Чудовище для красавца

Химемия машинально потеребила завязку на маске. Думала: а сможет ли она поступить иначе? Примет ли семья Фаилхаит её настоящую, или в ужасе отвергнет? Готов ли Леонар увидеть правду, не испугавшись? Она чувствовала растущую симпатию лорда к себе, но не ощущала желаемой любви.

Мужчина смотрел на действия графини, с надеждой ждал, но желаемого снятия маски не дождался. Он видел смятение девушки, но не решался торопить. Его грела сладкая надежда о лживых ожогах и пугала возможность их реальности. Впрочем, эти страхи уже начинали блекнуть. Со вздохом он спросил:

— Нам не стоит выходить из поместья, чем же заняться?

Только услышав бесцветный голос Леонара, больше подходящий начавшему чахнуть в клетке зверьку, графиня поставила своей целью взбодрить мужчину.

Начали с игры в шахматы: графиня – шесть побед, лорд – три. Затем он проиграл ей в прятки. Причём в пределах одной комнаты. Когда юноша поднял руки вверх, девушка спрыгнула откуда-то с потолка – напугала до полусмерти. Но самым занимательным и недостойным занятием дня стала для них добыча пищи.

Дело в том, что из-за всего случившегося большая часть жителей и гостей предпочитали обедать и ужинать в своих покоях. Но приказать принести поднос с яствами молодым показалось неинтересным, и они решили на спор утащить с кухни снедь.

Леонар просто не мог ей проиграть. Он же вырос в поместье и в детстве легко утягивал сладости до обеда, однако, и тут он проиграл. Химемия – виртуозная воришка: прокралась к полкам и утянула кувшин с молоком. Обмоталась вся колбасой и, миновав стряпуху под столом, поживилась сухофруктами. Вот с такой добычей она предстала перед женихом. Тот подивился проворству и прокрался следующим, попался сразу.

— Ох, лорд, вы с повелением? — спросила его стряпуха.

— Нет, — покраснел сын виконта, — я хотел у вас попросить немного рыбы. Если есть.

— Прошу вас.

Юный лорд взял поднос с недавно запечённым осетром. Поднёс его невесте как покаяние.

— Вор из меня никудышный, — с улыбкой ответил он на насмешливый взгляд графини.

Это недостойное взрослого мужчины поведение веселило. Несмотря на недавно пережитый ужас, общение с бодрой и оптимистичной девушкой дарило лёгкость, заставляло забыть на некоторое время о таинственных людях, желающих его смерти.

Он даже забыл о женщине, с которой был близок и мог невзначай столкнуться. Химемия не давала скучать и лишний раз вспоминать о былой страсти. За короткий отрезок времени графиня стала другом. Но, к её печали, о ней лорд не думал, как о женщине. Впрочем, печалиться Сеа Хичтон не собиралась. Её настолько волновала будущая реакция Леонара на правду о её теле, что она и думать не могла о романтической стороне супружеской жизни. Потом графиня немного сожалела, что не пошла на решительный шаг и не открылась.

Онёр и её братья всё подготовили для решающего шага.

Сыскари отбыли из поместья, облазив его вдоль и поперёк. Семью нанялись охранять десяток хорошо вооруженных воинов, стороживших у поместья, а не внутри. Телохранитель для сына виконта и его будущей жены ожидался в ближайшие сутки. Он не успел. А десяток сторожей оказался недостаточным для охраны большой территории, которую злоумышленники знали, как свои пять пальцев.

Новое покушение произошло в короткий промежуток времени, когда сын виконта был один и ждал графиню у двери чердака. За окном стемнело, и пора было ложиться спать, потому лорд зевал в ожидании, когда ежедневная процедура Химемии закончится.

Никто не видел единственного лучника с единственной стрелой, нацеленной на чердачное окно. Никто не знал, откуда тот стрелял. Лучник даже не особо целился, нужно было просто попасть в окно.

Что было первое: звон стекла или девичий крик – Леонар не разбирался, он дёрнул дверь и ужаснулся. Всё помещение чердака лизали языки огня. Они неистово, ненатурально быстро переползали с мебели на шторы, с тканей на потолок, трещали деревом без искр. Казалось, перед лордом живое всепожирающее существо, которое уже тянуло лапы к двум людям, прижатым к стене.

Перепуганная девушка испуганно прижималась к лекарю, а стена огня бесновалась рядом с ними, волнами закрывала обзор. Остин поднял графиню над полом, усадил себе на плечи – короткая отсрочка от смерти. Увидел Леонара и в отчаянном взгляде лекаря проступила надежда.

Лорд дёрнулся вперёд, но тут же зашипел от жара. Огонь не был обычным, и он увидел его источник, присмотревшись. Золотые блики ползали по мебели и полу. Золотое море мелких ящериц, родившихся из крови одной, прилетевшей на стреле. Пепел матери уже разлетелся по чердаку и стал пищей для её прожорливых детей, приумножая неукротимое племя огненного бога.

— О, Творец, саламандры! — Леонар отшатнулся, бросил панический взгляд на людей и крикнул: — Держитесь!!!

Он мог убежать за помощью, но знал: помощь не успеет. Леонар даже не стал думать, зачем рискует своей жизнью. Ведро воды стояло в коридоре. Мутной, грязной после мытья полов, но юному лорду было не до брезгливости. Он смело вылил помои на себя и побежал в огонь. Под ногами захрустели угольками дети пламени. Юноше казалось, он был быстрым – но времени хватило рассмотреть блеск ужаса в глазах невесты. С потолка посыпались живые угольки. От крика заложило уши.

Химемия боялась пламени. Она не могла забыть о том страшном дне, когда огонь объял её. Крик матери звенел в ушах, как похоронный колокол. Ужасный треск корабельной мачты, запах палёного и жареного перемешался с ужасной болью, от которой не было спасения.

Так было… Так снова будет?

Сильные руки обняли, прижали дрожащую от ужаса графиню и укрыли от огня. До разбитого окна ближе, чем до двери. Но как же больно. Ящерки бросались в ноги и вцеплялись в плоть капканами пламенных клыков, выдыхали белые пары. Задержись в комнате люди дольше – и задохнулись бы ядом саламандр быстрее, чем сгорели.

Остатки стекла полетели вниз, и три фигуры показались на парапете. Химемия буквально взлетела по черепице к флюгеру. Остин Хест осторожничал, вытягивал Леонара из окна, у которого сапоги и штаны буквально припеклись к коже ног. Но тот зло отмахнулся, подталкивая лекаря вперед.

— Уходи, Химемия! — кричал графине Остин.

— Бегите в сторону кухни! — уточнил юный лорд.

Девушка не слушала, она протянула руки и помогла выволочь раненного Леонара на крышу. Драгоценное время было потеряно, крыша уже горела золотым огнём. Саламандры не собирались бросать начатую охоту. Маленькие дети огня, жители далеких вулканов сжирали всё в районе горения подземных рек, они никогда не сдавались, даже если умирали, остывая на холодном воздухе.