Чудовища в янтаре-2. Улица моя тесна
Шрифт:
Барон ее осушил, как воду, откинулся на спинку кресла, чуть посидел с закрытыми глазами, потом выпрямился, глянул на Сварога словно бы тоскующе:
— Это свалилось как кирпич на голову…
— Давайте без эмоций, — сказал Сварог приказным тоном. — Вы не пансионерка из благородных девиц, а начальник тайной полиции, много лет на этом посту сидите…
— Да, конечно… Это началось примерно десять часов назад. Мои люди подняли тревогу, я выскочил… Замок был битком набит чужими — какие-то типы с закрытыми лицами, в черных колпаках с прорезями. Повсюду шла форменная резня, ваше величество! Ваших людей убивали всех подряд — а других в замке и не было, если не считать полудюжины моих, которых вы мне разрешили там держать. Мне доложили, что убита и королева, и ее пажессы, судьба принца-подменыша неизвестна… Поймите, я ничего не мог сделать! Охрану
— Почему вы об этом молчали раньше? — сухо спросил Сварог.
— Но я вовсе не молчал, ваше величество! — с нескрываемой обидой воскликнул барон. — В самом начале, когда вы меня попросили написать обстоятельный доклад, я об этом упоминал, видимо, вы просто не обратили особого внимания…
Сварогу понадобилось не более пары минут возни с клавиатурой, чтобы убедиться: барон был прав. Упоминал, точно — но тогда Сварогу это показалось третьестепенным, и он как-то запамятовал. Были более важные дела, нежели изучать способности горротской королевской четы — которой к тому же уже не было в живых…
— Мои извинения, барон, — сказал Сварог. — В самом деле, вы писали, а я запамятовал… что там «во-вторых»?
— Не у всех были закрыты лица, — сказал барон. — И я своими глазами видел среди них принца Эгмонта… настоящего, никаких сомнений. Двойники, подменыши были, конечно, похожи, как две капли воды, но все равно, не удалось добиться идеального подобия в осанке, походке, жестах… Тот, кто долго общался с настоящими, это легко распознает. Потому-то и изгнали из дворца всех давно и тесно общавшихся с королевской четой, когда устроил переворот и привел подменышей этот клятый граф Брашеро, или как он там у вас зовется.
— У нас он звался точно не так, — сказал Сварог. — Но это сейчас абсолютно неважно…
На столе зажглась одна из лампочек, устроенных так, что были видны только сидящему в кресле Сварогу. Ага, в приемной объявился Интагар, но в кабинет не рвался — значит, подождет…
— Вы уверены, что это был настоящий принц? — спросил Сварог.
— Совершенно уверен, ваше величество. Повзрослевший, конечно, за все эти годы безвестного отсутствия, — но это он, никаких сомнений. Тоже был с мечом наголо, распоряжался…
«Волчонок пришел мстить за родителей, — подумал Сварог. — Вот только откуда и с кем? И где он все это время отсиживался?»
— У вас есть что-то еще?
— Ну, что еще… — задумчиво протянул барон. — Я видел, как в одном из коридоров эти, в черных колпаках, рубились с вашими людьми. Я в военном деле разбираюсь плохо, но мне показалось, что они очень опытные бойцы, очень хваткие. Ваших они буквально снесли…
А ведь не самых плохих бойцов отправил Сварог охранять дворец, антланцы, хорошо обученные бою на мечах, гланские гвардейцы…
— Ну что же, — сказал Сварог. — Ступайте, там ждет лакей, он вам покажет комнату. Отдохните, вас перевяжут как следует. Интагару скажите, пусть дожидается, я его сам вызову…
Мигающих синих огоньков на экране компьютера горело уже целых пять. Ага, первые донесения поступают…
В Горроте по-прежнему ни следа черной магии — и особой суматохи за пределами дворца нет. Разве что он окружен плотным кольцом тамошних Синих Егерей — настоящих или просто ряженых, не поймешь. А вот внутри… Золотой Обезьян уже успел
обстоятельно «пройтись» по дворцу. Все кончено. Действительно, настоящая резня, коридоры, лестницы, комнаты — везде трупы. Сварог увидел и мертвую Литту, с безмерным удивлением на лице смотревшую остановившимся взглядом в потолок — ее убили тремя пистолетными выстрелами в упор. Тут же две мертвых «школярки», буквально изрубленных в куски, — то еще зрелище. Кое-что они все же успели сделать — в спальне с полдюжины трупов в черных колпаках. Повсюду суета — трупы кладут в длинные мешки, заворачивают в большие куски грубого холста, сносят на первый этаж в огромный вестибюль, укладывают буквально штабелями… А вот и принц Эгмонт, меч уже в ножнах, он распоряжается, и его почтительно слушают — очень похоже, что он здесь не только для декорации, хотя есть еще парочка людей, отдающих приказы…И в Харлане — сквернее некуда. Такое впечатление, там форменным образом ополоумели, в точности как говорил принц о напавших на его замок каталаунцах. И гвардейцы с армейцами (в том числе хранившие до того верность Сварогу полки), и вооруженные чем попало горожане и крестьяне по всему великому княжеству напали на гарнизоны приведших из владений Сварога частей, в военных портах начались самые настоящие морские сражения — харланские корабли атаковали военных моряков Сварога, много кораблей, не успевших сняться с якоря (мало кто успел), расстреливают в гаванях, некоторые уже горят. Какое-то всеобщее помутнение умов — есть уже подозрения, что и в Каталауне, и в Харлане столь бурные события вызваны той самой неизвестной магией, «всплесками» — в совпадение что-то плохо верится. Из маркизата Вантерн сообщений пока что не поступало — ну, это понятно, Сварог сам распорядился — им заниматься в последнюю очередь: сколько там того маркизата, есть заботы поважнее…
Так, рапорты агентов, коих он в Горрот вообще и особенно в Акобар послал немало. Вот их как раз дворцовые события никак не коснулись, никто на них не напал — и они, получив команду, вышли на улицы осмотреться. Из дворца разъезжаются герольды, кое-где на площадях они уже приступили к делу, читают воззвание принца Эгмонта. Некие подлые заговорщики неожиданно ворвались во дворец, им даже удалось убить королеву — но принц уцелел и взял бразды в свои руки. Подданных он призывает сохранять полное спокойствие — мятеж подавлен, заговорщики обезврежены, нет основания для паники…
Сварог выругался в бессильной ярости. Его собственный план касательно Литты и подменыша-принца обернулся против него самого. Кто теперь докажет, что принц — ненастоящий? Точнее, как раз настоящий, но другой? Даже те, кого смело можно считать искренними сторонниками Сварога, — то есть Литты, — ничегошеньки не заподозрят и будут повиноваться приказам нынешнего принца. У которого, вероятнее всего, найдутся не только умелые бойцы (неизвестно откуда взявшиеся, отметим), но и какие-то приближенные, сподвижники, сокомпанейцы… Остается только наблюдать — а что тут предпримешь? Скоропалительные выводы делать рано, но невозможно отделаться от мысли, что Горрот он потерял.
Как и Харлан. В одночасье. Из Харлана от него настойчиво требовали указаний, и агенты во дворце великих герцогов (тоже подвергшемся нападению, причем нападавшие убивали всех подряд, кто там находился), и моряки, и сухопутчики…
Он не колебался и не медлил. Слишком много времени потребовалось бы, чтобы перебросить из-за снольлдерской границы в Харлан достаточное количество полков. Получится не быстрое подавление мятежа, а самая настоящая затяжная война, которую нет смысла сейчас развязывать. Положа руку на сердце, Харлан так и оставался все это время самым слабым звеном в цепи: и черной магии там до сих пор не в пример больше, чем в других королевствах, тамошний трон Сварог занял, не будучи зван скорее уж как-то автоматически, после отсечения Хартога. И особенной любовью там никогда не пользовался, многие его просто терпели, не отваживаясь на заговоры или бунты. Не столь уж большое сокровище, если подумать, — представлял ценность главным образом как морская база против Лорана, но теперь и это под большим сомнением…
А потому он, не колеблясь, отдал приказы: коннице и пехоте отступить в Снольдер, Ронеро и Ямурлак, кому куда ближе — при возможности смыкаясь в крупные соединения. Военным кораблям — прорываться из харланских портов, насколько это в их силах. Морякам с получивших значительные повреждения кораблей, ставших негодными к бою, — отступать сушей в тех же направлениях. То же предписывалось и капитанам кораблей, убедившихся было, что прорваться невозможно. Тем, кому это удалось, — бой не продолжать, на всех парусах или на полной мощности паровых машин уходить в порты трех вышеназванных государств.