Чудны дела твои, Господи!

– Юль, ты его сломаешь.

– Мы должны Андрею все рассказать. Понимаешь, все, от начала до конца. И он поймет.

– Он не станет слушать. Я бы не стала.

– Потому что ты не мужчина, – сказала Юлька наставительно. – Они другие. Они должны нас защищать и спасать. И быть великодушными и сильными.

– Ничего они не должны!.. Это они раньше были такими, а потом мы им объяснили, что у нас общество равных возможностей и женщины в защите и спасении не нуждаются. Женщины нуждаются в равенстве и братстве.

– Да-а-а? – протянула Юлька.

– А ты не знала?

Та пожала плечами:

– Я как-то об этом не думала.

Лера села на соседнее кресло и посмотрела на красное солнце, висевшее между старыми яблонями.

– А я в последнее время то и дело об этом думаю, Юлька.

– О равенстве и братстве?

Лера кивнула.

– О том, что я такая умная и смелая, что не нуждаюсь ни в чьих советах. В поддержке тоже не нуждаюсь. Я сама, я все могу сама!.. У меня образование есть и как бы профессия!.. Я вышла замуж, побыла замужем, потом перестала быть замужем, и все сама!.. Подумаешь, дело! Был один муж, будет другой, еще лучше предыдущего, я же достойна большего! Это просто болезнь мозга какая-то, понимаешь?.. Называется – «я достойна большего»! И это «большее» мне подавай сию минуту, а не в каком-то там отдаленном будущем, на которое нужно работать, строить его, придумывать, воплощать. У меня же все было, – продолжала она, как будто удивленно. – И ничего не стало!.. И мне никто не сказал: остановись, что ты делаешь, опомнись! Мне говорили: правильно, так и надо, ты достойна большего.

– При чем тут равенство и братство?

– При том, что теперь мы с мужиками – братья по разуму, а не существа разного пола. Мы такие самостоятельные и уверенные в себе, что нам даже в голову не приходит… остановиться. И подумать. Головой подумать, что дальше?.. Андрей то и дело говорил: думай головой, на что тебе голова дана? А я…

– Вот это и надо ему сказать. Что ты подумала головой и поняла, что ошиблась.

– Да ему уже наплевать, ошиблась я или не ошиблась.

– А обручальное кольцо он так и не снял, – сообщила Юлька и сбоку глянула на Леру. – Ты видела?..

Лера кивнула и вдруг улыбнулась очень женской улыбкой.

– Как ты думаешь, у него кто-нибудь есть?..

Собака Мотя вдруг залаяла у ворот – очень громко и сердито. Девушки переглянулись, у Юльки сделалось испуганное лицо.

– Кто там, Лера?.. Кто это может быть?

Они посмотрели друг на друга. Лера выбралась из кресла и почти побежала по дорожке к калитке. Она была уверена, что ничего страшного случиться не может, – они убежали, спаслись, да и Андрей где-то поблизости, – но Юлькин испуг моментально передался и ей.

«Вы все делаете разом, как по команде, – говаривал ее бывший муж. – Смеетесь хором, плачете тоже хором, даже говорите хором! Это что, такая женская особенность, что ли?»

Лера презирала его за такие высказывания.

– Кто там?! – И она остановилась как вкопанная.

Сердце, прощально и сильно ударив, остановилось тоже.

– Кто же это там? – весело сказал высокий мужчина, подошел и взял Леру за шиворот. – Кто это может быть? А это я!.. Самый долгожданный гость!

Когда он взял ее за шиворот, Мотя, которая до этого лаяла, захлебывалась и припадала, вдруг бросилась на него, норовя вцепиться в замшевый ботинок. Лера не могла шевельнуть шеей, сглатывала, смотрела вниз и отчетливо видела, что ботинки именно замшевые, и почему-то это имело значение. В глазах у нее медленно темнело.

– Пошла вон! Вон!

Гость на секунду ослабил хватку, Лера отшатнулась, вырвалась и побежала. Юлька стояла у крыльца, прижав к груди кулачки. Глаза у нее провалились, как у мертвой, губы были белые. Лера схватила ее за руку и поволокла в дом. Сзади прощально и хрипло взвизгнула собака. И стало тихо. Должно быть, человек в замшевых ботинках убил ее.

Лера взволокла на крыльцо Юльку, захлопнула дверь, повернула ключ, но что толку!.. Все окна распахнуты настежь, влезть ничего не стоит, а Юлька почти без сознания!..

– Девочки, открывайте! – донесся с крыльца веселый голос. – Ну, не дурите, открывайте! Я уже здесь, с вами!

…Думай головой, вспомнилось Лере, на что тебе голова дана?..

Она огляделась. Юлька рядом тяжело и медленно дышала. Толкая ее перед собой, Лера добралась до лестницы на чердак.

Хлипкая входная дверь ходила ходуном – вот-вот откроется, и тогда им конец!..

– Девочки, ну что же вы?! Юленька, выходи! Выходи, дорогая, а то я тебе больно сделаю! И подружке тоже! Ты же не хочешь, чтобы подружке больно было!

Лера за руку потащила Юльку по лесенке. Та вдруг стала вырываться.

– Пусти, я к нему выйду.

– Юля!

– Он нас убьет, – трясущимися губами едва выговорила Юлька. – Он нас нашел и теперь убьет.

– Не убьет, – пробормотала Лера, продолжая ее тащить. В глазах у нее все плыло от страха и от того, что сердце не билось. – Мы спрячемся.

Они были еще на лестнице, когда входная дверь распахнулась. Юлька ахнула. Лера продолжала молча и сосредоточенно тащить ее и в последнюю секунду, схватив балку, кое-как ткнула ею в преследователя. Тот отшатнулся и заматерился, и Лера захлопнула чердачную дверь перед его носом. С внутренней стороны в замок был вставлен длинный ключ, Лера быстро повернула его. Снаружи на створку обрушились удары, загрохотали, как камнепад, но дверь держалась.

– Долго… мы… тут… не сможем… – отрывисто сказала Юлька.

– Замолчи!

Дверь сотрясалась. Лера обежала холодный пыльный чердак, по очереди выглядывая в каждое окно. Закричать?.. Позвать на помощь?.. Она подергала рамы и подвигала туда-сюда шпингалеты. Окна почему-то не открывались, снаружи были решетки. Если кричать отсюда, никто не услышит. Или услышит?..

Вдруг все смолкло, удары прекратились, и наступила тишина. От этой тишины Лере стало плохо.

В отчаянии она тряхнула раму, которая не поддалась, даже не шелохнулась.

– Помогите, – тихонько сказала она и оглянулась. Юля стояла у самой двери, прижав кулаки ко рту. За дверью было тихо.

Лера огляделась, подбежала к комоду и стала его толкать. Он был старинный, очень тяжелый и не двигался.

– Юля, помоги мне!

– Он нас нашел, – выговорила Юлька. Глаза у нее были безумные. – Он нас убьет.

– Давай, ну!..

Дверь открывается наружу, соображала Лера как будто сквозь вату. Даже если нам удастся подтащить комод, он нас не спасет.

– Девушки-и! – раздалось с улицы. – Побаловались, и хватит! Юлечка, спускайся! Я не отстану, ты меня знаешь!

Юлька замерла.

– Толкай, – приказала Лера.

– Я тебя нашел, а ты что?.. Думала, хвостом махнула, и все? Спряталась от меня? Нет, дорогая, не выйдет у тебя ничего! Юля!

– Толкай! – повторила Лера и пнула Юльку в бок.

– Я боюсь, – сказала та и затряслась всем телом. – Он ненормальный.

– Потом будем бояться!

– Он нас убьет.

– Юля-я! Выходи! Ну что ты?

В этом веселом голосе, приглушенном стенами и рамами, была какая-то опереточная жуть, и Лере показалось, что все это происходит не с ней. Ну, не может быть, чтобы она пряталась на чердаке, двигала комод, надеясь хоть на какое-то время продлить оборону, и прислушивалась к звукам за окнами!