Чудовище для красавца

— А ваша мама, её перья не могли ей помочь?

Химемия помолчала. Затем сказала:

«Подобные перья редки. И это большая тайна, как и голоса. Не говорите никому. Иначе люди начнут нас убивать. Но есть предел любым силам. Когда мои перья отрасли, они уже не могли помочь отцу».

Леонар представил, как люди узнают, что есть на свете птицы, способные вылечить любой недуг, и готовят стрелы для нападения.

— Я понял вас, — он погладил невесту по голове, продолжая утешать, переживая страшный момент ее жизни. — И сохраню доверенную тайну. Прошу вас, расскажите, что было дальше?

«Мы победили. Матросы без дела не стояли и стреляли едва ли не вслепую. Случайность ли, воля богов ли, но пираты пошли ко дну».

— Давайте оставим эту тему.

«Да, оставим. Те события причинили довольно боли».

В попытке перевести тему сын виконта вспомнил об опекуне Химемии. Его она в рассказе не упоминала.

— А адмирал? Он откуда? — помянул Леонар сурового вояку.

«Адмирал Крочек? Ах, да…»

Тогда Коллум уже знал: он долго не протянет. В моменты просветления пытался найти человека, которому доверял в далекой юности. Вместе росли, вместе служили, как братья были. Но один стал торговцем и продолжил дело семьи, а второй нашёл себя в карьере военного.

Получив письмо, адмирал Крочек сразу же собрался, оставил службу и прибыл в «Ласточкино гнездо».

«Должна признать, в начале я его невзлюбила. Всё думала, он намерен заменить умирающего отца. Вела себя ужасно. Но папа слабел, и я не знала, к кому ещё могу прижаться и поплакать. Он таки стал мне вторым отцом, не просто нянькой. И, если вы не против, Леонар, я хочу пригласить его на обряд венчания. Всё же, он мне как отец».

Леонар разомкнул объятия и позволил Химемии выпрямиться. На ее лице лежала тень боли от потери близких, но ее место постепенно занимали счастливые волнения о будущем.

— Полагаю, ваш лекарь тоже будет там. А он…

«…Откуда? О! Остин Хест был ещё на первом корабле – служил на «Яркой звезде» и был в команде до захвата её пиратами. Ему не повезло остаться на одном из сбежавших судов. Был рабом четыре года, затем возвращен на родину. После пережитого в неволе он… изменился. Так говорил отец. Вы не поверите, но раньше он был очень пухлым и добродушным человеком».

— Да, поверить в это сложно, — невесело улыбнулся юный лорд, вспоминая нездоровый вид лекаря.

«Я была очень мала, когда отец и лекарь встретились снова в одном из королевских портов. Тогда отец приглашал его вновь на службу, но Остина на корабль заманить не смог. Остин стал бояться моря. Почти что ненавидеть. Что не коснулось отношения к капитану. Когда случилось горе, он сразу же откликнулся на письмо и прибыл в «Ласточкино гнездо» лечить меня и отца. И, да – я хочу его пригласить. Он тоже мой дорогой друг. Член семьи».

— Ещё я хотел бы узнать: зачем вы взяли его в поместье моей семьи? Думали, вас отравят у нас?

«Что вы!» — отмахнулась графиня. — «Мне действительно была нужна его помощь. Эти платья», — она поморщилась, — «чтобы перья не торчали, приходилось часть вырывать».

Леонар с ужасом посмотрел на девушку. Некоторые перья действительно были очень длинными и торчали бы из рукавов или из-под подола. Как, должно быть, было больно терпеть подобное.

— Мне жаль.

«Забудьте. Это было необходимо для моей маленькой лжи. Давайте лучше вернемся к теме свадьбы…»

Переключившись на обсуждение предстоящего свадебного торжества, молодая пара коротала ночь под открытым небом, пока не начала обсуждать звёзды. Одну звезду в рисунке созвездия Пламени звали Онёр.

Леонар всмотрелся в море. Подзорная труба не видела суши, не видела кораблей. Лишь тьму и блики. Где она теперь? Он ощутил себя вновь слепым, бездумно смотрящим в никуда. Графиня все понимала: он думает о той, кто его обманул и предал.

Юный лорд не понимал причины – глупость ли его, или приворот – но из головы не шли два образа. Один придуманный, второй реальный. Онёр не желала растворяться в мыслях и уплывать от тревожных берегов сомнений. Её торжествующий лик стоял перед глазами.

— Ведь уже решил, что не люблю. Винил во всех несчастьях похоть и глупость. Так почему?

«Сердцу не прикажешь», — тихонько ответили ему. — «Время лечит, но не над всеми напастями оно всесильно. Ах, если бы вы только злились, было б проще».

— Знаю. Но я не злюсь. Судьба так раскидала карты, что нам с ней не дано пойти по счастливому пути. А путь мести мне противен.

«Думаете, она удовлетворится причинённым вам страданьем?»

— Надеюсь, да. И боюсь, былые чувства смогут помешать мне принять твёрдое решенье, если она вернётся и возьмётся вновь за нож.

А что, если она начнёт охоту не за ним, а за его будущей женой? А может, за его будущим ребенком? Как быть? Имеет ли он право сомневаться дальше?

«Пойдёмте спать, милорд. Утром полегчает».

Он думал долго, ворочался во сне и, наконец, поднялся. Укрыл спящую деву и вышел на палубу. Как он и думал, одна гарпия продолжала наблюдать. Это был мужчина – гарпий. Сидел на остатках мачты, скрытый ошметком паруса. Леонар позволил себе сомневаться ещё мгновение, и вот он позвал пернатого мужчину:

— Прошу вас, спуститесь. Я хочу вам рассказать о людях, которых не будут искать в нашем королевстве. О пиратах, кто не ходит под черными парусами. Я нарисую вам их портреты. Если вы их углядите, забирайте.

Гарпий посмотрел на человека и кивнул. Дождался, пока он закончит рисовать и кивнул ещё раз, забрав портреты. Леонар никогда не думал, что привитое ему в детстве умение будет им использовано таким вот образом. Невольно вспомнилось, что траурную ленту он уже держал в руках, и смерть любимой уже оплакал.

— Прощай, Онёр.

Глава 14

Из дневника графа Леонара Фаилхаит.

«В пору юности я совершил ошибки и прошу судьбу не наказывать моих детей за них. Раз придется отвечать, пусть перед судьей предстану я. А мои дети пусть не знают бед. Ах, если бы такое могло быть, но то другая повесть. А пока впереди вся жизнь.