Чужая беременная

Василиса заварила чай, выставила на стол мед и варенье, печенье и сушки. Маша с тревогой прислушивалась к организму, но запах чая ей понравился. Она даже рискнула пить его с медом — и пошло хорошо.

— Лучшее молоко у соседа твоего, Михаила, — сказала Василиса в ответ на ее просьбу. — Это все в деревне знают. Может, попробуешь у него попросить?

— Не вариант, — вздохнула Маша.

— Что, уже полаялись? — Василиса хмыкнула. — Да, характер у Мишки — не сахар. Да с чего б ему другим быть, жизнь его хорошо побила. Залез в свой угол, как в берлогу, и рычит оттуда, никого к себе не подпускает.

— Да? А что так?

Это Маша удачно зашла. За каких-нибудь полчаса она узнала о соседе все: и его бывшей профессии, и о семье, и об истории с козьим молоком. Теперь понятно, отчего Михаил озверел, когда она пришла к нему с пирогами.

— Мишка добрый, но одичавший, — вынесла свой вердикт Василиса.

— Да мне как-то все равно, — ответила Маша. — Я сюда приехала не мужа искать.

— Отдохнуть на лето? — прищурилась Василиса.

— Возможно.

Хочешь, не хочешь, а говорить придется. Иначе о женской консультации не узнать. У Маши не было никакой уверенности, что Василиса будет хранить ее секрет, да и смысла в этом особого нет. Через месяц живот уже не спрячешь, разве что вообще из дома не выходить.

— Эх, девонька… — всплеснула руками Василиса, едва услышала, что Маша беременна. — Это тебе в районный центр надо. Да и… надо ли? Ты ж москвичка?

— Угу…

— Так зачем тебе тутошние врачи?

— Я тут жить буду, — упрямо возразила Маша. — Так что и врач мне тутошний нужен.

— Ага. А муж? Ты уж прости мое любопытство…

— Развожусь.

Тут уж Василиса и вовсе уставилась на нее, как на бедную дурочку.

— Не мое это дело… — начала осторожно.

Маша молчала, выпятив подбородок.

— Неужели такая сволочь, что ты в положении от него ушла?

— Ужели. — Разговор стал неприятным, и Маша отодвинула чашку. — Спасибо за чай, не буду злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Да ты не обижайся, я тебя учить жить не собираюсь. А вот что! Я тебе чаю дам. Вижу, тебе понравился, а он и полезный, тошноту осаживает. Молока дам попробовать, у нас тоже коза есть. Мы-то привыкли, а тебе, может, привкус не понравится.

— А вишни сушеной нету? — спросила Маша.

И голос ее прозвучал так жалобно, что самой стало стыдно. Как побирушка.

— Э, нет, — засмеялась Василиса. — Это у нас только Михаил сушит в промышленных масштабах. У него аппарат такой есть. А у остальных если и были запасы какие, за зиму израсходовали. А что, тянет на вишенку? Ничего, скоро свежая поспеет.

В итоге Маша ушла от Василисы с подарками: с мешочком травяного чая, с баночкой меда, с бутылкой козьего молока. И с подробной инструкцией, как идти до автобуса. Расписание рейсов прилагалось.

Маша отнесла добычу домой и отправилась в новое путешествие, на разведку. Хотелось проверить, сможет ли она найти автобусную остановку.

В райцентр Михаил не собирался. Вернее, собирался, но позже. Однако попытка самостоятельно сбрить бороду закончилась плачевно — лезвие у бритвы сломалось. Рассудив, что волосы он самостоятельно все равно не снимет, решил не мучиться и довериться парикмахеру. А это значит — ехать в райцентр. Прицеп, как обычно, откручивать было лень. Опять же, может, купит что-нибудь такое… объемное?

В целом поездка удалась: привел голову в порядок и сам удивился, увидев себя в зеркале. Отвык от собственной морды, ядрена вошь. В хозяйственном магазине приобрел кое-какие мелочи для дома и шторку для душа. В продуктовом обновил запасы пельменей и сосисок. Пока еще есть нормальная человеческая еда, но скоро ж закончится. Подумал и, чертыхаясь, купил соседке шоколадных конфет.

Утром повел себя, как идиот. Нет, хуже, как школьник. Как будто ему нравилось дергать Марусю за косички. Старый дурак. Она же, как Ксюша, в дочки ему годится.

Отчего-то не хотелось думать о Марусе, как о дочке. По-хорошему, о ней вообще лучше не думать! А вот думалось… вспоминалось…

И косички эти смешные. И красные глаза с опухшим носом. Довел девочку до слез. Утром она даже ругаться не пришла, бродила по своему участку, как привидение, бледная и местами зеленая.

Какой же он идиот. Сам-то как переживал из-за измены? А тут девчонка, совсем как Ксюша. Если б дочку муж обманул, он бы его собственными руками удушил. А Маруська совсем одна. И ведь не к матери-отцу под крыло вернулась. Живы ли они?

В общем, надо мириться, в очередной раз и понастойчивее. Все девочки любят конфеты — вот и он конфет купил.

Марусю Михаил увидел раньше, чем вернулся домой. Она брела по обочине дороги, ведущей в деревню от автобусной остановки.

Он притормозил и вышел из машины.

— Привет, соседка, — произнес он вполне миролюбиво. — Садись, подвезу.

= 14 =

Нет, если бы Маруська кинулась к Михаилу в объятия, он удивился бы, конечно. Но зачем так шарахаться? Помнится, она не испугалась даже тогда, когда он к ней прямиком из навозной кучи завалился — обросший, грязный и вонючий. А теперь-то чего?!

— Маруся…

Она словно прислушалась к голосу. Взгляд скользнул в сторону, на машину, нижняя челюсть поползла вниз. Такого неподдельного изумления Михаил давно не видел. Чисто ребенок, который вдруг встретил Деда Мороза.

— Ми… ша? — спросила Маруся, заикаясь.

— А кто ж еще?

Он недоумевал, что могло вызвать такую реакцию. Может, соседка близорукая? Очки она не носила, но вдруг линзы забыла надеть?

— Э-э… ну…

Мда-а-а… Это уметь надо, так пугать. Или соседка так обиделась за утреннее шоу, что дар речи потеряла от его наглости?

— Тебе идет, — наконец выдавила Маруся, — без бороды.

Михаил рассмеялся, сообразив, что произошло. Соседка его попросту не узнала! А он-то успел напридумывать!

Маруся нахмурилась и поджала губы. Ну да, у нее теперь болезненная реакция на его смех.

— Я над собой смеюсь, — пояснил Михаил, пока она не дернула куда-нибудь в лес. Ищи потом! — Не сообразил, что ты меня не узнала.

— Да я тебя и не видела… без… — Она кивнула на подбородок. — Потом слышу, вроде голос знакомый.

— Так давай подвезу, — снова предложил Михаил. — Ты домой?

— А что деревенские скажут? Сплетни пойдут.

Маруся повела плечом и медленно пошла вперед, обходя Михаила и его машину. Ясное дело, обижена. Сам виноват.

— Маруся, мне давно уже все равно, что обо мне говорят. Я думал тебя уберечь от сплетен.

— Спасибо за заботу.

Через плечо, снисходительно. Ядрена вошь! Но не самому же жрать шоколадные конфеты!

— Маруся, ну прости ты меня!

Она остановилась и обернулась, прикусила губу.