Чудовище и красавица

— Ну и куда ты привел нас, Сусанин-герой? — громко продекламировала она, глядя сверху вниз в шаловливо-виноватые Катькины глаза.

Та, улыбаясь, молча протянула ей пачку «Космоса».

— И то правда.

Дашка взяла сигарету и, с кряхтением, не свойственным ее возрасту, устроилась на низкой плите рядом с подругой.

— А вот интересно, куда дальше эта дорога ведет? — выговорила Дашка, между делом пуская в воздух довольно правильные колечки дыма.

— В ближнее Подмосковье, — снисходительно ответила Сима и смерила ее взглядом, говорившим много хорошего о людях с «топографическим кретинизмом».

— А потом в дальнее? — не обиделась мечтательная Дашка.

— Ага.

— А потом?

— Потом лучше не думать.

— Н-да…

— А ты заметила, что за все это время не прошло больше ни одного автобуса? И ни одной машины. Ни туда, ни сюда.

— Ага. И ни одного человека.

— Классно!!

Солнце, стоявшее в зените, когда они выходили из дома, уже проделало по небу основную часть своего каждодневного пути. Теплый ветерок, почти бриз, приятно обдувал им лица и открытые до локтей, начинающие покрываться загаром руки. Было тихо, уютно. Стрекотали кузнечики. И было так непривычно и так здорово оказаться вдруг здесь после уже почти незамечаемого, но, оказывается, жутко надоевшего московского шума. И они, не сговариваясь, примолкли, разглядывая причудливый пейзаж, который уже казался им не таким уж безобразно смешным, а очень даже милым и умиротворяющим. Приятно было молча курить, чувствуя рядом теплое плечо подруги, и сознавать, что она сейчас думает о том же.

Мимо, очень близко пролетела огромная зелено-коричневая стрекоза и доверчиво приземлилась около Катькиного ботинка.

Понаблюдав с минуту, как она вращает своими инопланетными навыкате глазами, Катька меланхолично выпустила в нее струю густого дыма. Осенило их, как всегда, одновременно — они синхронно выбросили окурки и громко сказали: «Дым!!»

— Точно, должен быть дым, раз они жгут костер!

— Точно, должен!! Только я никакого дыма не видела…

— А ты смотрела?

— Не-а…

Они поднялись на ноги, в который уже раз окидывая зорким взглядом окрестности. Чуть вдалеке в небо действительно поднималась слабенькая светло-серая полоска дыма. Они не заметили ее раньше, так как уселись к ней спиной.

— Ну, слава богу.

Дашка подхватила пакеты и решительно двинулась в том направлении.

— Подожди! — страшным шепотом вдруг произнесла Симонова и, схватив Дашу за рукав, чуть не порвала ей рубаху.

— Почему?! — еще более страшным шепотом спросила Дашка.

— А вдруг это не они?!

«Ура, приключение продолжается!» — возликовала Дашка и чуть не расцеловала любимую подругу. Она обожала это Катькино умение из любой обычной ситуации сделать триллер.

— А кто тут еще может быть? — спросила она с любопытством, чувствуя себя Пятачком, собирающимся ловить страшного Слонопотама.

— Откуда я знаю? Может, алкоголики какие-нибудь?

— Точно. Или бомжи! — подлила масла в огонь Дашка.

Тогда бомжи, как и все остальное, еще только начинались и были скорее экзотикой, чем страшными буднями.

— Что будем делать? — полюбопытствовала всегда готовая «повеселиться» Дашка.

— Предлагаю подкрасться незаметно! Если наши — напугаем, а если нет — убежим.

— Давай!

— Только сначала чего-нибудь перекусим, а? От волнения что-то есть захотелось…

Ножа у них с собой, естественно, не было, поэтому они отломили себе по шматку хлеба от мягкой буханки, а колбасу решили кусать прямо от батона. Как отец Федор. На воздухе все это пошло — лучше не придумаешь!

Медленно, по шажочку, пробирались они между чужими железяками, согнувшись в три погибели, хрипя от сдерживаемого смеха и умудряясь еще при этом дожевывать колбасу. И было это настолько здорово само по себе, что обе они уже давно и думать забыли о том, с какими намерениями и мыслями сюда собирались.

Вскоре им удалось приблизиться к заветному участку. Поминутно прикладывая палец к губам и грозя друг другу кулаком, они осторожно заглянули за ограду.

Зрелище им открылось не очень интересное, как таковое, зато оставляющее простор для воображения. В углу маленькой полянки скособочилась совсем уж малюсенькая сараюшка, скорее напоминающая большой деревянный ящик. На земле валялись в беспорядке рассыпанные разнокалиберные дрова. Посередине же были импровизированный столик, состоящий из чурки, накрытой куском картона, и стулья — то есть два толстых полена, лежащие по обе стороны от стола. На столе стояла начатая бутылка дешевого вина. Неподалеку тлел небольшой, аккуратный костерок.

— Ну точно, бомжи, — прошептала Катька.

— Были… — громко сказала Дашка и тут же испугалась.

— Тише ты! — зашипела на нее Симонова. — Они, наверное, не далеко ушли. Костер-то еще горит!

Они посмотрели друг на друга, и вдруг у Дашки, что называется, волосы на голове встали дыбом. Взгляд до предела расширившихся Катькиных глаз был устремлен ей за спину, и во взгляде этом застыло выражение такого ужаса, что Дашка, мгновенно решившая, что оборачиваться ей не стоит, сиганула на два метра в направлении, противоположном этому взгляду. И с совершенно не свойственной ей скоростью понеслась зигзагами к дороге, оглашая окрестности громким испуганным визгом. Обдирая коленки, она бежала, не оглядываясь, подгоняемая время от времени не менее отчаянными Катькиными воплями. Лишь домчавшись до дороги, она остановилась, и зря, так как на нее тут же налетела не успевшая затормозить Симонова. Субтильная Мухина не выдержала неожиданного толчка, и обе повалились на пыльную трассу, сажая себе синяки и ссадины для комплекта теперь и на локти.

Давясь от смеха, они лежали на теплом асфальте, пытаясь что-нибудь сказать, пока не захлебывались в очередной волне смеха.

Наконец, одной из них удалось выдавить из себя, правда, не очень внятно:

— Ты… ты… ты чего бежала?

— А ты чего орала?

— Так ты же первая заорала, а я уже за тобой!

— А кого ты за моей спиной увидела?

— Я?!

— Ну да, ты мне за спину уставилась, как будто там…

— Никуда я не уставилась, что ты врешь?

— Нет, уставилась! Что я, по-твоему, совсем, что ли?!

— А что, нет?

— Ну, ты даешь! Сама смотрит, как будто сто чертей увидела, а я, значит, совсем, да?!

Тут они обе издали по короткому пронзительному визгу и быстро вскочили, потому что услышали невдалеке чей-то уже вполне реальный топот.

С той стороны, откуда они приехали, по направлению к ним ровным галопом приближались Сашка Ильин и Генка Семгин. Лица у них были какие-то странные. Вроде как испуганные.

Девчонки посмотрели друг на друга и опять, не удержавшись, прыснули от смеха. Вид у них был как в лучшие времена! Грязные, пыльные, на ногах жуткие ссадины, на руках тоже, в голове какой-то мусор… В общем, здорово! При этом обе крепко сжимали намертво приросшие к рукам не первой свежести пакеты.

— Вы чего орете?!

— Где вас носит?

— Сколько вообще можно ехать?!

Ребята говорили одновременно и выглядели одинаково ошалело, как какие-нибудь Бобчинский и Добчинский. Но кричали почему-то вполне серьезно и сердито.

— Это вас где носит?!! Тоже мне: «встретим!», «близко!», — мгновенно перешла в нападение Сима.

— Да мы думали, вас тут убивают…

Тут заговорили все одновременно, поэтому, когда все так же одновременно замолчали, Генка повторил свой вопрос: