Чума на оба ваших дома

Аббат Герберт и Дэсбелл стояли возле окна в аббатских покоях. Его преподобие явно неплохо разбирался в людях, и Дэсбеллу доставило удовольствие поймать тень удивления в направленном на него взгляде. От грубоватого простолюдина, пусть и стремящегося придать своей внешности благородные черты, сейчас не осталось и следа – рядом с аббатом стоял скромный дворянин, обладатель сдержанных манер и довольно гладкой речи. Своей способностью к перевоплощению Дэсбелл очень гордился, иногда с улыбкой вспоминая, сколько раз в детстве бывал бит за то, что очень уж удачно передразнивал всех и вся. А уж сколько раз ему говорили, что им могла бы гордиться любая актёрская труппа, он и сосчитать бы не смог. Однако жизнь бродячего актёра его не прельщала, и свой талант он использовал в совсем ином, гораздо более опасном ремесле.

Глядя вниз, Дэсбелл разглядывал прихожан, с которыми ему, возможно, придётся столкнуться. Часть монастырской церкви была открыта для мирян, и сейчас, по случаю воскресного дня, сюда съезжались те, кто хотел не просто приобщиться к святыням, но и насладиться звуками лучшего в округе органа, чистыми голосами монахов и роскошным убранством этой церкви.

– Сэр Джеймс, барон Сканлон с сыновьями, – промолвил Герберт, не скрывая прохлады в голосе.

В ворота въезжал изысканно одетый мужчина с раздражённо-надменной гримасой на красивом лице, в сопровождении свиты из столь же элегантных дворян, среди которых выделялся юноша, как две капли воды на него похожий. Понятно – младший сын, Бродерик. А молодой дворянин, едущий ближе остальных к барону и выглядящий чересчур погружённым в свои мысли, видимо, старший сын Элфрид. Сам же сэр Джеймс, высокомерно вскинутой головой и чересчур резкими, повелительными жестами, напомнил Дэсбеллу норовистого жеребца, в любой момент готового взвиться на дыбы. Юный Бродерик явно старался копировать отца, но пока, как подумалось Дэсбеллу, старший Сканлон был вне конкуренции. Меланхоличный Элфрид на их фоне казался мраморной статуей печального святого вроде тех, что стояли в нишах на фронтоне церкви.

Когда барон вместе со своей шумной свитой проехал к конюшням, во дворе стали появляться новые прихожане. Аббат молчал, провожая их взглядом, пока из простой кареты не вышли молодой мужчина и хрупкая девушка, чью замысловатую причёску прикрывала лёгкая вуаль, не скрывающая точёного лица.

– Алберт Верн. Беден, честолюбив… Обратите внимание на его спутницу – это его сестра, мистрисс Комина. Уже вдова, несмотря на юность. Находится в услужении у леди Рэйчел, но скорее наперсница, нежели служанка. Если у леди Рэйчел были какие-то планы, которыми она не спешила делиться с отцом и братьями, то мистрисс Комина о них, скорее всего, знала.

Герберту можно было не призывать Дэсбелла обратить внимание на новоприбывшую – он и без того не мог отвести от неё взгляда. Тончайшая талия, высокая грудь, так изящно обрисованная тканью платья, что Дэсбеллу казалось, будто даже с такого расстояния он видит, как вздымается от дыхания лёгкий шёлк… Когда через некоторое время аббат заговорил снова, Дэсбелл усилием воли заставил себя вновь прислушаться к его словам и взглянуть на въезжающую в ворота небольшую кавалькаду.

В её центре ехал мужчина, строгость и простота одежды которого контрастировала с по-королевски гордой осанкой и властным взглядом.

– Сэр Персиваль, барон Грэйди. Когда-то пытался породниться с бароном Сканлоном, выдав за него свою сестру, но… впрочем, это вам ни к чему. Земли сэра Персиваля лежат по ту сторону реки. Довольно обширные, хоть и пострадали от недавней чумы. Сейчас же барон гостит по соседству с аббатством, в замке лорда Дэсмонда. Кажется, они состоят в каком-то дальнем родстве… точно не знаю. Кстати, это он едет рядом с сэром Персивалем – сэр Кевин, лорд Дэсмонд. Недавно сэр Кевин просил руки леди Рэйчел и получил отказ.

Дэсбелл взглянул на отвергнутого жениха. Хоть до гонора сэра Джеймса или сдержанного величия сэра Персиваля ему было далеко, но всё, начиная с грациозной осанки и заканчивая богатой одеждой и великолепной лошадью выдавало в нём вполне завидную партию. Видимо, предугадав вопрос Дэсбелла, Герберт продолжил:

– Много лет назад, когда Элфрид и Рэйчел лежали в колыбели, а Бродерика ещё не было на свете, сэр Джеймс убил на дуэли отца нынешнего лорда Дэсмонда. Хоть дети забыли вражду родителей, но… – Аббат немного помолчал, и добавил. – Возможно, это решение было правильным.

Дэсбелл внимательнее присмотрелся к лорду Дэсмонду и тот, словно почувствовав, что за ним наблюдают, поднял голову, скользя взглядом по окнам аббатских покоев. На какой-то момент они с Дэсбеллом встретились глазами, и сэр Кевин равнодушно отвернулся, направив лошадь к конюшням. Как показалось Дэсбеллу, слишком равнодушно…

Во время службы Дэсбелл, заняв место, откуда мог видеть всех, на кого ему указал аббат, старался честно продолжить наблюдения, хотя его взгляд то и дело останавливался на фигуре мистрисс Комины, изяществом спорящей с изваянием Мадонны. И она, и её брат казались увлечёнными службой, но от Дэсбелла не укрылись несколько быстрых взглядов, брошенных ею в сторону, где в окружении своих дворян, стоял лорд Дэсмонд. Впрочем, ответа она так и не дождалась. Сэр Кевин явно искал кого-то глазами, но на мистрисс Комине его взгляд не остановился ни разу. Кажется, даже его гость, сэр Персиваль, уделял этой красавице больше внимания. Впрочем, взгляд барона, несколько раз остановившийся на девушке, был, скорее изучающим, нежели восхищённым.

Разглядывая часть церкви, занятую свитой барона Грэйди, Дэсбелл обратил внимание на не замеченного им раньше молодого мужчину, по виду – ровесника сэра Персиваля. Хоть кроме подчёркнуто скромной, почти аскетичной одежды в их внешности не было ровным счётом никакого сходства, при взгляде на этих двоих Дэсбеллу упрямо приходило на ум слово «братья».

Проследив очередной взгляд сэра Персиваля, направленный в сторону мистрисс Комины, Дэсбелл повернулся в другую сторону, где собралось не менее пышное, но гораздо менее спокойное общество. Барон Сканлон и его свита выглядели в меру нетерпеливыми, в меру скучающими, и лишь Бродерик казался слишком отрешённым и, одновременно, сосредоточенным на своих мыслях. Опыт Дэсбелла подсказывал ему – если подобным образом ведут себя обладатели взрывного темперамента, жди неприятностей.

Когда служба закончилась, Дэсбелл чуть задержался, чтобы возле выхода поравняться с Албертом Верном и его красивой сестрой в надежде на то, что появление незнакомого человека среди прихожан вызовет у них хотя бы слабый интерес. Утром Джон как мог потрудился над внешностью хозяина, вычистив и разгладив самый приличный из его костюмов и завив густые русые локоны, придающие благородный вид резковатым чертам его лица, так что теперь Дэсбелл выглядел хоть и поскромнее дворян из окружения местных лордов, но, всё же, довольно элегантно. Многие впрямь с любопытством на него посматривали, однако же мистрисс Комина, не выпускавшая из поля зрения лорда Дэсмонда, видимо, совсем не интересовалась новыми людьми.

Вздохнув, Дэсбелл вышел из церкви, и первое, что увидел во дворе, была небольшая толпа, собравшаяся вокруг Джона, держащего в поводу лошадей. Основного внимания, судя по доносящимся возгласам, удостоился Гнедой Дэсбелла, нервно вскидывающий голову и пританцовывающий на месте.

– Это ж дьявол в конском обличье, прости меня боже! Сущий дьявол, вот вам крест! Чуть всю руку мне не откусил!

И монастырский конюх, только что допустивший в речи такую залихватскую вольность, гордо продемонстрировал всем перемотанную тряпкой руку. Джон самодовольно усмехнулся и потрепал хозяйского коня по высокой холке, вызвав новую волну восхищённых возгласов. Сам же Гнедой, завидев спускающегося по ступеням крыльца хозяина, вытянул грациозную шею и нежно заржал. Все взгляды тут же оказались направлены на подошедшего Дэсбелла.

– Святые угодники! Я просто обязан буду выпить с человеком, оседлавшим дьявола!

Дэсбелл обернулся на говорившего, узнав в этом человеке одного из спутников барона Сканлона. Такое знакомство было явной удачей.

– Почту за честь! – Дэсбелл широко улыбнулся и склонил голову в неглубоком, но вежливом поклоне.

– Эйвон, егерь сэра Джеймса, к вашим услугам!

Ответный поклон был несколько церемоннее и, к лёгкой досаде Дэсбелла, гораздо изящнее. Он открыл было рот, чтобы, в свою очередь, представиться, но Эйвон вдруг изменился в лице, глядя за плечо Дэсбелла, куда уже были устремлены взгляды всех, только что любовавшихся Гнедым. Дэсбелл вовремя обернулся, чтобы увидеть сцену, происходящую в другом конце двора, и пожалеть, что отсюда не слышно голосов её участников. Впрочем, многое было понятно и без этого.