Чужак из ниоткуда 5

Юджин поднялся.

— Здравствуйте, меня зовут Юджин Сернан, — сказал он. — Полностью подтверждаю слова Сергея. Перед тем, как мы ушли в нуль-пространство, у нас был сеанс связи с Землёй. На сеансе присутствовало высшее руководство Советского Союза и США. Общий наказ всем нам троим был таков. Донести до гарадского народа и властей Гарада, что ведущие страны Земли рады обрести братьев по разуму и крови и наладить с ними плодотворное сотрудничество. Вместе нас никому не одолеть, а кто знает, какие вызовы ждут нас в далёком космосе? Плазмоиды с Юпитера — яркое тому доказательство. Уверен, что совместно мы решим и все проблемы с ними, и сумеем достойно ответить на любые новые вызовы. Извините, верительных грамот от наших правительств у нас нет, пришлось импровизировать на ходу. Но я говорю правду.

Юджин сел на место. Зал зааплодировал.

Наша берёт, подумал я. Осталось дожать.

— Уверен, большинство из уважаемых членов Совета Гарада не знает, поэтому скажу, — продолжил я. — Это напрямую относится к вопросу разобщённости землян. Когда около тридцати гарадских лет назад на Земле случилась война, названная впоследствии Второй мировой, СССР и США объединились, чтобы вместе разбить страшного врага — фашистскую Германию, стремящуюся не просто к мировому господству, а прямому завоеванию всего мира. Только один факт. Немецкие фашисты считали, что есть третьестепенные народы на Земле, которые недостойны жизни, а посему подлежат безжалостному уничтожению. В числе этих народов были и русские — народ, который образовал СССР и к которому принадлежу я, Сергей Ермолов. Так что слухи о нашей разобщённости сильно преувеличены. Ради высокой и достойной цели мы готовы объединиться. А что может быть выше и достойней дружбы и сотрудничества двух цивилизаций, далёкие предки которых сидели у одних костров, вместе охотились и делали первые орудия труда? Кто знает, может быть и одни и те же истории уже рассказывали друг другу. Мне кажется, уважаемый товарищ Фунес Эллориго забыл, поэтому я напомню. Мы — земляне и гарадцы — по сути один народ. Во всяком случае, генетически мы идентичны. К тому же, делить нам совершенно нечего. У каждого из нас имеется своя прекрасная планета и своя замечательная звёздная система, где есть всё необходимое для жизни и развития на сотни и сотни лет вперёд. Что до общего дела, которым мы могли бы заняться вместе, то оно тоже имеется. Это поиски той силы, которая миллионы лет назад нас разъединила. Не знаю, как вам, а лично мне кажется, что эта сила разумна, и очень хочется узнать, за каким чёртом она это сделала и не собирается ли она в недалёком будущем выкинуть ещё какой-нибудь подобный номер? Не хотелось бы, если честно. Потому что я, как думаю и любой из здесь присутствующих, не любит, когда кто-то решает за него. Это, в том числе, относится к последнему вопросу, поднятому уважаемым товарищем Эллориго. А именно к вопросу нашего возможного задержания на Гараде на неопределённое время. Не побоюсь показаться нескромным и скажу. Товарищи, мы вообще-то спасли и экипаж вместе с членами экспедиции, и сам нуль-звездолёт «Горное эхо». Рискуя жизнями, потому что это был билет в один конец. То есть, случись что непредвиденное, и мы не смогли бы вернуться на Землю на том корабле, на котором прилетели на Луну. Элементарно не хватило бы топлива. Разговоры о том, что случилось, если бы мы не прилетели, и анабиозные камеры отключились бы в положенный срок автоматически… У нас, в Советском Союзе, говорят так. Если бы да кабы, то во рту бы выросли грибы. И был бы это не рот, а целый огород, — я постарался перевести по возможности точно, хотя в рифму и не вышло.

Смех в зале.

— История не знает сослагательного наклонения, а победителей не судят. Однако, разумеется, решать вам. Судите, мы в вашей власти.

Я сел.

— Ну зачем же так, — мягко сказал председатель Гойзи Очо. — Никакого суда, нормальное голосование. Вопросы готовы? — обратился он к помощникам.

— Да.

— Выводите на экран.

На экране вспыхнули вопросы.

Первый. Согласны ли вы, что следует прекратить общение и сотрудничество с цивилизацией Земли до тех пор, пока земные страны и народы не преодолеют все свои внутренние разногласия?

Второй. Согласны ли вы, что следует прекратить любые попытки связаться с цивилизацией плазмоидов на пятой планете от Солнца — Юпитере, а их представителя Малыша оставить на Гараде вечным пленником?

Третий. Согласны ли вы, что следует начать расследование ГСБ о причинах, приведших к гибели трёх членов экспедиции на «Горном эхе»?

Четвёртый. Согласны ли вы, что трое землян: Валерий Быковский, Юджин Сернан и Сергей Ермолов, рискуя жизнью, спасли экспедицию «Горного эха» и достойны награды и скорейшего возвращения домой?

— Прошу уважаемых членов Совета голосовать, — сказал председатель.

Голосование началось.

[1] Гарадская Служба Безопасности.

Глава восемнадцатая Голосование. Награждение. Орден Двойной Звезды. Банкет. Три закона диалектики

Сорок минут давалось на голосование.

Гарадских. Земных чуть больше, поскольку гарадский час — ун — больше земного на восемь и три десятых процента. Но ун, как и земной час, делится на шестьдесят частей, называемых тирнады. То бишь, тирнада — это гарадская минута, а линда — секунда. В одной тирнаде шестьдесят линд, как и в земной минуте шестьдесят секунд. В гарадских же сутках те же двадцать четыре уна, как и в земных — часа.

Очередное совпадение? Да. Однако если подумать, не такое уж и удивительное. Шестидесятеричная система удобна для подобных расчетов. Особенно, если твоя новая планета делает полный оборот вокруг своей оси примерно за то же время, что и прежняя.

А если мне скажут, что два с половиной миллиона земных лет назад общие предки людей и силгурдов не смотрели на небо, не следили за движением звёзд и не замечали, в какой точке горизонта восходит и садится солнце в определённое время года, и сколько длится день, я пожму плечами и спорить не стану.

Орудия труда, значит, умели изготавливать, а на небо не смотрели, и думать не умели. Ну-ну.

Как бы то ни было, сорок минут — это сорок минут.

— Эх, сейчас бы закурить, — вздохнул Юджин Сернан. — Сигару. Гавану настоящую.

Мы сидели на открытой площадке кафе, расположенного на крыше здания Совета.

По чашке горячего драво, разноцветные шарики ардато на тарелке. Внизу — Новая Ксама. Над головой — голубое небо с лёгкими пёрышками облаков.

— А ты курил? — спросил Быковский.

— Кто не курил? Курил. Пришлось бросить, когда в отряд астронавтов попал.

— Я тоже курил, — признался Быковский.

— А я был в Гаване, — сказал я. — Даже с Фиделем знаком. Мы с ним в волейбол играли и за одним столом сидели. Но вот сигарами он меня не угощал.

— Это потому что ты ещё маленький, — назидательно заметил Сернан. — Курение — занятие для взрослых.

— Для взрослых идиотов, — усмехнулся я.

— Приходится признать, что ты прав, — снова вздохнул Сернан. — Но иногда хочется.

— Если очень хочется, то иногда можно, — сказал Валерий Фёдорович и выложил из внутреннего кармана на стол початую пачку сигарет «Ява» и зажигалку.

— Ничего себе, — сказал Сернан и непроизвольно огляделся. — Контрабанда? Чёрт, а я не догадался. Всё-таки вы, русские космонавты, нас в этом превосходите.

— В пофигизме и неподчинении начальству? — подмигнул Быковский.

— Вроде того. Как там было, волшебное русское слово «дахусим»? [1]

Быковский засмеялся.

— Я не буду, — сказал я. — Однажды попробовал — не понравилось.

— И правильно, — сказал Быковский. — Не стоит привыкать. Я тоже не курю. Но иногда…

— Вот именно, — сказал Сернан. — Так что, по одной?

— Угощайся, — Быковский вытащил сигарету и пододвинул пачку Юджину.

Они закурили.

Я поймал несколько заинтересованных взглядов от соседних столиков, но не более того.

— Не пойму, — сказал Юджин. — Сорок минут… По-моему, это слишком долго. Ясно же всё.

— Это нам ясно, — сказал я.

— Ну и как проголосуют?

— Ты у меня спрашиваешь?

— У кого же ещё, ты среди нас единственный, кого, хоть и с натяжкой, можно назвать гарадцем.

— Хрен его знает, — признался я. — Понимаешь, Кемрар Гели не особо интересовался борьбой фракций в Совете Гарада. Он и о наличии-то этих фракций едва знал. Ты, вот, интересуешься, внутренней политикой США?

— Я — республиканец! — гордо сказал Сернан. — Конечно, интересуюсь. Кроме всего прочего, от этого зависит финансирование НАСА. То есть, я кровно заинтересован.

— Понятно. Да, я замечал, что вы, американцы, больше завлечены в политику, чем советские люди.