Чудовищные сны разума (сборник)
Шрифт:
– Ладно, – наконец подал он голос, – значит, Людвиг полагал, что причина появления иносущностей – в вашем неосторожном поведении во время пребывания в культовом пещерном храме?
– Да-да. И мне бы очень хотелось рассчитывать на вас и ваши способности. Очень важно установить количество персонажей-монстров. Это существенно прояснит обстановку.
– Лишь на месте совершения действия можно установить, сколько сущностей проникло сюда из Зазеркалья, – пояснил он нам.
Эта фраза вызвала в памяти ассоциацию с моим романом «По ту сторону зеркала», единственным из всех мною написанных в жанре мистической беллетристики, лишенным элементов «чернухи», ужасов и дурацких страхов. Серьезный роман, наполненный глубочайшим философским смыслом истолкования бытия, повествующий
«А ты, – неожиданно спросил меня мой внутренний голос, – ты – истинный художник? Тоже ведь работал в соответствии с рыночной конъюнктурой!»
«А что я еще мог поделать?! – оправдываясь, отвечал я самому себе. – Жить-то ведь как-то надо. Да иначе и не пробьешься».
– Если вы согласны, то мы можем отправиться в любой момент, – произнес я вслух.
– Превосходно. В таком случае закажите билеты на завтрашний рейс. Дело не терпит отлагательства, поэтому нужно поторопиться.
Нам ничего не оставалось более, как только поблагодарить хозяина и откланяться.
Когда вернулись к себе, я первым делом созвонился с Теодорским и сообщил ему о результатах своего визита к старому оккультисту. Следователь порадовался моим успехам и выразил желание отправиться вместе с нами. Теодорским двигало любопытство, ему никогда не доводилось ранее участвовать, как он сам выразился, в ритуале «камлания». Затем я позвонил в авиакассы и заказал три билета на завтрашний утренний рейс. От предложения лететь с нами Лада отказалась наотрез.
После легкого полдника я отправился в город, потратив остаток дня на улаживание своих неотложных дел. Я созвонился с Теодорским и предупредил, что заеду за ним рано утром. Затем нанес краткий визит старику Аполлинарию, обговорив с ним кое-какие нюансы предстоящего дела. Когда со всеми хлопотами было покончено, я вернулся домой, где меня ждала Лада и подогретый ужин.
С тех пор, как у меня в доме поселилась очаровательная гостья, я стал замечать, что мое холостяцкое жилище словно бы осветилось изнутри яркими и теплыми солнечными лучами, и каждый предмет обстановки излучает некую ауру уюта и благоустроенности. Конечно, при моих-то средствах и доходах я и раньше не мог жаловаться на недостаток комфорта, но все это было не то. Теперь же у меня появилось чувство, что все вещи в доме стали враз одушевленными, наполненными живительной энергией, которую принесла с собой моя новая знакомая. Так или иначе, но к тревожному чувству настороженности примешивалось ощущение подлинного счастья. В те дни мое душевное состояние было двояким. С одной стороны – жизнь в атмосфере постоянных страхов и опасений, а с другой – любовь к Ладе и радость ежедневного общения с ней. Так я и жил, мучаясь, до тех пор, пока не наступила развязка.
Перед сном мы долго беседовали. Я старательно проинструктировал Ладу по всем пунктам личной безопасности. На душе у меня было неспокойно. Я должен был заняться делом неотложной важности, но в то же время не хотел оставлять девушку одну, перед лицом смертельной угрозы. До сих пор злобный негодяй находился где-то поблизости, выжидая удобного случая, чтобы нанести очередной удар. Несмотря на все мои уговоры, Лада категорически отказалась от поездки, мотивируя это тем, что совершенно не переносит путешествий, в особенности – авиаполетов. Пришлось смириться с необходимостью временной разлуки. Впрочем, на нашу поездку я намеревался потратить сутки, от силы двое. И мне очень хотелось надеяться, что за это время ничего плохого не произойдет.
Человек живет надеждой, иначе бы вся наша жизнь превратилась в запрограммированное существование живых роботов. Вот и я заснул в ту ночь с надеждой на лучшее будущее, молясь, чтобы удача вновь вернулась
ко мне и сопутствовала всем моим начинаниям.13
Я поднялся рано, едва начало светать. Стараясь не будить Ладу, совершил утренний моцион и, вызвав такси, наскоро перекусил безо всякого аппетита. Моя подруга все же проснулась и вышла, чтобы проводить меня. В который раз, попросив беречь себя, я крепко обнял ее, на прощанье чмокнув в румяную щечку. Подхватив кейс, поспешил по усыпанной гравием дорожке к подъехавшему такси.
Теодорский уже поджидал меня возле подъезда, облаченный в свой черный джемпер, с неизменной сигаретой в зубах. Затем мы отправились к Аполлинарию. Попросив таксиста подождать, мы поднялись наверх, где застали кудесника в своей полной экипировке. Дед был облачен в расшитую непонятными знаками куртку, поверх которой надел обычный темно-синий плащ. На шее у него болталось с десяток различных амулетов-пантаклей. Я коротко представил своих спутников друг к другу.
– Дедушка, а для чего у вас служат эти хреновины? – указывая на пантакли, спросил Николай. У него это вышло похожим на вопрос Красной Шапочки: «Бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?»
Дед Аполлинарий хитро улыбнулся (совсем как сказочный волк) и добродушно объяснил любопытному следователю, что эти «хреновины» предназначены для совершения магических ритуалов. Обескураженный Теодорский был вынужден довольствоваться этим весьма расплывчатым ответом и на время примолк. Вскоре мы мчались по ведущему в аэропорт шоссе, а спустя час летели в самолете на высоте девяти тысяч метров.
Добравшись до нужного города, мы зарезервировали для себя номера в единственной здесь приличной гостинице, а сами, не теряя времени даром, отправились в путь, взяв курс на виднеющиеся вдали пики гор. Как и в прошлый раз, я взял напрокат весьма удобный для таких целей «УАЗ-Скорпион».
Дорога заняла немногим более часа, и вот мы уже подъезжали к самому подножию гор. Проехав еще немного, мы оставили машину в ближайшем поселке и дальше двинулись пешком. Хотя маршрут наш пролегал по вполне проходимым дорогам и горным тропам, все же путешествие оказалось нелегким. Нам, непривыкшим к длительной ходьбе и слегка разреженному воздуху в горах, приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. Удивительно, но самым выносливым из нас троих оказался тощий старик Аполлинарий, вероятно сказывалось то, что в отличие от нас он большую часть времени проводил на лоне природы, совершая частые поездки по территории всей, некогда бывшей единым государством страны.
По мере нашего приближения к цели идти становилось все труднее. Густой подлесок уже давно сменился ползучим кустарником и горными травами всевозможных расцветок и конфигураций. Могучие скалистые вершины поражали своим величием. Местность вокруг была настолько дикой и пустынной, что, казалось, сюда целую вечность не ступала нога человека, и мы первые, кто дерзнул вторгнуться во владения горных духов – судя по поверьям, существ весьма злобных и враждебных по отношению к человеку.
Последующий отрезок пути нам пришлось преодолевать по самому настоящему бездорожью и, когда мы достигли цели своего похода, на нас было жалко смотреть – промокшая, измазанная грязью одежда, всклокоченные волосы и чумазые лица. Опять же старому ясновидцу удалось лишь слегка запачкать свой непромокаемый плащ, в остальном же он выглядел так, словно только что вышел из театра. Просто поразительно, как это ему удается?!
Лишь только перед нами предстало черное отверстие входа в пещеру, меня охватило неприятное ощущение пережитого однажды и вновь повторяющегося ночного кошмара. Я наотрез отказался от предложения старого кудесника пройти с ним внутрь. Зато охваченный любопытством Теодорский выразил огромное желание составить тому компанию и осмотреть «место происшествия». Не долго думая, они скрылись в темном проеме, и мне не оставалось ничего иного, как только терпеливо ждать от них хоть каких-нибудь мало-мальски обнадеживающих результатов. Расстелив под собой куртку, я уселся на плоском камне неподалеку от зияющего в стене скалы отверстия пещеры.