Чудесники

– С ошейничками? На длинных ножках?
– чуть не расхохотался Петя. Ничего подобного. Они маленькие, кругленькие и плавают в супе. Мясные шарики!

Собака, слушавшая этот разговор, улыбнулась, а охотник нахмурился и сказал:

– Э-э, парень, брось шутить. Ты мне шарики не вкручивай.

– Да почему они вам на ум взбрели - эти фрикадельки?

– А потому, что я колхозный егерь. Моя обязанность доставлять правлению стреляную дичь. За невыполнение плана по фрикаделькам меня председатель из колхоза выгонит.

– Удивительный самодур!
– воскликнул Петя.

– Обыкновенный, как и полагается, - ответил егерь, раскуривая трубочку.

– У каждого должна быть своя прихоть.

– Странные у вас понятия!

– Чего же тут странного? У каждого свои. У вас комсомольские, у меня егерские.

– И вы ради служения начальству готовы все прихоти сносить?

– А как же - барской прихотью холоп живет. Барину угодить, свою ручку позолотить - исстари известно.

До революции я этим жил. Вот тогда были самодуры так самодуры! Служил я, например, барину Лесоватову. Кривой был да подслеповатый, а имел причуду считать себя сверхметким стрелком. И чтобы его прихоти угодить, приспособился я, стоя за его спиной, палить с ним одновременно. Так что звуки наших выстрелов в один звук сливались. Ба-бах! Барин мимо, а я точно. Дичь наземь, а кто сшиб, поди угадай. Похваляется барин. И чтобы гости его меткости верили, заставляет меня в одиночку по целям бить. Гости-охотники тарелочки подкидывают, а я, конечно, мажу. Подделываюсь для смеху.

– - Ловко это у вас получалось!

– Да уж куда ловчей. Когда этот барин разорился, я к здешнему, Куролепову, перешел. У этого была прихоть на мелкую, деликатную дичь. Ему, бывало, подавай к столу бекасов, вальдшнепов, перепелок. А дикую утку, которой тут была пропасть, для себя стреляй... Сшибу ему парочку бекасов он и рад. А себе уток целый ворох набью и - в город на базар... Патроны господские, снаряжение тоже... Эх, была жизнь!

Егерь даже зажмурился от приятного воспоминания, поглаживая длинную бороду.

– Значит, вам революция была ни к чему?
– спросил Петя.

– И не говори, парень, обескуражила меня революция.

Всех господ как ветром сдуло. А без них егерскому сословию делать нечего. Ну, думаю, Афанасий, будешь ты лычком подпоясан. Комиссары пошли да председатели, эти все из народа, сами стреляют, кому что хочется, и без всяких прихотей. Совсем думал пропадать, ан нет, вижу, кое-что обратно заводится... Значит, мы еще поживем!
– хитро подмигнул егерь озадаченному Пете.

Таких типов вожатый еще не встречал и с удивлением рассматривал этот осколок старого мира, чудом сохранившийся в здешней глуши, как в заповеднике. Вся охотничья сбруя его, начиная с ружья и кончая болотными сапогами, была весьма обветшалой. Ягдташ чиненый, сапоги залатанные, а двустволка с громоздкими старинными курками была скреплена проволокой. Стрельнуть из нее не каждый бы решился.

– Ну, а здешний председатель - разве он из бывших господ?
– спросил Петя после паузы.

– Какое там!
– махнул рукой егерь.
– Мужик мужиком. Дед пастухом был, отец мельником. А сам кое-чему обучился, когда в германском плену был, у немецкого помещика работал. Знает, как сыр варить по заграничному образцу. Вот его народ в председатели и выбрал. Глядишь, колхозную молочную ферму заведет, поставит прибыльное хозяйство...

– Ну и что же?

– Обещает, в будущем...

– А барские прихоти у него откуда взялись?

– Это у него от Амальки, это все она, моя благодетельница. Прежде была горничной в барском доме и звали ее Акулькой, а господа для благозвучности наименовали Амалией...

– Не она ли и пионеров из дома выгнала?

– Она, она, - усмехнулся егерь.
– Жили-были, не тужили, рыбок, птичек разводили. Вильгельм молвил - "вас ист дас", а Амалька - "выкиданс".

И егерь жестом пояснил непонятное слово.

– Да как же она посмела?!
– возмутился Петя.

– Да вот так, иду я однажды мимо дома, а мне на голову со второго этажа лягушка, потом рыба, потом рак и весь аквариум! "Что такое?" - думаю, а это Амалька помещение очищает. Ребята шумят, кричат, а она за ними с метлой: "Вон отсюда, озорники! Ишь весь дом своими гадами загадили!"

– И после этого они пропали?
– спросил Петя.

– Не сразу, немного погодя, - ответил егерь.
– Ох, заговорился я с вами, а мне задание надо выполнять.

Пойду пошукаю этих фрикаделек где-нибудь вокруг Волчьего острова...

– Возьмите меня с собой!
– попросился Петя.

– Нет, разве можно, я пойду в такие топи, из которых никому, кроме меня, не выбраться! На Волчий остров!

Эй, Жулик, пшли!
– кликнул он собаку и быстро исчез в зарослях камыша, не сказав даже "до свиданья".

НА ВОЛЧИЙ ОСТРОВ

Охотник ушел. Прошло несколько дней, а он не возвращался. Неужели опытный егерь мог заблудиться? Не съели же его волки на зтсм таинственном острове? В селе почему-то не очень беспокоились о нем. И все было бы тихо, если бы людей не взбудоражила собака. Лохматый пес прибежал из болота весь в тине и бросился к дому деда Савохина. Не найдя старика дома, понесся к барскому поместью, где помещалась в подвале колхозная кладовая и где работал Савохин.

И тут прохожие увидели, что на ошейнике его привязан какой-то свиток. Заметив этот свиток, собаку пытались перехватить очкастый главбух, Ваня Неходихин, сам председатель. Но тщетно - сколько они ни гонялись, пес им в руки не дался и исчез в болотных зарослях. Пес был как две капли воды похож на егерского Жулика, но все почему-то звали его Мазуриком. "Наверно, брат Жулика", - подумал Петя.

А ночью на стене амбара вновь появилась "Постегайка" с карикатурой, изображавшей председателя в виде какого-то людоеда. И подпись под ней:

Посмотрите, угадайте,

Чьи усищи так торчат.

Это тигра, а не выдра

Жрет колхозных поросят!

У Пети ноги подкосились, когда он прочел про поросят. Вот так штука так, значит, он вчера участвовал в поедании краденого поросенка, когда председатель заманил его к себе на ужин.

Не успел он опомниться, как Вильгельм содрал со стены газету, зарычал на сбежавшихся любопытных:

– Разойдись! Прочь от заразы. Вот я ее в милицию!

Там дознаются, кто подрывает колхозные авторитеты!

Свернул газету и ушел в правление.

Это новое происшествие окончательно убедило Петю, что ребят надо искать где-то поблизости, среди этих болот, в районе Волчьего острова. Об этом говорит и таинственное появление стенгазеты, которую явно оттуда притащил на ошейнике пес.

Непонятно только, зачем же ребята убежали из колхоза, вместо того чтобы бороться за свои права?

Ну, на то они и ребята. А вожатый должен быть там, где пионерский отряд. В болоте так в болоте.

И Петя принял решение: вперед, на Волчий остров!