Чудесные куклы барышни-попаданки. Книга 2

С постоялым двором проще, если притвориться крестьянкой. Но там шумно и небезопасно. Женщина, путешествующая без мужчины, легкая добыча, в этом я уже успела убедиться. Пока нас берегла богиня, но искушать судьбу я не хотела.

Поэтому первым делом купила свежий номер газеты, где печатали объявления об аренде жилья. Мы зашли в трактир, показавшийся мне приличным. Я попросила принести Василисе куриного супу, для Луши – молока и пряников, а кошке - печенки. Мурку согласились покормить на черном дворе, а Луша умудрялась есть, оставаясь невидимой для окружающих. И, пока ждала суп, газету развернула.

К сожалению, ни одно предложение мне не подошло. Или дом большой, по деньгам дорого, или комнату сдают только семейным парам, или условие – никаких детей и животных.

Суп принесла хозяйка трактира, крепкая женщина лет сорока, с убранными под платок волосами, с широким красным лицом и сильными мозолистыми руками. Она бухнула на стол чугунок размером с тазик. От него валил пар, а внутри еще кипел бульон, в котором плавала целая курица.

Я испуганно посмотрела на хозяйку.

– Это много…

– А тебе, что ль, поесть не след? – поинтересовалась та грубовато. – Кожа да кости. Коли помрешь, на кого дите оставишь?

Логика в ее словах была. Ела я нечасто, беспокоясь лишь о том, чтобы покормить Василису, да не забывая о Луше с кошкой. И дорога отняла много сил.

Хозяйка принесла две миски, ложки, огромный половник, домашний хлеб и свежие огурцы. Василиса с удовольствием вцепилась в огурец. У нее прорезались первые зубы, и она грызла все, до чего дотягивалась. Кроме курицы, в бульоне обнаружились овощи и крупа. Кажется, полбяная. Я накрошила в миску хлеба, налила суп, подавила большие куски ложкой, добавила куриного мяса. Дождавшись, когда еда остынет, стала кормить Василису. А хозяйка присела за наш стол.

– От мужа сбежала? – спросила она шепотом.

Я отрицательно качнула головой.

– Умер? – охнула хозяйка.

– Нет. Он… - Я вдруг решила сказать правду. – Его осудили. Несправедливо. А я дочку увезла. В безопасное место.

И вот не дура ли? Почему не согласилась, что сбежала от мужа? Хорошая же версия! Муж – тиран. Он бил, мучил… и…

Нет, хоть это и разумно, но…

– А и правильно, - кивнула хозяйка. – Где ж нам справедливости искать. А люди злые, молчать не будут. Правильно сделала, что уехала. Жить негде?

– Негде, - согласилась я.

– Ничего не присмотрела? – Она кивнула на газету, оставшуюся лежать на столе.

– Нет.

– А я адресок подскажу, - предложила хозяйка. – От чую, глянешься ты Клавдии Васильевне. Хорошая женщина, добрая. И много не возьмет.

Так я и попала в домик на окраине города. Чистый, аккуратный, с резными ставенками и верандой. С садом, в котором росли яблони и вишни, а еще – малина и смородина. С палисадником, где пестрым ковром благоухали цветы.

Сказка, а не домик. Он и внутри был таким же – чистым и аккуратным, с уютным запахом вкусной домашней еды. И Клавдия Васильевна, весьма энергичная старушка, сразу мне приглянулась. Вернее, Василисе, которая охотно пошла к ней на руки. И кошке, что по-хозяйски шмыгнула на кухню, да там и осталась.

– А и пускай, - сказала Клавдия Васильевна. – Тут, правда, кот есть. Но они поладят.

Рыжий кот, толстый и важный, показался мельком. Обнюхал мою юбку, махнул хвостом и отправился знакомиться с Муркой. Судя по отсутствию кошачьих воплей и грохоту роняемой посуды, они, действительно, поладили.

Оказалось, что кот не хозяйский. У Клавдии Васильевны были и другие жильцы: семья с тремя детьми. Глава семейства, главный инженер местной шоколадной фабрики, снимал весь второй этаж. Он поссорился с родителями из-за того, что жену себе выбрал самостоятельно. Была она сиротой, выросшей в приюте. Нищей бесприданницей, хоть и принадлежала к известному боярскому роду. Мужа звали Макаром, ее – Катериной. Из детей старшей была девочка, Калерия, лет восьми, а уж после нее – мальчишки-погодки, Илюша и Алеша.

Это все Клавдия Васильевна рассказала мне за самоваром. Она показала мне две комнаты на первом этаже. Помогла уложить Василису, которая заснула прямо на руках, утомилась с дороги. И позвала пить чай с домашними пирогами.

– Катенька сама готовит, я не против, - говорила она, степенно потягивая чай с блюдца.

Блюдце она держала на растопыренных пальцах.

– А ты, если захочешь, можешь со мной столоваться. Я и девочке твоей супчик сварю. Творог от сама делаю. Хлеб пеку.

Чай мы пили на кухне, огромной и чистой, с беленой печью.

– Плата? – Она назвала сумму, показавшейся мне смешной. – Это за все.

И рассмеялась, глядя на мое растерянное лицо.

– Да мне жильцы не ради денег нужны. Их достаточно. Скучно мне.

И с семьей с тремя детьми скучно? Так, что еще жиличку с ребенком взять надобно?

– А они наверху всё. И детям запрещают мне докучать, - вздохнула Клавдия Васильевна. – Они тихие, хорошие. Но…

Ага, скучно. И подозрительно.

– У меня своей семьи нет, не нажила, - продолжала рассказывать Клавдия Васильевна. – Сама себя содержала. Мастерская у меня была. Швейная. Да и осталась, но слеповата я. Так-то вижу, а чтобы шить, уже не могу. Мастерская туточки, в доме. Я туда Катеньку пускаю. Она шьет, на заказ.

– А меня… пустите? – спросила я, не веря собственному счастью. – Я тоже умею шить.

– Отчего ж не пустить, там места вам обоим хватит, - согласилась Клавдия Васильевна. – Только как бы не вышло, чтоб вы клиентов не поделили…

– Не выйдет, - заверила я. – Я не буду шить одежду для людей.

– А кому ж тогда? – удивилась она.

– Я делаю куклы. Им одежду шью.

– Вот оно ка-а-а-ак… - протянула Клавдия Васильевна.

И показалось, что зря я сказала о куклах. Сейчас меня выгонят. Все же кукольники… это ведовство. А я, как ни крути, ведунья, хоть и особенная.

А хозяйка улыбнулась и блюдце на стол поставила, поднялась.

– Пойдем-ка, - велела она.

В швейной мастерской, и правда, хватало места. Здесь и швейные машинки стояли, три штуки, и длинный стол для кройки, и полки с гарнитурой и тканями. Позволив мне осмотреться, Клавдия Васильевна поманила меня дальше, открыв ключиком еще одну дверь.

Заглянув за нее, я застыла на пороге. И, когда осознала, что увидела, взвизгнула от радости.

Заготовки для изготовления кукол! Пусть не из холодного фарфора, как мои, но…

– Так вы… - обернулась я к Клавдии Васильевне.

– Делала куклы, - кивнула она. – Тебя, Марьянушка, ко мне богиня привела. Я давно жду, кому бы опыт передать. Пойдешь ко мне в ученицы?

Я согласилась, не раздумывая.

И пусть беспокойство о Владе никуда не делось. Я не знала, что происходит в столице, что с ним. И Василиса, хоть и в безопасности, но угроза не миновала. Но если я уже здесь, если к Клавдии Васильевне меня привела Лада, то учиться мастерству необходимо. Мне надоело использовать дар вслепую.