожидалися!

Парни с добродушной насмешливостью оглядели паренька и старушку:

– Эй, пехота, садись, подвезем!

Но бабушка сердито погрозила им клюкой, и они, хлестнув коней, припустились дальше, только пыль заклубилась.

– Шалберники, - проворчала бабушка.

– Кто, кто?

– Три парня из трех разных деревень. Днями из Красной Армии возвернулись. Сдружились там и не расстаются. Ездят из деревни в деревню...

– Бражничают?

– Говорят, сватаются - невест себе ищут, - ответила старушка и ускорила шаг.

КУДА ПОДЕВАЛИСЬ РЕБЯТА?

У околицы колхоза "Красный май" (по-старому - у деревушки Брехаловки) путники остановились. Бабушка потянула в себя носом, как бы вынюхивая самый воздух.

Плечом приоткрыла калитку у околицы и тихо скользнула в деревню. Вожатый с любопытством пошел за ней.

Старуха семенила вдоль дворов, заглядывала в окна, в сени, за ворота. Сутулая, беззубая, с клюкой в руке, она походила на бабу-ягу.

А деревня как вымерла. "Все на полевых работах, наверно", - подумал вожатый.

Но вот на пустынной пыльной улице показался человек. Рослый, с выбритым подбородком и пышными рыжими усами. Завидев старуху, он остановился:

– Никак, Шагайка? Зачем забрела к нам?

– Здравствуй, куманек! Угадал, это я, - ехидно сказала бабка.
– И чегой-то ты гуляешь в деловую пору, чем обеспокоен?

– Собственными делами, - угрюмо отвечал рыжий усач.

– Ой ли? Хитришь, председатель, нешто не знаешь, что по округе бежит слух, будто от вас дети убежали?

И никто не знает куда. Только мне сдается, что ты-то знаешь, ты мужик дошлый, из шила сделаешь мыло! В тебе секрет, отчего ребята пропали!

При этих словах председатель побледнел, и на загорелом лице проступили веснушки.

– Ну вот уж, выдумали, - проворчал он.
– Целы все наши ребята!

– Целы? А ну-ка, покажи мне хоть одного паренька в красном галстуке?

– Да сколько хочешь...

– Пусть хоть один отзовется!

У председателя даже вспотел подбородок. Оглядевшись по сторонам, он вдруг увидел кого-то за плетнем и прокричал:

– Эй, кто там в красном галстуке, покажись!

Из-за плетня появился седой взъерошенный дед с красным галстуком на шее. Старушка отскочила на несколько шагов, всплеснула руками:

– Тьфу, озорник! Какой же ты пионер, старый леший?

– А я почетный пионер, - заявил дед.

– Меня не обманешь, нет-с, меня ке проведешь.

Я правду найду!
– рассердилась старушка и поспешно свернула в проулок.

Не успела скрыться Шагайка, к озадаченному председателю целой стаей подлетели колхозницы. Они тормошили его, дергая за полы пиджака:

– Куда девались ребята? Куда пропали наши пионеры?

– Где Нюра моя? Где мой Пашка? Где Ванюшка? За малышами некому смотреть! Гусят караулить! Телят пасти! Который день без ребят - как без рук!

Председатель только усами шевелил, как рассерженный таракан.

– Вначале пропали ребята, а нынче ночью у кого пропали топоры, у кого лопаты! Что это делается?

– Да отстаньте вы, производим дознание. За тем и ходим!

Тут вожатый сел на завалинку, посадил рядом крольчиху и сказал:

– Ну и дела, Маша, просто удивление. Ты только не крольчись раньше времени, все расследуем!

Когда скрылись колхозницы, вожатый подошел к председателю и отрекомендовался:

– Петя Рысаков, назначенный к вам вожатым.

Председатель отвернулся от деда в красном галстуке и воскликнул:

– Где же вы раньше были? Всего бы на два дня раньше... Коварное дело у нас произошло, пропали ребята всем отрядом!

– Что же мне теперь делать? Какой же я вожатый без отряда? Крольчиху вот нес им в подарок...

– Насчет крольчихи не беспокойтесь, - отозвался Дед.
– Мы ее успокоим, у меня старуха страсть любит всякое зверье. И уважатых любит.

– Это наш завхоз, товарищ Савохин, - познакомил председатель.
– Сдаю вас ему на попечение. Накормит, напоит, потом во всем разберемся.

– Натощак трудно разобраться, - сказал дед, - пошли пообедаем.

Жил дед Савохин на самом краю деревеньки, такой маленькой, что все избушки ее можно было пересчитать по пальцам. Лепились они по косогору вразброс, сползая к болоту, от которого были отгорожены плетнями. Многие избы покривились, иные заколочены. Единственным украшением села был старинный барский дом, белевший оштукатуренными колоннами среди густого сада, да церковь с множеством куполов, похожих на луковицы.

– Бедноват ваш колхоз, - сказал Петя старику, оглядывая покосившиеся избы.

– А с чего же ему быть богатым, - ответил дед, - исстари бедней нашей деревни не было. Земли у нас песчаные. Луга заболоченные. И. с таких немудрящих угодий сколько лет еще барина кормили да попа содержали!

– Ну, теперь-то уж пятнадцать лет после революции прошло. Легче стало?

– Да.., барина стряхнули, а поп от бескормицы в другой приход сбежал. Теперь бы жить можно, да вот беда:

вся молодежь на стройку уехала.

– Далеко ли?

– Далеко, на Магнитные горы, какой-то большущий железный завод строить. Приехал к нам вербовщик, напел, как соловей, про эту стройку, ну, молодежь-то и подалась. А председатель, вместо того чтобы удержать хоть несколько парней-комсомольцев, сам их спровадил. "Ладно, - говорит, - в нашем нехитром хозяйстве я и без вас с одними бабами да стариками управлюсь".

– Однако пионерский отряд у вас был неплохой.

О нем добрая слава шла.

– Что и говорить, славились наши ребята. Прямо чудесники!

– Но почему же они пропали?

– Чудесники были - чудесно и пропали, - уклончиво ответил дед.

– Восемнадцатый год на свете живу, не первый год в пионерских делах кручусь и ничего подобного не видывал!

– Покрутись в нашем колхозе и не такое еще увидишь, - усмехнулся дед и толкнул дверь в свою избу.

РАЗНЫЕ БЫВАЮТ ВОЖАТЫЕ...