Чужак из ниоткуда 4

Пансионат «Глициния» или Государственная дача номер один, как объяснил мне ещё в Москве всезнающий Василий Иванович, располагался на южном берегу Крыма, неподалёку от Ялты. В этих местах, по словам Василия Ивановича, любил отдыхать ещё император Александр Первый, а теперь, с подачи Никиты Сергеевича Хрущёва, отдыхает партийная и хозяйственная верхушка Союза Советских Социалистических Республик.

— Я там не был ни разу, — признался Василий Иванович. — Но говорят, высший шик.

К любому и всяческому шику я всегда был равнодушен. Чисто, удобно, красиво — этого вполне достаточно. Здесь всё это присутствовало: и чистота, и удобства, и красота. Просторный однокомнатный номер с видом на море меня тоже вполне устроил. Я переоделся в летние шорты, тенниску с короткими рукавами и был препровождён на летнюю террасу. Там, за столиком, в тени, сидели четыре человека. Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Леонид Ильич Брежнев, руководитель Центра подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина Георгий Тимофеевич Береговой, лётчик-космонавт Валерий Фёдорович Быковский и секретарь ЦК КПСС Дмитрий Фёдорович Устинов.

Точно, подумал я, о Луне разговор пойдёт. Все здесь, даже Устинов, он ВПК курирует и предприятия космической отрасли, кому как не ему эти вопросы решать.

— А вот и он! — провозгласил Леонид Ильич, поднимаясь мне навстречу. — Здравствуй, Серёжа. Дай-ка я тебя обниму да поцелую!

Мужественно выдержав и то, и другое, я поздоровался за руку с остальными и уселся за стол.

Так, что здесь у нас? Чай, кофе, лимонад, выпечка, фрукты. Взял персик, откусил.

Вкусный!

Налил себе лимонада «Крем-сода», запил.

Хорошо!

— Не поверите, — сказал я, — но в этих заграницах не достанешь обычного нашего советского лимонада. Соскучился, — я допил и налил себе ещё.

— Надоела кока-кола? — осведомился Устинов.

— Как сказать… Своё, родное, оно всегда лучше.

— Мне нравится такой подход! — засмеялся Брежнев. — Своё, родное всегда лучше. Вот это мы и собрались обсудить.

— Правильно, — сказал я. — На Луну нужно лететь на нашем корабле. Если он, конечно, готов.

— Шаман, — сказал Береговой, — я всегда говорил.

— Так готов или нет? — спросил я.

— Погоди, не беги впереди паровоза, — сказал Леонид Ильич. — Расскажи сначала о том, как съездил. Только коротко и по делу.

Я рассказал. О Фиделе, волейболе, гравилёте, Бермудском треугольнике и дельфинах. Как добрались до Аресибо, поймали радиосигнал с Каллисто и всех остальных событиях, последовавших за этим.

— Дельфины, — сказал Брежнев и посмотрел на море, сверкающее под крымским солнцем. — Не знаю, как вас, товарищи, а меня эта история с дельфинами волнует и беспокоит не меньше, чем история с гарадским звездолётом. Даже больше. Уж извини, Серёжа.

— Прекрасно вас понимаю, Леонид Ильич. Разумные существа, которые могут создавать такие феномены, как Купол искажённой реальности, не могут не волновать и не беспокоить.

— Именно! — воскликнул Брежнев, достал из пачки «Новости», лежащей на столе, сигарету, прикурил от зажигалки. — Именно, — повторил, выпуская дым. — Что если они такие купола могут создавать в любом месте планеты по своему желанию?

— Это вряд ли, — сказал я. — Они — Морской народ, на суше жить не могут. Но, если хотите, при случае попробую узнать.

— Да уж узнай, пожалуйста, — сказал Брежнев. — И ещё мне не понятно. Как мы могли столько времени жить рядом с ними и не догадываться, что они разумны?

— Это как раз просто, — сказал я. — Ещё ста лет не прошло, как просвещённые европейцы не считали представителей некоторых африканских племён за людей и даже держали их в зоопарках на потеху белой публике.

— Отвратительно, — сказал Устинов.

— Тем не менее, факт.

— Вспомнил, — сказал Брежнев. — Так и было. Почему-то всё время хочется об этом забыть.

— Но забывать нельзя, — сказал я. — Мы не злопамятные, но память у нас хорошая.

Присутствующие рассмеялись.

— А на Гараде есть разумные животные, кто-то вроде дельфинов? — спросил Быковский.

— Нет, — покачал я головой. — Даже близко.

— Получается, Земля — уникальная планета, — продолжил Быковский. — Родина сразу трёх цивилизаций разумных существ.

— Это так, — сказал я. — Хотя я не уверен, что у дельфинов имеется цивилизация в нашем понимании этого слова.

— Значит, придётся измениться нашему пониманию, — улыбнулся Быковский.

— Ладно, оставим пока дельфинов, — сказал Брежнев. — Хотя, повторю, лично меня они очень волнуют. Что конкретно тебе предлагал Киссинджер?

[1] Сеть магазинов «Берёзка», где с иностранными гражданами торговали за валюту, а с советскими за особые сертификаты (позже

— чеки).

[2] Стихи Полины Орынянской

Глава девятнадцатая Совещание. Что делать? Безумная идея. Звонок Никсона. Астронавт Юджин Сернан

— Нельзя соглашаться на их «Аполлон», — сказал Устинов. — Я всё понимаю. Шесть успешных экспедиций на Луну, громадный опыт, неоднократно опробованные и надёжные технические системы. Но, если сейчас, мы отдадим инициативу, потом не догоним.

— Согласен с тобой, Дмитрий Фёдорович, — кивнул Брежнев. — Не догоним. Американцы цепкие, если что заграбастают, не выпустят, хоть какие договора с ними подписывай. А тут целый инопланетный межзвёздный корабль сам в руки упал! Да они костьми лягут и ужом извернутся лишь бы всё им досталось. Кинут нам какие-нибудь крохи с барского стола, а мы только зубами скрипеть будем да локти кусать.

— Ну, без меня-то они с «Горным эхом» не разберутся, — заметил я.

— Мал ты ещё, Серёжа, не понимаешь, — сказал Устинов. — То есть земная часть твоей личности мала, а гарадская просто не имеет нашего земного опыта. У вас же там, на Гараде, почти коммунизм, и все люди друг другу братья, так?

— В общем и целом, — сказал я. — А что?

— А то, что на Земле не так. И дело, поверь, не только в политиках, из-за которых, как считают недалёкие и прекраснодушные романтики, происходят все беды. Существуют национальные и экономические интересы. Не станешь за них драться — иногда в прямом смысле слова — прощайся с суверенитетом. Сожрут с костями и перьями. Мы не на Гараде, у нас пока ещё всеобщий коммунизм не наступил. Ты с бродячим цирком три месяца по Штатам поездил и думаешь, что знаешь американцев? Ни хрена ты их не знаешь. В лицо улыбаются, а за доллар удавятся.

— Хорошо сказал, — хмыкнул Брежнев.

— Спорить не стану, — сказал я. — Однако напомню, что в заварухе, которая случилась перед самым заседанием Совета Безопасности ООН, именно мои цирковые нам помогли. Те самые, которые за доллар удавятся, как вы говорите. Если бы не они, ещё не известно, чем бы дело закончилось.

Устинов промолчал.

— Хорошие люди везде встречаются, — сказал Брежнев. — Это тоже правда.

— Не так я наивен, как вам кажется, — продолжил я. — Всё понимаю. Просто говорю, что без меня даже попасть внутрь «Горного эха» будет громадной проблемой. А уж на то, чтобы разобраться, что там к чему, потребуются не годы — десятилетия. Но вы правы. Если есть возможность лететь на нашем советском корабле, нужно лететь на нашем.