Чужаки

— Менты-то торопятся, видно, водку ищут. Праздновать будут, — ухмыльнулся он

— А что праздновать-то? — поинтересовалась блондинка.

— Сегодня же десятое ноября, день Советской милиции, — хохотнул он и, повернув руль вправо, уступил дорогу.

Димка, гоня машину, вспомнил, что когда-то это уже было.

— Ну почему, Влад, у тебя такая невезуха? — тихо произнес он, чувствуя, как у него наворачиваются слезы. — Ну ничего, ничего, ты крепкий мужик, ты выкарабкаешься, братан, — и, встряхнув головой, уверенно сказал: — Мы отобьемся и пробьемся, братан! Держись, Влад!

Он обернулся и посмотрел на Влада. Кровавое пятно расползлось по рубашке. Димка стиснул зубы и выжал предельную скорость. Не отрывая взгляд от дороги, он снял трубку:

— «Град», «Град»! Пятьсот тринадцатому ответь!

— Слушаю тебя, 513-й!

— Елисеев, ты с больницей связался? Они ждут?

— Да, да, да, мы сообщили, что вы подъезжаете. Ну, как он там, старший лейтенант, живой?

— Живой, живой он, Руслан.

Подъехав к арке, откуда выезжала машина «скорой помощи», Димка выскочил из «Жигулей» и открыл настежь двери капитану, выносившему Влада. Вбежав в коридор приемного покоя, он закричал:

— Доктора, скорее!

Из комнаты приема больных выглянула медсестра. Увидев милиционера, несущего на руках раненого, она крикнула:

— Каталку, скорее! Ну, скорее же! Они привезли его!

Обитые жестью двери коридора распахнулись, и два молоденьких санитара бегом подкатили к капитану каталку, на которую он осторожно положил Влада.

По коридору скорым шагом шел доктор. За ним, едва поспевая, бежала медсестра, объясняя что-то на ходу. Он подошел к каталке, где лежал Влад, с которого санитары сняли китель и рубашку. Доктор приложил к окровавленной груди Влада фонендоскоп. В то же время медсестра наложила на руку манжетку тонометра.

— Владислав Петрович, давление очень низкое.

Доктор подошел к телефону.

— Срочно готовьте операционную! И приготовьте кровь: у него большая потеря.

Александр Яковлевич подошел к доктору и взял его за плечо:

— Доктор, он должен жить, вы понимаете? Жи-и-ть! — И капитан тряхнул его. — Если нужна кровь, берите мою.

— Я сделаю, что смогу, — произнес доктор и, взглянув на капитана, добавил: — Я постараюсь, а теперь не мешайте! — и, повернувшись к санитарам, скомандовал: — В операционную, быстрее!

К Александру Яковлевичу, провожавшему взглядом Влада, подошел Димка и сказал:

— Нас вызывают.

Капитан подошел к машине и вытянул трубку через окно.

— Ну, как он? Живой? — послышался голос Руслана.

— Да, его отправили сейчас в операционную. Как там, Руслан? Мы не нужны?

— Управимся. До связи.

На операционном столе лежал закрытый простынью Влад. Из его рта выходила трубка, подведенная к аппарату искусственного дыхания. В его вену была введена игла, от которой к флакону с кровью отходила пластмассовая трубка.

Доктор подошел к Владу и посмотрел на анестезиолога.

— 90/60, — сказала она, ответив на его немой вопрос.

Владислав Петрович взял в руки скальпель и начал операцию.

Димка с отрешенным видом сидел в приемном покое на кушетке, опустив руки. В его пальцах дымилась сигарета.

Александр Яковлевич стоял у окна, склонив голову на кулак поднятой руки, прильнув к стеклу.

Димка начал поправлять сползший с кушетки китель Влада и вдруг увидел, как из его кармана выпала записная книжка. Он поднял ее и раскрыл. С фотографии на него смотрели добрыми глазами тетя Рая и улыбались Ник и Максимка. Посредине зияла дыра. Лица матери и сыновей были залиты кровью.

От увиденного у Димки выступили на глазах слезы...

Доктор зашивал раны, удалив пули, которые лежали на белом маленьком подносе.

— Владислав Петрович, давление упало, — встревоженным голосом сказала анестезиолог.

В глазах доктора мелькнула тревога. Он нахмурил брови.

— Ножницы, — сказал он медсестре.

Владислав Петрович стал расстригать только что наложенные швы: «Так, видимо, началось внутреннее кровотечение, — подумал доктор. — Нет, парень, я тебя все равно вытащу».

Найдя кровоточащий сосуд, он перевязал его. Промокнул тампоном рану. Рука его замерла, глаза пристально смотрели на рану, но увидев, что крови нет, он вздохнул облегченно и вновь стал накладывать швы.

Давление у Влада медленно восстанавливалось.

Медсестра салфеткой промокнула лоб Владислава Петровича и, посмотрев в его пронзительно голубые глаза, увидела в них искорки радости.

— Наташа, идите успокойте милиционеров. Их коллега будет жить. Мы победили.

За два часа томительного ожидания Димка вспомнил все, что было связано в его жизни с Владом: начало их дружбы в такой же почти больнице, смерть Наташи во время розыска Алехи Шороха. Тот день, когда Влад перешел к ним в ОМОН, и последний отпуск, который они все вместе провели на озере, радостные лица Ника и Максимки и лицо тети Раи, когда она обрадованно кинулась обнимать вернувшихся внуков с сыном.

Димка заметил вышедшую из лифта медсестру Наташу и бросился к ней.

— Ну, как он там?

— Будет жить, — улыбнулась она. — Вы знаете, какие руки у Владислава Петровича! Он и не таких вытаскивал. И ваш друг тоже молодцом, выдержал.

Когда появился доктор, Александр Яковлевич подошел к нему и протянул руку.

— Спасибо вам, доктор. Вы меня извините, ну, что я...

— Да ничего, я же понимаю... И потом, вашему лейтенанту повезло. Ни один жизненно важный орган не задет. Удивительно!

— Его спасли мать с сыновьями, — сказал подошедший Димка.

— Не понимаю, молодой человек...

— Посмотрите, — и он раскрыл записную книжку в том месте, где находилась пробитая пулей фотография.

Доктор взял записную книжку и, пристально взглянув в лицо матери Влада, вернул ее обратно.

— Безусловно, вы правы, молодой человек. Я с уверенностью могу сказать, что Фарида Вафиновна спасла жизнь сына.

— Вы знаете тетю Раю, мать Влада?

— Да. Я ее оперировал, и она была молодцом, как, впрочем, и ее сын. Да, чуть не забыл, — и доктор достал из халата пули и положил их на раскрытую ладонь Димки, — это вам подарок.

— Да уж, праздник... — тяжело вздохнул Александр Яковлевич.

— Нет, капитан, это действительно праздник, мы все спасли Влада, — сказал Денис, зажав в кулаке пули.

Денис очнулся в камере. Открыв глаза, при тусклом свете лампочки он разглядел двухъярусные нары. Он хотел было встать, но вдруг почувствовал, что кто-то навалился на него и сдавил горло. В ту же секунду чьи-то цепкие пальцы придавили сто ноги к нарам.

— Ну, сучара, я тебя сейчас на Луну отправлю, — прошептал Жора.